— Ой, — всплеснула руками мастерица, едва не оставив без уха светоч отечественной педагогики. — Как интересно! Дашка, колись давай!

Я помялась, но изложила историю по порядку, даже принесла из комнаты доказательство — чужой мобильник.

— Эксклюзивная модель, — решила Леночка, рассмотрев игрушку издалека. — Думаю, Даша, это не маньяк, а, наоборот, страстный поклонник.

— Не вижу особой разницы, — фыркнула я. — Если человек таким извращенным образом решил с девушкой познакомиться, у него явно не все дома.

— Это потому что ты не романтичная. Может, он уже в клубе тебя ждет, с охапкой алых роз и струнным квартетом за занавеской. Вон вчера шоу новое по телику смотрела, там мужики своих дам сердца такими сюрпризами завоевывали.

Я эту передачу не видела, в отличие от Жанки, поэтому, пока девушки обсуждали подробности чужих любовных перипетий, меланхолично стояла над мойкой, до блеска отмывая кофейные чашки.

— Обидно, — наконец проговорила Леночка, — что я с вами на встречу пойти не могу. Такое зрелище! Но благоверный меня в жизни ночью в кабак не отпустит. Хоть позвоните мне завтра, что ли? Расскажете, как все прошло.

Потряхивающая глянцевой шевелюрой Жанка клятвенно пообещала держать ее в курсе.

Выходили мы все вместе — расфуфыренная Арбузова в моем черном платье, затянутая в новые джинсы и светлую свободную блузку я и Леночка, пыхтящая под тяжестью рабочего саквояжа.

— На работу? — проявила бдительность встреченная у подъезда баба Нюра.

— Как на праздник, — хихикнула Жанина.

— Проституткой подрабатываешь? — не разделила ее веселья соседка. — Учительской зарплаты на веселую жизнь не хватает?

От бабки исходил заряд концентрированной злобы и аромат четырех ее кошек.

— И вам не хворать, Анна Степановна, — попыталась я разрядить обстановку.

— Смотри, Дашка, — узловатый палец назидательно поднялся вверх. — По кривой дорожке пойдешь — уже не спрыгнешь.

Я пожала плечами. Если кому-то хочется меня воспитывать, я не против. Главное, чтоб этот кто-то слишком близко не подходил и в лицо не плевался.

Жанка подхватила меня под руку и потащила к такси.

— Старая перечница!

— Шаланда!

Вот с такими вот напутствиями мы и отправились на дело. Водитель Максим заложил крутой вираж и прибавил громкость радио. Салон наполнился какофонией модного шлягера. Какими еще заковыристыми словами награждала нас моя соседка, услышать так и не довелось.

Леночку мы подбросили до автобусной остановки, потом Жанке срочно понадобилось позвонить Эдуарду, чтоб убедиться, что он достаточно страдает в разлуке с ней. Трубку, видимо, сняла женщина, и Арбузова пустилась с ней в долгий бессмысленный диалог о смысле бытия и своем внутреннем мире.

— Серега целый день празднует, — негромко проговорил Максим.

— По какому поводу?

— Второе рождение. Вчера на проспекте авария была, бензовоз перевернулся. Серый говорит, если бы не ты…

— Понятно… Макс, вы особо не трепитесь, ладно? А то начнется паломничество. Помнишь, в прошлом году баба за мной ходила, хотела, чтоб я ее от бесплодия наложением рук лечила?

Водитель кивнул, не отрывая взгляда от дороги.

— Тебя у клуба ждать?

— Минут десять, не больше. На случай, если я внутрь пробраться не смогу. Там же небось приглашения какие-то надо. Ты не в курсе?

— Сегодня суббота. Женский день.

— Это как?

— До десяти вечера впускают только девушек, причем — бесплатно. Выпивка за счет заведения.

— А потом?

— Потом — мужчин. Уже за деньги. Как это должно работать, я еще не знаю, у них же только вчера открытие было, но должно быть неплохо.

— Я тебе завтра расскажу.

— Заметано. Ты, если что, сразу мне на мобильный звони, без диспетчерской, я быстро подъеду.

— Дура! — всхлипнула Жанка на заднем сиденье, ее телефон, отскочив от приборной доски, плюхнулся мне на колени. — Как с ней Эдик живет, вообще не понимаю!

Судя по всему, запланированного единения душ с женой несостоявшегося любовника не произошло.

— Не реви, косметика потечет, — сурово утешила я подругу.

— Я себе таких Эдвардов десяток найду, — шмыгнула та носом.

— Главное, со счета не сбейся. — Макс резко затормозил. — Приехали.

Гнездо порока меня не впечатлило. Когда-то здесь была промзона, и для ночного клуба просто слегка отремонтировали один из блочных складов. Вывеска переливалась всеми оттенками радуги. К двустворчатым металлическим дверям тянулась очередь из жаждущих развлечений представительниц слабого пола. Макс вышел из машины и теперь курил, наблюдая наше с Жанкой шествие по красной ковровой дорожке. Перед нами хихикала и перешептывалась группа подростков. Слишком ярко и вычурно одетые девочки переступали с ноги на ногу, покачиваясь на высоких каблуках.

— А если не пустят? Мне говорили, у них на входе фейс-контроль.

— Будешь трястись — точно не пустят. Спросят, сколько лет, скажи — восемнадцать.

— Должно сработать…

Жанка кашлянула с отчетливыми учительскими интонациями. Девочки испуганно обернулись.

— Добрый вечер, Жанина Геннадиевна…

И школьницы разлетелись стайкой растревоженных мотыльков. Мы стали на полтора метра ближе к вожделенной двери.

Огромный темнокожий охранник (невероятная экзотика для наших средних широт), загораживающий вход, смотрел на очередь с непередаваемым выражением превосходства. Я, жмущаяся к Арбузовой, как собака-поводырь, невольно покраснела под его оценивающим взглядом. Наконец он посторонился.

— Сумки откройте.

Жанка ринулась первой, протиснулась, прижав к груди расшитый бисером клатч.

— Проходите.

Я сдернула с плеча легкий рюкзачок.

— Твой человек? — Охранник провожал взглядом спину подруги.

Я глупо улыбнулась и пожала плечами.

— Габаритная женщина, — мечтательно закатил глаза громила, открыв красноватые прожилки белков. — Алкоголь, наркотики, оружие?

— Это вопрос или предложение? — растерялась я.

— Приятного вечера, — пожелали мне, оценив шутку.

Перед тем как нырнуть в пульсирующее нутро ночного клуба, я обернулась и помахала Максиму. Он послал мне воздушный поцелуй.

Неужели ты ничего не чувствуешь? Перекресток, вихрь, поворот. Отсюда все дороги изменятся.

Робин Хобб. Миссия Шута