«Платье надень прямо дома, - приказывает Бояров, даже не удосужившись втиснуть в сообщение простое вежливое «привет». - Помаду подбери в тон, волосы распусти. Ровно в девять будь у своего подъезда. Не опаздывай».

- Помаду выбери в тон... - ворчу я под нос. - А ты спросил, есть ли у меня вообще помада такого бешеного цвета?

На часах - семь утра. Очень хочется ещё часик поваляться под теплым одеялом... но я слышу, как возится в своей кроватке моя проснувшаяся Алиса, а бабушка пока ещё не встала, чтобы заняться правнучкой.

Малышка ходит за мной по пятам из ванной на кухню и обратно, пока я умываюсь и готовлю завтрак. Специально выбираю момент, когда она уплетает манную кашу, чтобы улизнуть в спальню и там переодеться в откровенную тряпочку от Боярова.

Тоненькое алое платьице из немнущейся ткани обтягивает мою фигуру, как перчатка - от закрытой груди до самого копчика. И только ниже игриво ласкает волной шелковой ткани посвободнее и заканчивается где-то на середине бедер. Рукавов нет, а на спине - холодок от длинного узкого выреза с затейливым плетением изящного шелкового шнура.

Как ни странно, смотрится на мне это платье совсем не вульгарно, как я опасалась, а скорее интригующе-дерзко и при этом утонченно. Кто бы ни был тот, кто придумал такой скромный фасон в провокационном цвете, но он - мастер своего дела.

Когда я распускаю волосы, зачарованно глядя в зеркало, то не узнаю себя. Хмурой невыспавшейся бухгалтерши больше нет, а вместо нее - восхитительно загадочная женщина, похожая на гордую «леди в красном» из одноименной иностранной песни.

- Мама, ты сегодня светочек! - восторженно заявляет Алиса, незаметно прокравшаяся в спальню с ложкой, перепачканной в каше.

- Светочек..? - рассеянно переспрашиваю я, изучая свои ненакрашенные губы.

Помады в цвет у меня точно не найдется. Я вообще почти не пользуюсь косметикой, и это засада. Что ж, придется боссу довольствоваться тем, что есть. Тем более, что времени уже в обрез.

- Ну светочек! Который айенький такой, из сказки, - растолковывает мне дочка.

Я улыбаюсь, опустив на нее взгляд, потом опускаюсь на колени и раскрываю объятия.

- Иди сюда, моя сладкая! Аленький цветочек хочет обнять тебя. А потом пойдет на работу.

В прихожую я пробираюсь чуть ли не на цыпочках и успеваю накинуть на себя лёгкий демисезонный плащ раньше, чем туда заглядывает бабушка.

- Алёнка, уже собралась? А у нашей Алисоньки сегодня новая выдумка. Цветочком тебя называет. Приснилось ей, что ли, чего, не пойму..?

- Наверное, - я целую ее в морщинистую щеку и щелкаю замком двери. - Всё, мне пора. До вечера!

Лифт в нашем подъезде снова не работает. Как ни нажимаю прожженую кем-то кнопку вызова, снизу доносится слабый лязгающий звук - и только.

Я воспринимаю это философски. Лифт-инвалид в нашей панельной десятиэтажке уже давно стал привычной обыденностью. Начинаю спускаться с восьмого этажа вниз пешком, потом смотрю на часы и приглушенно ахаю.

Девять часов и одна минута! Опаздываю! Блин, надеюсь, Бояров не маниакальный педант в плане пунктуальности...

На последних этажах я уже практически лечу, перепрыгивая через ступеньки и чувствуя, как сползает с плеч полураспахнутый плащ. Пыхчу, как загнанная лошадь. Невысокие каблуки ботильонов стучат по бетонному полу, как копыта, и где-то в кармане плаща жужжит мобильник от входящего вызова. Но отвечать на вызов сейчас - только время терять.

Я перескакиваю последнюю ступеньку и опрометью выбегаю из темного подъезда на слепящий утренний свет.

Бух!

Преграда в виде твердого мужского тела вырастает на дороге прямо за дверью. У меня аж дыхание выбивает из груди. Чувствую, как сильные руки придерживают меня за плечи, а затем отодвигают от себя назад.

- Осторожней, торопыжка, - говорит Бояров.

А затем его взгляд скользит вниз, и я вижу, как черные зрачки в его серо-голубых глазах расширяются.

Я отпрыгиваю от босса, как ошпаренная, с феерической скоростью, неожиданной даже для себя, потом быстро запахиваю сползающий плащ. И только после этого внутренне недоумеваю, что на меня нашло.

Подумаешь, мужчина на красивое платье так жадно уставился... Я ж не голышом перед ним стою, в конце-то концов! Нет, надо что-то с собой делать, держать себя в руках получше. Только вот как это сделать, если нервы рядом с ним гудят, как оголённые провода под высоковольтным током...

Чтоб тебя, Василий Бояров! Почему ты такой... такой будоражащий?

Пока я рефлексирую, босс наконец шумно прочищает горло и присвистывает с демонстративным восхищением. Причем так, что не поймёшь его - то ли реально потрясен, то ли просто в шутку. Но, блин, всё равно... странно приятно. И возбуждающе. Потому что из-за его реакции я чувствую себя, как никогда, женственной и привлекательной.

- Это ты зря! - заявляет он, нагло указывая и чуть ли не тыча пальцем на только что застегнутые пуговицы плаща. - Я ещё не всё рассмотрел, так что дресс-код ты, Алёнка, считай, не прошла. Рекламить элитный гостиничный комплекс «Горная сказка» с таким настроем антипродуктивно, понимаешь?

Я поджимаю губы, взирая на него исподлобья.

- Вы серьезно?

- Я серьёзен, как мой внедорожник с подбитой фарой, - намекающе сощуривается Бояров, а потом вдруг заявляет: - Знаешь что... а отдай-ка мне твой плащ, спрячу пока. А то ещё вздумаешь закутаться в него на объекте и будешь ходить там, как скромная летучая мышь. Представляешь? Ужас такой на крыльях ночи. А вдруг мои партнёры боятся мышей? А потом все шишки на меня.

Сравнение по-настоящему задевает меня за живое. Я раздражённо расстегиваю все пуговицы до единой и стаскиваю с себя злополучный плащ несколькими резкими движениями.

- Класс! - Бояров шустро перекидывает мою верхнюю одежду через согнутую в локте руку, словно вышколенный швейцар, и приглашающе дурашливым жестом указывает на распахнутую дверь своего зелёного внедорожника.

Обе фары у машины, кстати, уже снова выглядят одинаково неповреждёнными, в целости и сохранности. Быстро же Бояров заменил разбитую. Впрочем, какие с этим могут быть проблемы у богатого влиятельного бизнесмена?.. Он же не какой-нибудь усталый автолюбитель, зашивающийся от каждодневной бытовухи и постоянной нехватки денег...

Под пристальным мужским взглядом очень хочется обхватить себя руками за полуобнажённые плечи, но я сдерживаю этот явный порыв острой неуверенности. Наоборот, заставляю себя выпрямить спину, задрать подбородок повыше и направиться к машине решительным шагом.

Правда, по-солдатски напрямую долго идти не получается. После непогоды последних дней в выбоине на неровном старом асфальте перед подъездом образовалась обширная лужа. Так что приходится огибать ее по кромке, чтобы не утонуть сразу по щиколотку.