ДОУ: Я восхищен Вами, Степ!

РОУЗ: Спасибо, господин Доу! Но, Вы знаете, когда я все-таки и вопреки всему поднялся, то с удивлением обнаружил, что рядом со мною сосуществует очень много таких людей, которые просто-напросто махнули на себя рукой и живут, как сомнамбулы с амимичными лицами. Причем, заметьте, они не больные, не парализованные, как некогда я, а совершенно нормальные, в абсолютном здравии. Одноклеточные амебы! Ничего в их жизни от них самих не зависит и ничего не хотят они менять в своей жизни… И вот тогда я вывел некую формулу обывательского бытия. Хотя скорее это даже не формула, а приговор обывательскому мировоззрению.

Плохо не то, что человек живет плохо, а плохо то, что человек живет плохо, но считает, что он живет хорошо. А еще хуже, когда человек живет плохо, знает, что он живет плохо, но ничего не делает, чтобы жить хорошо. Но гораздо хуже этого, когда человек живет плохо, знает, что он живет плохо и начинает оправдывать свою никчемную жизнь: «…время сейчас тяжелое…», «…правительство виновато…», «…все так живут…».

Зачем живет такой человек?.. Кому нужна его жизнь, если она не нужна ему самому?..

ДОУ: …Хм… Очень суровый приговор!.. Да… А хотите еще одну притчу из моей коллекции?

К Уильяму Шекспиру однажды пришел юноша и, гордо вскинув голову, заявил: «Я должен у Вас учиться!». «А кем ты хочешь стать?» — спрашивает его великий драматург. «Шекспиром!» — все так же гордо отвечает юноша. Огорченно вздохнул Уильям Шекспир: «Сынок, в твои годы я хотел стать Богом, а стал всего лишь Шекспиром…. Кем же станешь ты?»

Без сомнения, надо стремиться к самым высоким целям. Однако не стоит того же требовать от других. Уже хотя бы потому, что они живут свою (!) жизнь, они проходят свой (!) путь… И как они распорядятся своею жизнью — это их право! Они могут, ничего не делая, пролежать целую вечность на диване. Могут за бесценок продать себя в рабство. Могут день и ночь напролет прожигать себя по ресторанам. Могут пустить себе пулю в лоб… О-ни мо-гут, о-ни и-ме-ют пра-во!.. Потому что это их жизнь, это их выбор!.. И никто не имеет права их судить. Мы с Вами можем не уважать их выбор, но презирать людей за это — нельзя!..

РОУЗЗ: А где грань между презрением и неуважением? Разве «не уважать» не означает «тихо презирать»?

ДОУ: Может быть, может быть… Об этом я как-то не подумал. Но… хм… Вы знаете, Степ, я о другом хотел бы поговорить… Вот Вы просите меня написать портрет Вашего генерала… Я буду писать этот портрет (и Вы можете расценивать мои сегодняшние слова, как официальное согласие), хотя предварительно мне очень бы хотелось именно из Ваших уст услышать характеристику на генерала Пеликана.

РОУЗ: Я ждал этого… и с удовольствием отвечу, но прежде необходимо оговориться: я не прошу (!) Вас написать портрет генерала, а предлагаю (!) Вам. Это существенная поправка. Любая просьба несет на себе элемент бескорыстия, а я — лицо сугубо заинтересованное. Да и Вас, господин Доу, я не уговорить хочу, а за-ин-те-ре-со-вать! Причем, Ваш гонорар — это само собой разумеющийся факт. Но не в деньгах здесь дело!.. Давайте рассуждать!

Генерал Пеликан, хороший он или плохой — не важно, пришел к власти. Все! Принимаем это, как историческую данность. Я уже говорил, что считаю — в нашей жизни нет ничего случайного. И раз уж так исторически сложилось, что на смену мудрому, но мягкотелому президенту приходит генерал, то давайте поможем нашему с Вами народу. Давайте через Ваш пример покажем людям, что их страхи напрасны… Здесь нет проигравших — выигрывают все! Ваш имидж непоколебим — Вы честно делаете свое дело. И будущий портрет — это не заказная работа, а Ваш взгляд на нового лидера Энляндии, на историческую и политическую метаморфозу… Господин Доу, мне ли Вам говорить, что люди устали бояться!.. Помогите обывателям!.. Помогите им поверить, что их жизням и жизням их детей больше ничего не угрожает. Генерал Пеликан не кровожадный монстр, и вместе с ним к власти пришли не маньяки и глупцы! Все мы прекрасно понимаем — хватит крови, хватит воевать…

Вы спросите меня, а зачем же нужна была та кровь, которая уже пролилась?..

ДОУ: Да, да, как раз об этом я только что хотел Вас спросить…

РОУЗ: Все очень банально! Бывшему президенту неоднократно докладывали, что кроме пустой болтовни о демократическом обществе и светлом будущем неплохо было бы для людей сделать что-то более реальное. Но Уилл Бар с удовольствием подолгу демагогировал о временных трудностях энляндцев, при этом сам жил отнюдь не в бедности. Понятно, что он и его сытое, но безвольное правительство ни за что не отдали бы власть добровольно… И еще… Не знаю, поверите Вы мне или нет, но крови-то никто не хотел! Да и не было бы никакой бойни и ничего такого вообще, если б окружение Бара не оказало бы вооруженного сопротивления гвардейцам генерала Пеликана. А потом начались гнусные провокации, запугивания, грязные слухи о массовых арестах и расстрелах… Вот Вы вспомнили мифическую белую комнату… Полстраны нашептывает, будто генерал Пеликан собственноручно расстрелял бывшего президента… Причем, все это рассказывается с такими подробностями, словно они сами при этом присутствовали.

А хотите узнать, как на самом деле погиб Уилл Барр?..

ДОУ: А Вы были свидетелем его гибели?

РОУЗЗ: Почти…

ДОУ: Что значит — «почти»?

РОУЗЗ: Когда мы захватили президентский дворец и ворвались к нему в кабинет, то увидели, что Уилл Бар лежит на полу с простреленной головой, а рядом стоит его охранник с пистолетом в руках. Мы разоружили охранника (он, в общем-то, и не сопротивлялся!), и этот охранник поведал нам о том, как президент за полчаса до смерти заперся вместе с ним в кабинете, вылил в себя целую бутылку виски, надрывно рыдая, вертел в трясущихся руках пистолет, но так и не осмелился в себя выстрелить. По его приказу это сделал ничего не понимающий охранник.

…Такая вот… геройская смерть!..

ДОУ: …Хм, да… не весело…

РОУЗ: Простите меня! Я ведь знаю, с какой теплотой Вы относились к бывшему президенту… Честное слово, я не хотел Вас расстраивать и разочаровывать… Но… еще раз простите, но Вы обманывались… Президент Уилл Бар никогда не был таким, каким его представляли себе Вы.

(Звонит телефон Роуза. Он начинает разговаривать по телефону. Доу растерян, что-то бормочет