– Рассказывай! – поторопила я.

Лицо Элоди стало печальным.

– Хелена... она пряталась в этой хижине от моего отца. Тогда она уже была беременной Эдгаром, но не хотела, чтобы отец узнал об этом. Именно здесь она родила сына. Вероятно, они жили тут какое-то время. Поэтому Эдгар и чувствует себя в этом месте так спокойно. Это его дом.

– Откуда ты знаешь, что это та самая хижина? – спросил Леон.

– Я узнала её. Бонски рассказал мне эту историю несколько лет назад. – Элоди обвела взглядом лес и хижину. – Всё точно соответствует его описаниям.

– Эдгар наверняка знает тут все уголки, – заметил Леон. – Думаешь, он расставил ловушки?

Элоди пожала плечами:

– Понятия не имею.

– Что ж, у нас нет другого выбора, как самим выяснить это, – сказал Матс.

«Нужно быть очень внимательными, – подумала я. – Надеюсь, что Рафаэль в хижине один».

Элоди почти неслышно двинулась вперёд через сугробы. Мы – за ней. Наше дыхание оставляло в воздухе облачка пара; окна хижины уютно светились за задёрнутыми белыми занавесками. Элоди махнула нам, чтобы мы не подходили к двери, а спрятались за углом. Она погладила ладонью широкое бревно в стене, а затем велела идти за ней. Пригибаясь под окнами, мы обошли хижину.

Наконец Леон остановил Элоди за руку и подозвал нас с Матсом.

– Вряд ли тут откроется какая-то потайная дверца, – проговорил он вполголоса. – Надо что-то предпринять, иначе мы замёрзнем до смерти. Давайте я постучу в дверь, а вы встаньте справа и слева от меня, чтобы вас не увидели сразу. Будьте готовы ко всему! Если я попаду в передрягу, вы же спасёте меня своими волшебными снадобьями?

Я кивнула.

– Ладно. Тогда вперёд! – Леон подошёл к двери и, подождав, когда мы займём свои места, поднял руку.

Тук-тук-тук – застучал он по дереву костяшками пальцев.

В хижине раздались шаги и какой-то шум. Скрипнули деревянные балки, но дверь никто не открыл. Леон обвёл нас многозначительным взглядом и навалился на дверь. Она оказалась не заперта и легко поддалась.

Лицо Леона озарилось оранжево-жёлтым светом.

В следующий момент Матс распахнул дверь ещё шире и вошёл в дом вместе с братом.

– Что вам тут надо? – услышала я голос Рафаэля. Это точно был он!

Раздались скрежет, топот ног и какой-то глухой звук, как будто опрокинулось что- то тяжёлое.

Мы с Элоди бросились следом за парнями. Меня ослепил свет, но я всё равно шла дальше, держа руку на чемоданчике.

Вскоре я увидела фигурку Рафаэля. Он стоял к нам спиной и смотрел куда-то вниз. Между нами лежал перевёрнутый стол. Рафаэль тяжело дышал.

Эдгара, к счастью, нигде не было видно. Я заметила две кровати, стол и стул. Леон и Матс с двух сторон подошли к Рафаэлю, а я достала флакон с «Ароматом конечности».

– Проваливайте! – В голосе Рафаэля слышалась угроза. – Иначе пожалеете!

– Мы пришли, чтобы сказать тебе кое-что важное, – ответила я и хотела пройти мимо Матса, но он удержал меня за руку. – Рафаэль, твои родители ждут тебя. Они ужасно беспокоятся.

Вместо ответа мы услышали лишь короткий смешок.

– Проваливайте! – повторил Рафаэль.

У меня сжалось сердце, когда я присмотрелась к нему. Он выглядел почти так же, как и несколько недель назад, когда мы встретились в Венеции. Маленький, но крепкий мальчик со светлыми волнистыми волосами. Правда, он немного похудел и сутулился.

– Мы хотим помочь тебе, – услышала я спокойный голос Матса. – Не бойся, мы отведём тебя в безопасное место.

Рафаэль очень медленно повернулся к нам. Мы сразу поняли, что он по- прежнему находится под влиянием «Тумана верноподданничества». Его движения были неестественно скованными, глаза стеклянными.

Я схватилась за пробку «Аромата конечности», но не успела вытащить её, как раздался крик Элоди:

– Нет! Стой!

В руке Рафаэля внезапно появился открытый флакон. Из него к потолку поднялись клубы красного цвета. Уже в следующий момент мне стало плохо, в голове вспыхнула острая боль, и я с трудом стояла на ногах.

– Возьмитесь за руки! – закричала Элоди. Она тоже открыла флакон, и «Повсеместный аромат» окутал нас, чтобы в любой момент унести из зимнего леса.

Я всё ещё пыталась выдернуть пробку из флакона, хотя уже понимала, что в этот раз не смогу применить «Аромат конечности». Боль усиливалась и растеклась уже по всему телу. Но я ощущала не только боль. Её вытесняла ярость. Безграничная, огромная ярость!

Элоди схватила за руки меня и Леона. Не успела я опомниться, как Матс потащил к нам Рафаэля. Тот отбивался изо всех сил, но Матс не ослаблял хватку. В последний момент я схватила Матса за свободную руку, и аромат унёс прочь всех нас, в том числе и Рафаэля.

* * *

Через некоторое время мы снова почувствовали под ногами землю и упали в снег за оранжереей. Матс лежал поперёк туловища Рафаэля, но при этом крепко сжимал мою руку. Леон бросился на мальчишку, чтобы помочь брату, а мы с Элоди крепко, до боли, вцепились друг в друга.

Тошнота сделалась на миг невыносимой. Но это была не главная проблема. Рафаэль всё ещё держал в руке открытый флакон, из которого струился красный пар, окружавший нас, словно пламя, от которого не было спасения.

Тысячи горячих иголок больно вонзились в моё тело. Ярость бурлила и грозила вылиться через край. У меня не было шансов её сдержать. Всё вокруг вызывало в моей душе ненависть. Мне хотелось только одного – защищаться.

– Что... что происходит? – услышала я хриплый голос Элоди, но было поздно. Из моей глотки вырвалось рычание, я ударила её кулаком и пнула ногой.

Элоди бросилась на меня, но я оттолкнула её и уже хотела ударить снова, однако передо мной вынырнул Леон. Его лицо исказилось от злости. Он засопел и ткнул меня кулаком в плечо. Удар был такой силы, что чуть не сбил меня с ног. Я зарычала и с бешено бьющимся сердцем бросилась в ответную атаку. Мне хотелось причинить Леону не меньшую боль, но я не успела. Кто-то схватил меня за руку и крепко держал. Я металась из стороны в сторону, но всё было бесполезно. Почти в трансе я уставилась на Леона и Элоди, которые уже набросились друг на друга с кулаками. Я воспринимала всё как в