такой смелый шаг. Одна из странностей истории заключается в том, что Маккоун был в медовом отпуске во время решающего периода, когда растущие разведывательные данные нуждались в защитнике в Совете национальной безопасности Кеннеди. Другие не видели этого или не верили, и поэтому угроза продолжала расти.

Как позже стало известно из документов ЦРУ, "догадка МакКоуна превратилась в реальность, когда фотографии, сделанные самолетом-шпионом U-2, показали строительство советских баллистических ракет средней дальности в районе Сан-Кристобаля, на севере Кубы". Последующие тринадцать дней стали поворотным моментом холодной войны. Последующие тринадцать дней стали поворотным пунктом в холодной войне, несомненно, самым близким к ядерной войне, к которой когда-либо приближались как Соединенные Штаты, так и Советский Союз. Кеннеди и Хрущев поддерживали связь на протяжении всего кризиса. В какой-то момент Хрущев отправил Кеннеди следующее сообщение: "Если нет намерения обречь мир на катастрофу термоядерной войны, то давайте не только ослабим силы, тянущие за концы веревки, но и примем меры, чтобы развязать этот узел. Мы готовы к этому". Кризис был разрешен, когда Кеннеди обязался не вторгаться на Кубу, Хрущев убрал ракеты с Кубы, а Кеннеди позже убрал американские ракеты и боеголовки из Турции. Машины предупреждения и действия выдержали самое серьезное испытание на сегодняшний день. Между Белым домом и Кремлем была установлена прямая связь, известная как "горячая линия".

Несмотря на то, что Кеннеди действовал по предупреждению и кризис в конечном итоге был разрешен, Кеннеди не знал критически важной информации в то время. Как напоминает нам Грэм Эллисон, автор самой известной книги о Кубинском ракетном кризисе "Суть решения", Соединенные Штаты и Россия снова идут нога в ногу из-за войны в Украине:

Как динамика 1962 года могла привести к ядерной войне? Аналитики этого кризиса выявили более десятка правдоподобных путей, которые могли привести к испепелению американских городов. Один из самых быстрых начинается с факта, который даже не был известен Кеннеди в то время. Главным вопросом для Кеннеди и его помощников было предотвращение установки Советским Союзом на Кубе оперативных ядерных ракет средней и промежуточной дальности, способных поразить континентальную часть США. Однако они не знали, что Советский Союз уже разместил на острове более 100 единиц тактического ядерного оружия. Более того, 40 000 советских военнослужащих, размещенных там, имели техническую возможность и разрешение на применение этого оружия в случае нападения на них.

Таким образом, да, решение стало восприниматься как триумф, но на самом деле инцидент был гораздо более близким, чем кто-либо мог себе представить, даже те, кто знал, насколько близким он был. Даже хорошо отлаженные машины кризисов и действий не могут выдать на поверхность всю необходимую информацию, необходимую для принятия важных решений. Идея о том, что Кеннеди и Хрущев стояли один на один, и Хрущев моргнул, стала частью американской внешнеполитической легенды. Более правильным выводом было бы то, что два государственных деятеля отвели мир от беды. Машина сделала свою работу. Лидеры, стоявшие у руля, сделали свою работу лучше.

Есть еще один урок Кубинского ракетного кризиса, которому уделяется гораздо меньше внимания. У кризиса было начало, середина и конец. Проблема определена, меры приняты, проблема решена. В некотором смысле, он стал образцом успешного управления кризисом. На протяжении десятилетий об этом были написаны целые тома. Роберт Кеннеди, брат президента и генеральный прокурор, написал свой отчет в книге под названием "Тринадцать дней". Но лишь немногие кризисы национальной безопасности имеют столь прямолинейное изложение. Большинство проблем растягиваются на месяцы, годы и даже десятилетия. В итоге ими управляют, а не решают. И вот в чем проблема, когда в Белом доме кризисы управляются, а не решаются: Если кризис длится несколько дней, президент и его команда могут уделить ему все внимание. Но кризис, который длится неделями, месяцами или годами, не может привлечь все внимание президента. Кроме того, со временем возникают другие проблемы и кризисы. Ни один Белый дом не рассчитан на множество кризисов или на множество кризисов. Тем не менее, схема кубинского ракетного кризиса остается преобладающей моделью действий - притянуть проблему и лиц, принимающих решения, в Белый дом и удерживать их внимание до тех пор, пока проблема не будет решена. В мире, где проблемы возникают многократно и лишь немногие из них действительно решаются, нередко лица, принимающие решения с помощью машин предупреждения и действий, проводят большую часть своего светлого времени суток в Белом доме, а ранним утром и поздним вечером - в своих домашних офисах. Другой модели управления кризисами еще предстоит появиться.

Война во Вьетнаме стала следующим серьезным испытанием для аппарата национальной безопасности и имела долгосрочные последствия. Хотя ставки для Америки никогда не были так высоки, как во время Кубинского ракетного кризиса, человеческие жертвы во Вьетнаме были намного, намного больше. Во Вьетнаме погибло более пятидесяти восьми тысяч американцев, а также около двух миллионов северовьетнамцев и южновьетнамцев. Вьетнам стал первой войной США, которая ежедневно транслировалась в американские гостиные. Это также была первая война США, в которой ключевые решения о повседневном ведении войны исходили непосредственно из Белого дома. Президент Линдон Джонсон, окруженный советниками, изучавший карты передвижения войск и потенциальные цели бомбардировок, стал легендарным. Будучи подполковником армии, Г. Р. Макмастер, который впоследствии станет советником Дональда Трампа по национальной безопасности, написал докторскую диссертацию о том, что он назвал "неисполнением долга" - широкое обвинение в нежелании военного руководства США противостоять Джонсону и его советникам в вопросах ведения войны. Книга "Неисполнение долга" стала обязательным чтением в военных колледжах, и это верно по сей день.

Именно в эпоху Вьетнама министр обороны Роберт Макнамара привнес в Пентагон инструменты промышленности. Он внедрил более структурированные процессы планирования и бюджетирования, более деловой подход к управлению крупнейшей в мире бюрократией. Это, в свою очередь, привело к созданию современной системы планирования, программирования и бюджетирования, которая и по сей день отнимает бесконечное количество времени у сотрудников Пентагона. Макнамара также настаивал на метриках для измерения прогресса в военной подготовке и реальном ведении боевых действий. Он нанял команду системных аналитиков для внедрения новейших инструментов управления. Современные подходы к анализу затрат и выгод были введены в эпоху Макнамары и продолжают использоваться сегодня. Они являются преимуществом его подхода. Также было введено использование количества трупов в качестве меры эффективности боевых действий. Это был явный и сильно вводящий в заблуждение минус.

Вооруженные силы США пришлось перестраивать для ведения боевых действий во Вьетнаме. Силы, необходимые для остановки армии вторжения или вытеснения армии с оспариваемой территории, сильно отличаются от сил, необходимых для помощи партнеру,