копье. Он воздел его над собой и издал низкий, рокочущий звук, словно рев лося или буйвола. Остальные охотники повторили за ним и жест и звук. Потом они, не говоря ни слова, спустились по узкому проходу в долину. Дардок шел последним. Перед тем как скрыться за поворотом, он обернулся. Эн-Ул издал странный щелкающий звук. Дардок задумался, между ними произошел неслышный обмен мнениями, и Кит понял, что говорили о нем. Дардок крякнул в знак согласия, а Эн-Ул протянул руку и положил ее на голову Кита.

Волна тепла прокатилась по всему его телу, и мысленным взором Кит увидел себя идущим с охотниками. Дардок выжидающе посмотрел на него. Кит понял, что ему предстоит сопровождать охотников в экспедиции. Дардок нагнулся, сгреб угли из костра и высыпал в сосуд, выдолбленный из дерева. Присыпал угли золой, чтобы сохранить их, поднял копье и покинул уступ скалы.

Кит последовал за вождем по тропинке к замерзшей реке, в день, белый, как кость.

ГЛАВА 4. О пользе исповеди

Вильгельмина пришла к выводу, что Киту все же удалось ускользнуть из когтей Берли, но во время перехода что-то пошло не так. В результате в условленном месте его не оказалось. Стало быть, Кит затерялся где-то в пространстве и времени. К счастью, она догадалась забрать у него Карту на Коже, иначе все старания пошли бы насмарку. Киту с Юнгом удалось найти этот почти истлевший фрагмент человеческой кожи в гробнице Анена, верховного жреца храма Амона во времена Восемнадцатой династии. Осмотрев его (и ничего не сумев понять в символах на нем), Мина завернула фрагмент в кусок чистого полотна и спрятала в железный ящик на комоде в своей комнате.

— Черт! Надо было и Кита сюда засунуть! — мрачно подумала она. Его исчезновение очень беспокоило Вильгельмину, из-за этого она плохо спала. Что с ним случилось? Она же дала ему четкие инструкции — куда идти, что делать — и лей-линия была проверенной. Она знала это, потому что сама была здесь много раз и считала место надежным и даже скучным. Никогда не возникало никаких трудностей при переходе по этой лей-линии. Вдобавок ко всему, линия вела в очень стабильную часть мира — место, которое она называла просто Мельничной Деревней, — там неподалеку стояла старая мельница. Мирное, простое место, которое, насколько могла судить Мина, населяли добрые люди; они пасли стада овец и занимались только своими делами. Что могло пойти не так?

Конечно, зная Кита, могло случиться что угодно. Она понятия не имела, что именно. Правда, он бежал из Праги, преследуемый Берли и его бандой. Без сомнения, это несколько осложняло ситуацию, но она со своей стороны прикрывала его отход и позаботилась об организации надежного укрытия. Вот и доверяй после этого Киту Ливингстону!

Даже учитывая сложность поиска, она предприняла несколько попыток, и до сих пор еще пыталась найти его всякий раз, когда выпадало свободное время. Все было напрасно. Если бы Кит был ранен или, что еще хуже, убит, она, несомненно, нашла бы его тело на тропе, когда обыскивала лей-линию и окрестности. Конечно, тело могли утащить дикие звери, но остались бы следы, а ей не удалось обнаружить совсем ничего. У нее были только свидетельства очевидца Джайлза. Он говорил, что Киту удалось скрыться, и в этом она не сомневалась, тем более что она знала: все попытки Берли найти Кита живым или мертвым, ни к чему не привели. Общее мнение, что Кит прыгнул в реку и перебрался на другой берег, было всего лишь слухом, пущенным самой Миной. Можно, конечно, предположить, что Кит запаниковал и действительно прыгнул в воду и утонул, тогда его труп снесло бы вниз по течению. На всякий случай она навела справки у местных чиновников в окрестностях. Никто не находил даже мокрого ботинка.

Итак, теперь, несколько недель спустя, разочарованная и встревоженная, Вильгельмина исчерпала все варианты. Что еще оставалось? Она занялась изучением своей новой лей-лампы. Эту модель сделал для нее Густав Розенкрейц, молодой императорский алхимик. Рудольф II содержал немало дворцовых алхимиков, ожидая от них раскрытия тайн вселенной, но прежде всего загадки бессмертия и способов его достижения. Эту работу возглавлял герр доктор Базальгетт, один из фаворитов императора, а Густав был его личным помощником, которого незаслуженно обижали.

Естественно, решение такой серьезной проблемы требовало регулярной подзарядки в «Гранд Империал»; так что несколько человек в странных плащах и шляпах постоянно сидели в Kaffeehaus, и Вильгельмина следила за тем, чтобы у них всегда был хороший стол и лучшая выпечка Этцеля. Через Густава она снабжала алхимиков «горькой землей» — отработанной кофейной гущей, — которую они считали необходимой для своих тайных экспериментов. Густав считал себя в долгу перед хозяйкой кофейни, а может, надеялся таким образом отомстить начальству, но так или иначе, он сделал для Вильгельмины копию прибора, который заказывал Берли. Если бы его светлость знал, что у Мины во дворце был свой человек — тот самый, которому он поручил создание нового прибора, — Вильгельмине пришлось бы не сладко. Иногда она с содроганием думала, что сделает граф Сазерленд, если когда-нибудь догадается, что не он один пользуется хитрыми приборами. Она не сомневалась, что месть с его стороны будет крайне неприятной.

В один погожий день в начале зимы, примерно через месяц после исчезновения Кита, Вильгельмина надела плащ, накинула сверху шаль и отправилась в пригород, чтобы поэкспериментировать с новой лей-лампой. Но, как она не пыталась, ей так и не удалось понять, чем новая лей-лампа отличалась от прежней. Она не сомневалась в словах Розенкрейца, уверявшего, что Берли потратил на новое устройство значительные средства. Все, начиная от редких элементов, которые питали прибор, включая золото, платину и другие драгоценные металлы, а также такие экзотические материалы, как радий, литий, фосфор и другие, — некоторые из них придворные алхимики в глаза не видели, — стоили больших денег. Берли считал, что затраты оправданы. Только вот Мина не знала, как обращаться с прибором.

Подъехав к началу лей-линии, она направила мула по узкой тропе между двумя рядами буковых деревьев. Тропа была на удивление прямой, ее конец терялся где-то вдали. Она привязала мула, задала ему корм. Затем, плотнее завязав шаль на груди, она достала из кармана новую лей-лампу. Размерами она почти не отличалась от прежней, той, что она отдала Киту. Латунный полированный корпус украшала филигрань линий, соединяющих крошечные отверстия. Прибор походил на обычный речной окатыш, и достаточно