схватить ключи от машины и отправиться на свою миссию.

Водный центр находится всего в нескольких минутах езды, и я паркуюсь в нескольких рядах от входа, так что меня нелегко заметить. Я все еще не уверена, как рассказать Райану о беременности или моему отцу. Он, очевидно, должен знать об этом, но действительно ли ему нужно знать о моем отце на данный момент?

Черт возьми.

У меня потеют ладони при одной мысли об этом.

Я бросаю взгляд на часы на приборной панели. Тренировка по плаванию скоро должна закончиться, поэтому я смотрю в лобовое стекло, пока Райан не выходит.

Пять минут спустя он выходит со своей спортивной сумкой, перекинутой через плечо, и его мокрые волосы зачесаны назад. Он одет в белую футболку и черные спортивные штаны, что так противоречит костюму, который он носил, когда я его встретила, но он не менее красив. Повседневная одежда ему идет так же хорошо.

Он резко останавливается и оборачивается, и я вырываюсь из своих мыслей, потому что Райан не один.

Мой отец стоит прямо рядом с ним.

— О, черт. — Я соскальзываю с сиденья, пока полностью не скрываюсь из виду.

Какого черта он здесь делает? И почему я его не заметила?

Откуда-то слева от меня раздается звуковой сигнал, и я смотрю в окно прямо в пару зеленых глаз, принадлежащих пожилой даме. Она наклоняет голову и заглядывает внутрь машины, все ее лицо морщится.

Какая любопытная.

Поскольку я не планирую объясняться с ней, улыбаюсь и машу рукой.

Она немного отступает назад, говоря достаточно громко, чтобы я могла услышать через окно.

— Сумасшедшие люди.

Она, наверное, думает, что я потеряла самообладание. В чем она, возможно, действительно права.

Почему ты выдвигаешь гипотезу о том, что думает эта пожилая леди? Сосредоточься.

Дерьмо.

Как будто эти гормоны беременности — обычные гормоны на стероидах, но вместо того, чтобы делать все лучше, они делают все хуже.

Пожилая дама качает головой, прежде чем сесть в свою маленькую машину и уехать.

Слава богу.

Я приподнимаюсь достаточно, чтобы посмотреть через лобовое стекло на то место, где в последний раз видела Райана и моего отца. Они все еще там, но я не уверена, хорошо это или плохо, потому что теперь они пристально смотрят друг на друга.

Они разговаривают, и по их скрещенным на груди рукам и почти одинаковым хмурым взглядам легко понять, что все идет не очень хорошо.

Если бы я только могла услышать, о чем они говорят.

Нет, сейчас мы не пытаемся подслушивать. Забудь об этом.

Фу, прекрасно.

Райан что-то говорит, и мой отец проводит рукой по лицу, как будто пытается смыть весь этот разговор. Затем он заводит руки за спину и сжимает одно запястье другой рукой.

О-о-о. Я тут же вздрагиваю и шиплю сквозь зубы.

Это нехорошо.

Это мой отец переходит от раздражения к ярости.

Я видела эту версию несколько раз на протяжении многих лет, каждый раз, когда что-то ломала или не слушалась.

Поведение Райана не меняется, так что он либо не замечает перемены, либо игнорирует ее. Делая глубокий вдох, его грудь расширяется под футболкой, прежде чем он снова отпускает ее.

Что бы Райан ни сказал дальше, моему отцу, должно быть, это нравится, поскольку хватка на его руке ослабевает. Несколько секунд спустя мой отец вскидывает руки в жесте “я сдаюсь” и уходит.

Райан закрывает глаза и поджимает губы.

Он выглядит совсем по-другому, когда расстроен. Это та его сторона, которую я не знаю.

Неужели так он отреагирует, когда я скажу ему, что беременна?

Если я скажу ему, кто мой отец, после того, как он только что поссорился с ним, и они какое-то время бодались лбами, Райан вышвырнет меня.

И потом мой отец вышвырнет его.

Райану нужен мой отец, а мне нужно, чтобы Райан знал, что он станет отцом, и сказал мне, какую роль он хочет сыграть во всем этом.

Если он собирается вести себя как придурок из-за беременности, я могу сказать ему, кто мой отец. Если он хочет участвовать в этом путешествии, я подожду, пока не скажу ему. По крайней мере, до тех пор, пока между ними все не уляжется.

Это не идеально, но это лучшее, что я могу придумать.

Машина Райана с грохотом оживает.

Вот дерьмо. Он уезжает.

Что мне теперь делать?

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Ты должна следовать за ним.

Как долбаный сталкер?

Черт возьми.

Я не вижу другого выхода, потому что определенно не рискну разговаривать с ним здесь после того, что только что произошло.

Поэтому, как только он выезжает со стоянки, я выезжаю за ним.

Конечно, оставляю между нами расстояние в несколько машин, как это всегда делают в телешоу, вцепившись в руль мертвой хваткой.

После короткой поездки он сворачивает на подъездную дорожку в красивом фешенебельном районе.

Мое дыхание учащенное и поверхностное. Я понятия не имела, что преследование кого-то может быть таким напряженным.

Я съезжаю на обочину и ставлю машину на стоянку.

Затем я откидываю голову на спинку сиденья и закрываю глаза.

Просто постучи в дверь и скажи: “Райан, я беременна”.

Проще простого.

Все очень просто.

Кажется, меня сейчас вырвет.

Нет, это не так. Сосредоточься на своем дыхании. Глубокий вдох, глубокий выдох.

Я делаю это снова и снова.

Пока не раздается стук в окно.

5

Пожалуйста, не будь сумасшедший сталкершей.

Женщина подпрыгивает на своем месте, ее рука взлетает к груди, в то же время ее голова резко поворачивается.

У меня перехватывает дыхание при виде нее.

Ни за что, блядь.

— Харпер?

Женщина, с которой я провел одну из самых жарких ночей в своей жизни, если не самую жаркую. Та самая Харпер, которая сбежала на следующее утро, прежде чем я успел попросить у нее номер телефона, который мне действительно был нужен.

Что, черт возьми, она здесь делает? Прошел почти месяц с тех пор, как я видел ее в последний раз. Она определенно не сталкер.

Я хватаюсь за дверную ручку, но встречаю сопротивление.

Она просто продолжает смотреть на меня, как будто увидела привидение, поэтому я указываю пальцем на окно.

Ее руки слегка дрожат, когда она нажимает кнопку на двери, и стеклянный барьер между нами медленно исчезает.

И все же она не произносит ни слова. Вместо этого продолжает пристально смотреть на меня, и я начинаю беспокоиться, что что-то не так.

Я был так отвлечен тем фактом, что она здесь, перед моим домом, что не заметил, какая она бледная.

— Ты в порядке?

Засунув руки в карманы, я переступаю