— Ты сегодня немного напряжена.

— А ты хотел бы знать почему? — спросила Уиллоу.

— Я думал, что говорить о сексуальных намерениях — вещь обычная.

— Джордан!

Она с беспокойством посмотрела на Дани, чтобы убедиться, что та не слышит их разговора. Но маленькая непоседа по-прежнему прыгала по лужам, совершенно не подозревая о напряжении, возникшем между двумя следовавшими за ней взрослыми.

— Я совершенно не оценила твоей искренности, — отрезала Уиллоу.

— Ты бы предпочла, чтобы я вообще не упоминал о том, что хочу тебя? — нахмурил он брови.

— Я бы предпочла, чтобы ты этого не чувствовал! — яростно отрезала она.

Джордан, забавляясь, наблюдал за ней.

— Но я всегда это чувствовал, — прошептал он вдруг. — С тех самых пор, как ты здесь впервые появилась. Но тогда ты была женой Расселла и носила его ребенка. А меня считала старым, как Мафусаил, и обладающим его сексуальными потребностями. Больше ты так не думаешь? — Он уловил интерес к себе, который так неожиданно проснулся! — Правда? — хрипло спросил он, увидев, как вспыхнули ее щеки.

Она не могла позволить себе привязаться ни к одному мужчине, потому что… Господи, как же мучительно думать об этом. Но так сложилось, и у нее есть и всегда будет только Расселл.

Она холодно посмотрела на Джордана.

— То, что я поняла, что ты не так стар, не значит, что мне неожиданно захотелось лечь с тобой в постель, — презрительно сказала она. — Только подумай, что скажут Симона и Дэвид, если мы станем любовниками?

— А им незачем знать об этом.

— Ах, ко всему еще это будет секретная связь?

— Вовсе нет. Ты сама говорила, что уедешь через пару дней. Я бы мог приехать к тебе в Лондон.

— Разве здесь нет достойных женщин? Зачем тебе прибегать к таким тратам и усилиям?

— Уиллоу, — гневно произнес он, — я не люблю, когда надо мной смеются!

— Тогда зачем ты шутишь? — Она посмотрела на него вызывающе.

Он резко развернул ее к себе.

— Я никогда не находил ничего смешного в том, что желал жену своего двоюродного брата, — прорычал он. — Я рассказал тебе о своих чувствах только потому, что всегда предпочитал честность искусственности сексуальных игр. Но не думаю, что тебе удастся играть со мной, как ты играла с Расселлом, потому что я не люблю тебя, как он. Но я хочу тебя и могу сказать, что ты тоже ко мне что-то чувствуешь!

— Неприязнь! — усмехнулась она.

— О нет, — уверенно сказал Джордан. — В те моменты, когда ты за собой не следишь, я вижу в твоих глазах нечто иное.

— Джордан, думай обо мне так плохо, как хочешь, обвиняй меня в чем хочешь, но, пожалуйста, — она умоляюще положила свою руку на его, — не желай меня.

В его глазах мелькнуло удивление, и он невесело улыбнулся.

— Я же сказал, что всегда хотел тебя, — проворчал он. — И по своему опыту знаю, что это не пройдет, пока я не уложу тебя в постель.

Боже! Если они останутся наедине, то он наверняка узнает, что единственный мужчина в ее жизни давно погубил ее. И объятия другого не согреют ее, не дадут возможности забыть то, что так давно случилось с ней и что она, как бы ни старалась, никогда не сможет забыть.

— Ты…

— Мамочка, посмотри!

Возбужденный крик Дани прервал их разговор. Девочка смотрела на проплывавшую мимо амфибию, наполненную пассажирами.

— Можно мы вернемся на ней, мамочка? — подпрыгивала Дани. — Можно?

— Я думаю, да. А ты, Джордан? — Уиллоу нерешительно посмотрела на него.

— Почему бы и нет? — согласился он.

После этого Уиллоу старалась всюду следовать за Дани под предлогом безопасности дочери, хотя прекрасно знала, что Дани достаточно разумна и избежит опасных мест. Джордана, казалось, забавляли ее усилия, и она чувствовала себя очень неловко.

Но когда Дани начала расспрашивать о немецкой башне на вершине замка, Уиллоу забыла про свою нервозность и спокойно принялась рассказывать о том, чем занимались люди на этом прекрасном острове, когда здесь их застигла война.

Остров, расположенный недалеко от Франции, наглядно свидетельствовал о том, насколько уязвимы были те, кто жил здесь или приезжал сюда. Но последующим поколениям трудно было объяснить, что войны, помимо смерти невинных людей с обеих сторон, играли разрушительную роль в истории государств.

Уиллоу пыталась объяснить ребенку, зачем сохранять реликвии тех страшных дней, когда вмешался Джордан и помог ей. И Дани, казалось, приняла его утверждение, что история есть история, насколько бы плоха или хороша она ни была. Уиллоу обрадовалась его помощи, потому что ее собственное объяснение показалось ей довольно зыбким.

— Где сегодня мисс Гиббонс? — неторопливо проговорил Джордан, пока они ожидали возвращения амфибии.

— Наверное, в гостинице, — смутилась она от неожиданного вопроса. — А что?

— Я хотел быть уверен, что у тебя есть нянька на сегодняшний вечер, прежде чем пригласить на ужин, — сказал он.

О господи, она все-таки попалась в его ловушку, которую он так ловко расставил!

— Этот вопрос подразумевает приглашение, — прохладно сказала она. — Но я отвечу нет. Спасибо.

— Испугалась?

— До смерти. — Ее безразличный тон плохо скрывал волнение.

— Что плохого в невинном флирте?

Этот мужчина не флиртовал никогда в жизни, а если это и случалось, то его флирт никогда не был невинным.

— У меня на самом деле нет на это времени, Джордан, — пыталась убедить его Уиллоу. — Я много месяцев работала над подготовкой новой коллекции моделей к шоу в следующем месяце и хотела за эти дни немного отдохнуть.

— Скажи, зачем так много работать? Ведь у тебя в конце концов есть магазины, — покачал он головой.

— Среди лучших модельеров это принято, — сказала она без тени тщеславия.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Ты на самом деле выглядишь несколько усталой!

Уиллоу, не веря своим ушам, хмыкнула.

— Ты же не думаешь, что это от того, что ты объявил мне о своем желании уложить меня в постель?

Он засмеялся, да еще так заразительно, что Уиллоу с трудом сдержала улыбку. Если она не будет осторожна, ей и впрямь может понравиться этот человек.

И она невольно сравнила его с Расселлом. О, ее бывший муж как тень преследовал ее всю жизнь. Такой очаровательный и милый на первый взгляд, он намеренно разрушил ее чувства к нему гадким и жестоким поступком, которого она никогда не забудет. И именно из-за него она уже никогда не сможет полюбить другого мужчину.

Джордан наблюдал, как предательские слезы выступили на ее глазах.