— Ага, классные, — неуверенно согласилась Бетани. — Да только меня же не на оргию звали!

— А сам он что на этот счет говорил… этот твой Герберт Хендерсон?

— Только то, что там будут его мать и брат.

— Ух ты, до чего весело, — скептически заметила Джилл, но Бетани предпочла не заметить сарказма.

— Он сказал, что мы приедем в пятницу к обеду, а назад отправимся в воскресенье после ланча. В субботу к ужину принято одеваться по-парадному, зато в остальное время можно расслабиться.

— И это все?

— Ну, еще упомянул про эту девушку, которая в него влюблена. И про Ронни Коннолли.

— Ронни Коннолли! Нельзя же ему показаться в этих бесцветных старых брюках, которые ты носишь не снимая, верно? Мистер Хендерсон наверняка рассчитывает, что ты принарядишься. Ослепишь всех красотой. Окажешься непохожей на других.

— Ты и впрямь так думаешь?

— Я не думаю, я знаю доподлинно, — улыбнулась Джилл. — А теперь бери вот этот расшитый блестками топ — поглядим, как он смотрится с розовыми бриджиками!

Бетани с сомнением оглядела и то и другое.

— Послушай, я знаю, что не мне судить о моде…

— Согласна на все сто!

— Но даже мне известно, что розовый цвет с зеленым не сочетается!

— Не сочетается?! Радость моя, да они просто созданы друг для друга! В этом сезоне в моде контрастные цвета.

— Честно?

— Уж поверь мне на слово.

В конце концов Бетани отказалась от непосильной задачи убедить подругу в том, что, хоть ей и впрямь до смерти хочется познакомиться со знаменитым актером, она вовсе не рассчитывает его заарканить.

— На такую, как я, он дважды и не взглянет! — уверяла она.

— Пожалуй, что и так, — задумчиво согласилась Джилл. — По крайней мере, сейчас. — И решительно шагнула к Бетани, размахивая косметичкой, словно неким смертоносным оружием.

— Что это ты задумала? — встревожилась Бетани.

— Посмотрим, как тебе пойдет боевая раскраска!

Очень скоро вся кровать была завалена яркими нарядами, а в зеркале отражалось чужое, просто-таки неузнаваемое лицо.

Дымчато-серые глаза Бетани сделались в три раза больше, а кожа поражала мягким матовым загаром, точно молодая женщина только что возвратилась из средиземноморского круиза. Чуть припухшие губы казались нежными и трепетными благодаря жемчужно-розовой помаде. И даже невзрачные волосы выглядели эффектно после того, как Джилл потрудилась над ними с феном.

Но Бетани отнюдь не была уверена, что ей по душе эта утонченная, разодетая незнакомка. Оставшись одна, молодая женщина с досадой принялась стирать румяна: а то вид такой, словно на солнце пересидела! Она швырнула в корзинку использованную ватку, но тут взгляд ее остановился на ворохе одежды, и Бетани непроизвольно нахмурилась. Что, если они с Джилл совершают ошибку? Не лучше ли взять с собою одно-единственное строгое черное платье? Так, на всякий случай. Если худшие ее опасения подтвердятся, она наденет его в пятницу, а в субботу дополнит каким-нибудь украшением.

Чувствуя себя предательницей, Бетани тайком от соседки затолкала платье на самое дно чемодана.

На следующий день Бетани неожиданно осознала, что смотрит на Герберта по-новому. А как же иначе? Вот — мужчина, способный пробудить в юных девушках страсть, лучший друг кинозвезд, лауреатов «Оскара»! Секретарша попыталась взглянуть на вещи объективно. Можно его считать секс-символом или нет?

Ну, если приглядеться, так черты лица у Герберта и впрямь на редкость правильные. И глаза просто удивительные. Но Бетани решительно приказала себе перестать пялиться на босса и размышлять о степени его мужской привлекательности. Что, если он поймает ее за этим занятием и решит, что она к нему неравнодушна? А босс пригласил ее на уик-энд именно потому, что Бетани ни за что не влюбится в него по-настоящему!

На неделе Герберту Хендерсону пришлось слетать в Испанию и в Голландию и вернулся он только в четверг. Все утро Бетани занималась подготовкой деловой встречи. Но вот она подняла голову и обнаружила, что синие глаза изучают ее внимательно, как никогда. Ощущение было настолько непривычным, что молодая женщина едва не провалилась сквозь землю от смущения.

— Что-то не так? — осведомилась она.

Наверное, Герберт передумал, решил, что вся эта затея — чистой воды безумие, и никуда ее не повезет. Так что, увы, ей не суждено познакомиться с его матерью и братом, и с Ронни Коннолли тоже. Бетани захотелось разреветься от разочарования.

— Не так? — с легким удивлением переспросил Герберт. — О чем вы?

— Вы глаз с меня не сводите.

— Допустим, — после недолгой паузы признал Герберт. — И что в этом преступного?

— Я одеваюсь не для того, чтобы на меня пялились, — возразила Бетани, чувствуя себя до крайности неуютно в светло-серых хлопчатобумажных брюках и темной футболке.

— Это я заметил, — услужливо согласился Герберт, подумав, что в своем унылом наряде Бетани напоминает надзирательницу какого-нибудь исправительного заведения. — Зато как отрадно встретить женщину, которая настолько чужда тщеславию, — улыбнулся он.

Бетани нахмурилась. Последнюю фразу трудно было счесть комплиментом.

Лоб молодой женщины прорезали морщинки, и Герберт решил, что ей стоило бы попрактиковаться в искусстве светской беседы.

— Ну как, предвкушаете уик-энд?

— Не знаю. Не уверена, — призналась Бетани.

Если честно, то ее обуревали сомнения. Бессонными ночами, глядя в потолок, она гадала, о чем же ей говорить со знаменитым Ронни Коннолли. И еще того хуже — что сказать матери Герберта.

— Я вся извелась, придумывая байки поубедительнее. Терпеть не могу лгать! А вы что сказали своим близким?

— Я переговорил с братом и сообщил ему, что приеду с девушкой.

— И это все?

— Уж поверьте, моим домашним с лихвой хватило! — Герберт невольно улыбнулся, вспоминая потрясенное молчание Эвана. — Того, что я привезу девушку на семейное торжество, более чем достаточно, чтобы убедить их: повод для тревоги нешуточный!

— Повод для тревоги? — удивилась Бетани. — С какой бы стати? Они что, не хотят, чтобы вы женились?

— О моей женитьбе вопрос пока не стоит, — ответил Герберт, прекрасно зная, что он и его домашние вообще не склонны обсуждать чью-то личную жизнь. — Наверное, подразумевается, что…

— Что? — нетерпеливо переспросила Бетани.

— Что невеста моя будет того же круга, что и мы.

Бетани не стала допытываться, что же это за круг, — мало-помалу представление складывалось вполне четкое.

— Что за снобизм! — фыркнула она.

— Ничуть не бывало, — пожал плечами Герберт. — Сами рассудите. Брак не более чем лотерея. По крайней мере, при сходном происхождении, воспитании и интересах у людей больше шансов на удачную совместную жизнь.