– Вот и хозяин подошел, – указал на меня Василич, стоявший у дверей мастерских рядом с русоволосой женщиной. Осматриваю гостью. Довольно симпатичная блондинка, лет около тридцати. Зеленые глаза оценивающе стрельнули, взгляд пробежал по моей фигуре и, не найдя, на чем зацепиться, стал деловито-скучающим. Серый деловой костюм придавал ее фигуре какую-то особенную офисную сексуальность.

И это пожарный инспектор?! Да никогда не поверю! Пожарный инспектор должен быть маленьким, лысым, вечно потеющим мужичком, с маленькими бегающими глазками. Передо мною же стояла как минимум секретарь какого-нибудь крупного босса. Или нет. Скорее, я бы принял ее за директрису мелкой фирмочки, что-то типа турагенства и т.п. Я бы назвал ее красавицей, но мешало то ли усталое, то ли смертельно скучающее выражение зеленых глаз.

– Старший инспектор Никитина. – Представилась зеленоглазка. Держа на локте левой руки папку, она сделала какие-то пометки на листке бумаги и протянула его мне. – Вот акт о нарушении правил пожарной безопасности. Ваш сторож, – взгляд в сторону хмурого Василича, – не позволил мне осмотреть все помещения, но и того, что я видела, достаточно, чтобы опечатать здание.

– Погодите, погодите. Как опечатать? Ведь все было принято и подписано вашим инспектором еще зимой. Нет ну, сейчас здесь, конечно, небольшой бардак, но только потому, что идет ремонт. Вот после ремонта милости просим – приходите, принимайте.

– Знаем мы, как вы сдаете объекты. Сейчас новые, более жесткие, требования. И состояние вашего здания им не отвечает. Поэтому я вынуждена его опечатать.

– Девушка, милая, но вы же старший инспектор, а значит, не простой бездумный исполнитель. Скажите, как я смогу исправить несоответствия, если вы опечатаете мастерские?

– Обращайтесь с этим вопросом к вышестоящему начальству. Я лишь выполняю распоряжение…

Опа! Какое еще распоряжение? Значит, все якобы нарушения – туфта? Есть какое-то распоряжение? Чье? Почему?

Инспекторша, поняв, что ляпнула лишнее, теребила в руках папку, вероятно, соображая, как скорее разобраться с делом, опечатать, наконец, эти долбанные мастерские и покинуть этот пыльный двор на своей гламурной машинке.

Ну уж нет. Надо выяснить у нее как можно больше.

– Извините, о каком распоряжении вы говорите? Кто-то распорядился прикрыть мастерские? Я кому-то перешел дорогу?

Предательский румянец выступил на нежном личике. Зеленые глазки сделались злыми.

– Я имела в виду новое постановление об ужесточении противопожарных мер. Вы дадите мне опечатать, или к вам необходимо являться только в сопровождении милицейского наряда?

Та-ак. Видать, распоряжение конкретное.

– У вас наверняка есть с собой копия этого постановления? Разрешите ознакомиться?

– Я не ношу с собой все постановления. С вас достаточно ознакомиться с актом о нарушениях.

– Нет. Еще раз прошу меня извинить, но так дело не пойдет. Не могу позволить вам опечатывать свое имущество, не разобравшись в чем дело. Давайте начистоту. Кто-то что-то от меня хочет? Скажите кто? Скажите, к кому мне следует обратиться? Я же не совсем идиот. Понимаю, что так, с наскока, не опечатывается ни одно здание.

Злое выражение на ее лице сменилось отчаянной усталостью. Глаза помутнели от выступившей влаги.

– О боже! Ну почему он поручил это именно мне? Почему нельзя было послать какого-нибудь мужика? Почему всегда такие вопросы должна решать я?

Женщина устало опустилась на лавочку. Я с интересом ждал продолжения. Напрасно. Присев лишь на полминуты, она вдруг решительно встала и, высоко задрав носик, направилась к машине.

– Все! Пусть шеф сам с вами разбирается! И вы со своими вопросами можете прямо к нему… – Продолжая что-то говорить, с силой захлопнула дверцу хюндайки.

Через минуту о симпатичной инспекторше напоминала только бумажка, именуемая актом о нарушениях. Какое-то время я тупо разглядывал этот листок.

– Слушай, Олег, – вывел меня из ступора голос Василича. – Тут такое дело… Ко мне вчера какие-то быки приходили. Сказали, из администрации. Неушто в нашей администрации такие рожи уголовные сидят? Предлагали дом продать. Мол, строить чтось здесь будут и все равно всех выселят. Дали неделю на раздумье. Потом, сказали, снова придут. От меня к соседу пошли. Я вот думаю, не одного ли поля ягоды вчерашние быки из… хм… администрации и сегодняшняя фифочка?

– Интересно, интересно… Денег-то хоть сколько предлагали?

– За дом, что ли? Дык, нисколько не предлагали пока. Пришли, оттараторили как стишок заученный и ушли. Послушаю, что через неделю скажут. Ты то сам чего делать думаешь?

– А что делать… Бум разбираться. Нет мне резона мастерские терять, – в этот момент я думал о подземелье. – Ты вот что, Василич. Застели временно чем-нибудь полы в кабинете, чтобы люк прикрыть. И никого туда не впускай, держи дверь постоянно запертой. Если что срочное, ну, если явится кто опять, сразу звони. А я, заодно, постараюсь узнать, кто это на твой дом позарился. Значит, из администрации, говоришь, хм…

Тяжелый вздох, отчаянный взмах руки, и старик скрылся в дверях мастерских.

Собственную машину я продал, еще когда начались проблемы со зрением. С тех пор так и не приобрел. Не то чтобы привык обходиться, а просто понял, что никакой свободы автомобиль не дает. Наоборот – одна сплошная зависимость. Более того – обуза. Нет, ну, автомобиль, конечно же, нужен тем, кого, как говорится, колеса кормят. Например, тем, кто занимается грузоперевозками и т.п. Я же прекрасно обходился услугами такси и не забивал голову стоянками, гаишниками, техосмотрами, ремонтами и прочей лабудой, непрестанно сопровождающей владельцев авто.

Но сегодня был тот редкий случай, когда лучше было иметь под задницей личные колеса. Потому я и позвонил Игорю. По дороге в офис пожарной инспекции ввел его в курс дела. Не забыл упомянуть и о гостях Василича. Игорь только возмущенно хмыкал и сосредоточенно крутил баранку.

У крыльца пожарки в ряду других автомобилей стояла уже знакомая желтая хюндайка. Я с ехидцей мысленно отметил свежую птичью кляксу на лобовом стекле – бог шельму метит, так гласит народная мудрость. Хотя та же мудрость сообщает, что дерьмо к деньгам…

Узнаю у шествующей по темному коридору престарелой шатенки, где находится кабинет начальника. У дверей приемной сталкиваюсь с хозяйкой обиженной неизвестной птичкой машины. Она вылетела из приемной шефа как ошпаренная. На меня даже не взглянула, мало ли посетителей ходит по коридорам, какое-то время не могла попасть ключом в замок соседней двери. Наконец дверь отворилась и, громко хлопнув, скрыла за собой женщину. Табличка на двери гласила: «старший инспектор НИКИТИНА ЮЛИЯ ФЕДОРОВНА». М-да, Юлия Федоровна, день у вас, похоже, не задался. И машину опять же птичка обгадила… Тьфу ты, далась же мне эта машина. Шагаю в открытую дверь приемной.

Говорят, что по внешнему виду секретарши можно многое сказать о ее шефе. Интересно, что бы сказали специалисты по подобным определениям, увидев огромную во всех трех измерениях блондинку с густыми черными бровями, с ярко-красно напомаженными губами и с неожиданно нежным почти ангельским голоском?