Я хотел увидеть все сразу, как будто сейчас же, в один миг, город вновь могли объять пламя и дым или он мог погрузиться под землю. Идти, стоять, видеть — это всегда было моим девизом во время путешествий, а в Книгороде действовало в особой степени. Везде, где я проходил или останавливался, было чему подивиться, более или менее.

Я хочу доверить вам одну тайну, мои дорогие братья и сестры, раскрыть вам писательскую технику, которую я называю «Заметки без записей». Ее можно было бы также назвать Ментальная живопись Мифореза, если говорить академическим языком. Она действует следующим образом: если во время путешествия я попадаю в ситуации, в которых какие-либо события или нечто увиденное меня потрясают, и обычный писатель в таких случаях, как правило, автоматически хватается за блокнот, чтобы максимально зафиксировать впечатления, я совершенно сознательно воздерживаюсь от любых записей или заметок. Это заставляет мою память совершать гигантскую работу, и мозг рисует одну ментальную картину за другой. Я обнаружил эту способность уже давно, а именно когда начал писать свою книгу «Город Мечтающих Книг». Тогда у меня не было никаких заметок, потому что события в Книгороде и в катакомбах так все перевернули, что у меня не было вообще никакой возможности делать какие-либо записи. Но когда я начал писать, перед моим внутренним взором всплыли живейшие и подробнейшие картины и сцены, как будто я все пережил еще раз. Кто видел когда-нибудь красочную панораму – будь то вид знаменитого города или популярный ландшафт, который самым тщательным образом был выписан художником, – тот может себе представить, о чем я говорю. В моем мозгу есть отдел, который следует представить себе как очень маленький музей, в котором выставляются картины Ментальной живописи Мифореза. Это фрагменты ландшафтов и городских пейзажей, переданных с такой точностью и реальностью, что они ни в чем не уступают шедеврам Флоринтского канализма[3]. И в определяющих критериях даже превосходят их, а именно в том, что движущиеся предметы на этих изображениях не останавливаются, как на нарисованной картине, а продолжают двигаться, как в те моменты, когда эти сцены воспринимаются моей сетчаткой. Я вижу проходящих мимо прохожих, мелькающий на воде свет, ветер, колышущий листья деревьев, поднимающийся вверх дым, развевающиеся флаги… Как это возможно? Я не знаю, о мои дорогие друзья, мне остается только воспринимать это как второстепенное проявление Орма. Это дар, который меня самого несколько тревожит. Потому что иногда, когда я своим внутренним взором созерцаю образы, созданные Ментальной живописью Мифореза, мне кажется, что я вижу только поверхностный слой моих способностей, за которым может скрываться нечто большее, возможно, даже темная тайна.

Как будто я смотрюсь в волшебное зеркало, которое передает великолепное отражение моего мира, чтобы скрыть то, что за этим изображением существует отдельный таинственный мир.

И я хочу пригласить вас в этот воображаемый музей, мои дорогие друзья, на эксклюзивную экскурсию по некоторым из Ментальных картин Книгорода, которые породил мой лихорадочный мозг во время моего первого ознакомительного похода, поскольку при всем моем желании я не сподобился сделать какие-либо записи.

Первым курьезом, который мне бросился в глаза в новом Книгороде, были гигантские книги. Эти чудовищные модели антикварных книг были выставлены еще сотню лет назад на всех подступах к городу – одна из блестящих идей оформления, которые город мог позволить себе, разбогатев в последнее время, как я узнал впоследствии. Книги-колоссы из камня или металла, сконструированные и расписанные многочисленными архитекторами и художниками, прислонялись к стенам домов и лежали на тротуаре, чтобы сразу вызвать у гостя впечатление, что он вошел в город, в котором печатное слово и переплетенная бумага имеют совершенно особое значение.

Это можно было счесть хвастовством и претенциозностью, но мне, во всяком случае, такое решение сразу понравилось, так как эти модели были сделаны очень искусно и производили впечатление сказочных книг. Они казались забытой собственностью начитанного и рассеянного великана и привлекали особое внимание детей. Благодаря им в этот город входили как в волшебную страну, в которой царили иные представления о величине, а возможно, даже действовали другие законы природы, где существовали вещи, о которых можно было только мечтать. Что абсурдного могло быть в городе, который такое значение придавал книгам?

Пограничные улицы являлись первым кольцом города, тонким сплетением узких переулочков, окружавших Книгород подобно прозрачной городской стене. Здесь складывалось впечатление о многообразии архитектуры, но, кроме этого, не было ничего значительного, так как эти дома были населены преимущественно административными работниками и служащими, у которых в этой части города располагались конторы и канцелярии. Там не было ни ресторанов, ни антикварных лавок – на пограничные улицы ходили только в том случае, если возникала необходимость в том, чтобы поставить штамп, получить разрешение на торговлю спиртными напитками или воспользоваться услугами нотариуса.

Если город сравнить с книгой, то пограничные улицы можно было бы представить в виде суперобложки, а Внешнее кольцо, которое как дополнительный пояс окружает современный Книгород за пограничными улицами, могло бы служить твердой обложкой: оно, как кажется на первый взгляд, представляет все, что содержит в себе город, и все связывает между собой. Но здесь не стоит забывать старую мудрость: не суди о книге по обложке!

На Внешнем кольце все было новым. Здесь, как я узнал впоследствии, также буйствовал огонь. Но вся улица была выровнена и отстроена заново. Жилые здания, магазины и гостиницы, находящиеся на ней, отполированная мостовая и подметенные тротуары с их великолепной мозаикой, изображавшей сцены из цамонийской литературы, – все это выглядело так, будто было сооружено лишь вчера, а сегодня лишь покрашено. Все было чисто, убрано, и ничто не говорило о той катастрофе, которую пришлось пережить Книгороду. Эта улица была предусмотрена для спешащих приезжих, которые, путешествуя, хотят бросить лишь беглый взгляд на Книгород; для бизнесменов, которые нуждаются в ночлеге лишь на одну ночь; для туристов, находящихся в городе проездом, которые ищут простую еду в недорогом ресторане.

Здесь были симпатичные, но скромные книжные лавки и почти никаких букинистических магазинов, а те, которые все же встречались, были отделаны под старину. По кольцевой улице сновали туристы, совершавшие дневные туры в Книгород, туристические группы и залетные торговцы, которые делали ставку на случайных клиентов. Гостиницы и рестораны имели такие названия, как «К серебряному перу», «В пустой чернильнице», «Шестистопные комнаты» или «Старая типография». Магазины, между тем, предлагали множество дешевых сувениров, как, например, снежные шары с миниатюрами старых домов букваримиков или книги из современной антикварной лавки, которые можно было купить в любом другом крупном городе Цамонии. Здесь хорошо обслуживали, если надо было купить теплое одеяло для поездки или седельную сбрую, выпить кофе или приобрести что-то в аптеке. Но здесь вы бы напрасно искали интересную старинную книгу.