– Такая красавица, как ты, должно быть, сильно оголодала, – сочувственно произнес он. – Где же твой мужчина?

– У меня нет мужчины, – честно призналась Клэр, чувствуя, что краска смущения заливает ее лицо.

– Не понимаю я этот мир, – произнес Малкольм, удивленно посмотрев на нее, и покачал головой. – Неужели ты живешь здесь одна?

– Одна, – кивнула Клэр.

Теперь они вели почти нормальный разговор. Как же ей сделать телефонный звонок, чтобы не вспугнуть этого странного человека? Похоже, ничего у нее не получится.

– Кто же защищает тебя от опасностей? – удивился Малкольм.

– Сама себя, – кисло улыбнулась Клэр.

– Вот тем оружием? – презрительно улыбнулся он и кивком указал на отлетевшую к стене «беретту».

– У меня еще есть баллончик со слезоточивым газом и тазер.

Его глаза пренебрежительно сузились.

– А еще что у тебя есть?

Судя по всему, он знал, что такое баллончик со слезоточивым газом.

– Я ведь не единственная незамужняя женщина в городе.

– Женщине нужен мужчина, который бы отвечал за ее безопасность, красавица. Так испокон веков заведено, – назидательным тоном произнес Малкольм.

Клэр онемела. Этот тип говорил так, будто попал к ней в дом из Средних веков.

– В моем мире все по-другому, – наконец произнесла она. – А вы пугаете меня, честное слово. Я вообще-то размазня, – добавила она и покраснела. – А вам пора выйти из образа.

– У меня и в мыслях нет пугать тебя, красавица, – пробормотал Малкольм. – Но какой мужчина в здравом уме оставит тебя одну?

Его слова польстили ей. Так же как и взгляд, которым он смерил ее, – страстный, полный сексуального желания взгляд. Клэр судорожно сглотнула застрявший в горле комок. Она нисколько не ошибалась – от этого типа исходили флюиды возбуждения. Желание витало в комнате, присутствовало подобно отдельному, третьему живому существу. Клэр ни на йоту не сомневалась: Малкольм – превосходный, страстный любовник.

– Тебе непременно нужен мужчина, красавица, – вкрадчиво произнес он, – жаль только, что не я.

Клэр вновь напряглась. Он что, читает ее мысли? Неужели он отвергает ее?

Она же думала лишь о том, что было так… ужасающе очевидно!

Она в упор посмотрела на него, и он ответил ей не менее пристальным взглядом.

– Это почему же? – парировала Клэр. Она с трудом узнавала себя. Не в ее привычках заводить случайные любовные связи. Чего-чего, а их у нее отродясь не было!

– Любишь кружить голову мужчинам? Решила соблазнить меня? – все так же пристально глядя ей в глаза, спросил он.

– Нет, – униженно промямлила Клэр. Если она не в состоянии думать, как ей в голову могла прийти мысль соблазнить его?

Он улыбнулся мягкой, способной растопить любое неприступное женское сердце улыбкой и заговорил с ноткой сожаления в голосе:

– В другой жизни, momhaise, я бы с радостью принял такое восхитительное предложение.

Только этот красавчик мог придать отказу столь невыносимо сексуальный оттенок. Вообще-то его слова должны были ее обидеть, но нет. Тело ее продолжало желать его.

Малкольм отвернулся. Клэр же успела заметить под рубахой его мощный фаллос. Казалось, одно мгновение, и ее магазинчик займется пламенем.

– Мне нужна эта страница, – произнес он. – Она принадлежит святилищу вместе с «Катахом».[3]Я хочу получить ее прежде, чем до нее доберется кто-то другой. Надеюсь, ты поможешь мне. Потом я уйду.

Клэр пришла в себя не сразу.

– Так это не шутка? Это не моя кузина направила вас сюда. Вы прибыли из Шотландии, да?

– Да, – коротко ответил он, все так же глядя ей прямо в глаза.

Клэр почувствовала, что вся дрожит.

– «Катах» находится в Королевской ирландской академии. Любой ученый это знает, потому что это самая древняя ирландская рукопись из всех когда-либо найденных исследователями.

Клэр охватило волнение. Малкольм же оставался спокоен.

– «Катах» хранится в святилище на Айоне, красавица.

Клэр упрямо покачала головой. Господи, неужели это все-таки псих?

– На Айоне нет никакого святилища, от него остались одни развалины.

Черты его лица тотчас сурово отвердели.

– Может, так оно и случится, но не скоро.

– Что, черт побери, вы хотите этим сказать? – вскричала Клэр.

– То, что я не раз бывал в этом святилище. Я лично его охранял.

Клэр попятилась:

– Я верю, что вы настоящий шотландец, но к чему этот костюм? Что за абсурдные истории? Что за ложь? И что это за женщина, что ворвалась в мой дом как ураган?

Малкольм сверкнул очами:

– Не смей обвинять меня во лжи, красавица. Мои обидчики погибали даже за меньшие оскорбления! – Он решительно встряхнул головой. – Не знаю, какая там книга хранится в академии, но это не та книга мудрости, которую я видел своими собственными глазами.

– Это невозможно! Такого просто не может быть! – в сердцах воскликнула Клэр. – Но вам просто хочется в это верить!

– Я говорю правду, – произнес Малкольм и скрестил на груди мускулистые руки.

Мысли в голове Клэр заметались с бешеной скоростью. Никакими разумными аргументами его поведение или веру не объяснить. Настоящий «Катах» находится в Дублине и выставлен для посетителей. Его нет в святилище на Айоне. Как нет и никакого святилища! Монастырь давно лежит в руинах. Если бы оно существовало, она бы его видела. А «Кладих» и страница из него, которую ищут Сибилла и Малкольм? Она по образованию историк, но никогда раньше не слышала о такой книге!

– Расскажите мне о «Кладихе»! – попросила она. Малкольм устало прищурил глаза:

– Фергюс МакЭрк привез книгу в Даннад. Когда святой Колумба заложил на Айоне монастырь, ее поместили в раку вместе с «Катахом». Эта книга была украдена у бенедиктинцев, – объяснил он.

Клэр облизала губы, чувствуя, как гулко стучит в груди сердце. Он определенно безумен, ибо верит в каждое свое слово.

– Если вы пытаетесь уверить меня в том, что ваша рукопись старше «Катаха» и даты закладки монастыря Святого Колумбы на Айоне, то, боюсь, вы заблуждаетесь.

Его глаза недовольно потемнели.

– Ты снова обвиняешь меня во лжи?

– Я не знаю, что и думать! До времен святого Колумбы у кельтов не было письменной традиции… никакой! – воскликнула Клэр. – Друиды запрещали книги. Все передавалось из уст в уста.

– Неправда, – снисходительно улыбнулся Малкольм, как будто удивляясь ее наивности. – Книги у них были, потому что так хотели Древние.