мужскую грудь. Не ожидая, что Райт окажется ко мне настолько близко, я теряюсь. Но всего лишь на короткое мгновение. Потом меня снова захлёстывает злость, потому что наглец вытаскивает из кармана брюк мои шёлковые трусики и поднимает их вверх.

– Ты это ищешь? – насмешливо изгибает бровь, глядя на меня с высоты своего богатырского роста.

– Это и все остальные вещи, – цежу сквозь сжатые зубы, чувствуя, как краска предательски приливает к щекам.

Особенно, когда я запрокидываю голову вверх и встречаюсь с его пристальным взглядом.

Чёрт! В это сложно поверить, но это точно Стив. Ошибки быть не может. Те же черты лица, те же губы правильной формы, тот же запах и тот же шрам, который из-за густых бровей едва можно заметить. И только в глазах его нет и толики прежней доброты, стеснения и сильнейшей влюбленности в меня. В них лишь снисхождение и откровенное веселье, которое я нисколько не разделяю.

– Отдайте! – требую я, переводя взгляд с тёмных глаз на мои панти. (Прим.автора: трусы с сильно завышенной талией, максимально закрывающие ягодицы и линию бедра).

– Возьми сама, – заявляет он, начиная вертеть ими над моей головой, а когда я предпринимаю попытку вырвать клочок ткани из его руки, тут же поднимает её выше, словно с собачкой играя.

– И что это за приколы? Вы вообще нормальный?

– Вполне.

– Не видно. Отдайте немедленно!

– Я же сказал: возьми сама.

– Я что прыгать тут перед вами должна, чтобы забрать свою вещь?

– Ну… зайки же вроде не только бегают быстро, но и прыгают неплохо, так что, думаю, тебе это не составит особого труда, – на полном серьёзе выдаёт он, подбрасывая дров к моему и так неслабому раздражению.

– Какая я вам зайка?! Как вы смеете со мной так разговаривать?!

– И как же я с тобой разговариваю? Вроде ничего плохого не сказал. Хочешь вернуть трусы – забирай. А как ты это будешь делать, уже сама решай, – ухмыляется гад, вынуждая меня в очередной раз в изумлении разинуть рот.

И Стив вновь смотрит на него. Как-то совсем не по-доброму, хищно, поигрывая желваками на скулах. Так, как на меня уже много лет не смотрел ни один мужчина.

Сердце уносится вскачь, колени слабеют. Я без слов понимаю, что именно он в мыслях вытворяет с моим ртом. И это после того как всего десять минут назад на моих глазах трахал другую девушку. Ненасытный какой! Подумать только!

– Ну так что, как будешь добиваться желаемого? – спрашивает он, продолжая поедать многозначительным взглядом мои губы.

Он что, на минет намекает? Хочет свои фантазии в реальность воплотить? Серьёзно? Если это так, то он точно вкрай обалдел! Я ни за что не стану возвращать свои вещи таким образом. Пусть даже не надеется.

Спешу сомкнуть губы, дабы прервать недопустимые мыслишки придурка, от которых мой низ живота непривычно наливается свинцом.

Что за чертовщина со мной творится? И когда же этот цирк закончится? Хочу поскорее получить свои вещи обратно и убежать отсюда, как можно дальше. Позвонить Эмилии, сказать, что один из руководителей «Right games» – конченый хам и разгильдяй, с которым лучше прекратить работу, а после уехать обратно в Рокфорд, где я вновь окажусь в безопасности. В своей пустой квартире. Одна. Без таких вот неожиданных сюрпризов из прошлого, что дезориентируют и нарушают мой внутренний баланс.

– Верните вещи обратно, иначе я сейчас же позвоню в полицию и устрою здесь скандал, – пускаю в ход угрозы, но Стиву и на них наплевать.

– Дерзай.

– Вам что, проблем не хватает?

– Без проблем скучно живётся, так что сделай одолжение и создай мне новые, – расслабленно отвечает он, пока я закипаю всё больше и больше.

Ведь я блефовала насчёт полиции. Не собиралась я никуда звонить, так как мне необходимо избегать любых разборок с ней. Даже если виновницей конфликта являюсь не я.

После того, что я устроила когда-то, мой помешанный на своей безупречной репутации отец чётко дал понять – если ещё хоть раз окажусь в полицейском участке, я об этом пожалею. Ему будет плевать на причину инцидента, для решения которого потребовалось вмешательство полиции. Особенно учитывая, что этот инцидент – всего лишь потеря женских шмоток. К счастью, телефон и кошелёк с документами остались при мне в ручной сумочке. Но я хочу вернуть себе всё. Не собираюсь я оставлять свои вещи этому нахалу.

Я тихо, с обречённостью выдыхаю, призывая себя к благоразумию, и впервые за долгое время жалею, что не отрастила длинные когти. Как бы я сейчас исполосовала ими физиономию Райта, который не оставляет мне иного выбора, как опустить сумку на пол и совершить ещё несколько прыжков в надежде дотянуться до трусиков.

– Вот видишь, как прекрасно ты прыгаешь. На это можно смотреть вечно, – потешается он, наблюдая за моими тщетными скачками.

Стив сам очень высокий плюс слишком высоко поднял руку вверх. Прыгай не прыгай – дотянуться невозможно. И как только я предельно чётко понимаю это, решаю пустить в ход кулаки.

– А вот это ты зря. Неужели не можешь придумать более приятный способ? – с усмешкой интересуется он, когда я неоднократно со всей силы заряжаю ему по торсу.

– Приятный – это не со мной! – продолжаю бить его, ожидая, что он вот-вот согнётся, позволив мне добраться до цели, но и тут меня ожидает облом: кроме боли в костяшках я ничего не добиваюсь.

Для Стива мои удары, как прикосновение мухи для слона. Он даже не напрягается и не двигается с места. Только улыбается шире, откровенно забавляясь моими нелепыми атаками и ежесекундно возрастающим гневом.

– Ну всё! Ты меня достал! – вскипев как чайник, снова перехожу на «ты» и порываюсь исполнить крайней болезненный для мужчин удар, который стопроцентно поможет мне поставить козлину на место.

Да только козлина проницательным оказывается. Он предугадывает мои намерения ещё до того, как я начинаю двигать ногой.

Всё происходит в одно мгновение. Я даже глазом моргнуть не успеваю, как оказываюсь развёрнута на сто восемьдесят градусов, оторвана от земли и впечатана грудью в стену. Не больно, но сильно. Так, что я не могу пошевелиться и попытаться ударить Стива.

Каждый рецептор воспламеняется от столь неожиданного поворота, паника топит с головой. Даже крикнуть не получается. Я лишь выпускаю испуганный писк, когда ощущаю спиной огромное твердое тело и то, что ещё твёрже упирается в мою поясницу.

– Я не люблю насилие, Лан, – впервые его голос звучит сурово, с примесью злости. – Любой вопрос можно решить мирным путём или же тем, что принесёт море удовольствия.

Горячее дыхание касается моей