Со слов Випона следует, что «все итальянские вальвассоры и простые воины» объединились против своих господ, чтобы не терпеть «без какой-либо мести то, что совершалось их господами сверх их собственной воли, говоря, что если их император не желает прийти сам, то они сами для себя закон установят». Итальянские князья «собрались вместе с младшими [людьми] и прежде убеждениями и советами это недавно возникшее зло пытались уничтожить», а потом решили подавить мятеж силой, но потерпели поражение и обратились в бегство[57].

Причины социального взрыва и его масштабы выясняются из «Деяний миланских архиепископов» Арнульфа, который утверждал, что «осчастливленный многочисленными успехами архиепископ Гериберт чуть неумеренно сделался повелителем всех, помышляя о себе, а не о душах других. Отчего случилось так, что некоторые городские воины, в народе называемые вальвассорами, тайно стали устраивать интриги, постоянно сговариваясь против него. После же того как в результате случайности какой-то влиятельный человек лишился бенефиция, они немедленно бросаются в открытую дерзость, чтобы устроить мятеж, уже объединивший многих». Когда мятежники, вступив в конфликт с архиепископом, покинули Милан, к движению присоединились воины из близлежащих городов – Марчиано, Сиприо и Лоди, – которым удалось нанести поражение Гериберту и его союзникам в битве на Кампо Мало, где погиб епископ Асти Альрих, после чего Гериберт обратился за помощью к Конраду[58].

Судя по свидетельствам современников, конфликт возник из-за злоупотреблений феодальной элиты во главе с архиепископом в отношении нижестоящих владельцев бенефициев – земельных держаний, предоставлявшихся на условии несения службы и не имевших наследственного характера. Хотя энергичные действия восставших, предпринятые в защиту своих интересов, были квалифицированы как «великое и в новейшие времена неслыханное волнение», следует отметить, что и Гериберт, и мятежники рассматривали императора как третейского судью в этом конфликте, способного восстановить попранные законы. По словам Випона, «когда об этом было сообщено императору, он, как говорят, сказал: «Если Италия так сильно желает закона, то с Божьей помощью я досыта законами ее накормлю»»[59].

После прибытия Конрада II в Милан в начале 1037 года в городе едва не произошло восстание. По словам Арнульфа, призывы к беспорядкам начались, когда появился слух, что Конрад II собрался лишить Гериберта права назначения епископа в Лоди, которое пожаловал ему во время его визита в Германию (1025), а Випон сообщает, что «миланский народ» потребовал от императора поддержать созданный ими против князей союз. В марте 1037 года участники всеобщего совета, созванного в Павии, предъявили обвинения Гериберту. Авторы XI столетия не конкретизируют их сути, но, согласно утверждению Саксонского анналиста середины XII века, «когда император убеждал его исправить содеянное, он вместе со своими друзьями сначала удалился, а затем вернулся и, исполненный духом гордыни, дерзко заявил, что если он нашел или приобрел что-либо в собственность церкви св. Амвросия, то, пока жив, всегда будет этим владеть, ничего не упустив ни по приказу, ни по просьбе кого бы то ни было». Из этих слов можно заключить, что злоупотребления Гериберта касались увеличения имущества миланской епархии. Когда он отказался удовлетворить предъявленные претензии, то был арестован по приказу императора и отдан под надзор его двоюродному брату, герцогу Каринтии Конраду, и патриарху Аквилеи Поппону фон Треффену, который был вынужден принести публичное покаяние перед монархом, после того как пленник сумел бежать в Милан[60].

Бегство Гериберта ознаменовало окончательный разрыв с Конрадом II, который объявил его врагом государства и назначил новым архиепископом своего ставленника Амвросия, который, однако, не был принят миланцами. Император организовал осаду Милана, в ходе которой 28 мая 1037 года был издан «Эдикт о бенефициях итальянского королевства», также известный как «Конституция о феодах» (Constitutio de feudis), по-видимому, обсуждавшаяся во время «всеобщего совета» в Павии. Закон, которым Конрад II собирался «досыта накормить» итальянцев, предусматривал, что отношения между сеньорами и вассалами должны регулироваться двусторонним соглашением, а светские или церковные бенефиции, полученные старшими вальвассорами, могли быть отобраны у них лишь по постановлению «суда равных» или по решению императора; дела младших вальвассоров отдавались на суд сеньора или императорского представителя. Кроме того, устанавливалось наследование бенефициев по мужской линии, которые таким образом, получили статус феодов[61]. Таким образом, требования низших вассалов были по большей части удовлетворены.

Несмотря на длительную осаду Милана, а также репрессии, предпринятые против подчиненных Гериберту суффраганов миланской кафедры: епископа Верчелли Ардериха, епископа Кремоны Убальдо и епископа Пьяченцы Пьетро, Конрад II так и не смог усмирить мятежного прелата, опиравшегося на поддержку своих сограждан. 25 декабря 1037 года император подавил восстание в Парме, после чего приказал разрушить часть городских укреплений. Весной 1038 года, добившись от епископского синода в Спелло отлучения Гериберта от церкви, Конрад отправился на юг Италии, где бесчинствовал еще один мятежный вассал, Пандульф IV, который, будучи освобожден им из заключения в 1024 году, два года спустя при содействии византийцев отвоевал Капую у Пандульфа Теанского, а затем стал притеснять и местного архиепископа Атенульфа, и монахов в обители Монте-Кассино. В результате экспедиции, предпринятой императором, Пандульф IV вторично лишился княжества, а впоследствии бежал в Константинополь, в то время как Капуя перешла к князю Салерно Гваймару IV[62].

Конрад II покинул Италию, не разрешив конфликта с Герибертом и оставив его в наследство своему сыну Генриху III, пришедшему к власти после его смерти 4 июня 1039 года, который, по словам Випона, занимал более умеренную позицию в «миланском вопросе», характерную тем, что он, «сохранив почтение к отцу, втайне отказался от предубеждения цезаря в отношении архиепископа Миланского и в отношении тех трех [епископов]»[63]. Это позволило Генриху сравнительно быстро примириться с Герибертом, посетившим его на Пасху 1040 года в Ингельхайме, где архиепископ Миланский «вернул себе королевскую милость и свое епископство»[64], которое продолжал возглавлять до своей смерти в январе 1045 года. Столь же лоялен новый глава империи был и к другому возмутителю спокойствия – Пандульфу IV, которому он в 1047 году за крупное вознаграждение вернул капуанское княжество, отобрав его у Гваймара IV[65], сконцентрировавшего значительную часть территорий на юге Италии. В то же время Генрих проводил более активную политику в отношениях с римскими папами, результатом которой стало кратковременное усиление имперского контроля над замещением папского престола, о чем более подробно рассказывается в заключительном очерке этой книги.