— Господи, о чем вы говорите! — воскликнул Григорович, всплескивая руками. — Вообще, вам не кажется странной эта дискуссия на пороге?

— Так пригласите меня в дом! — резонно возразила я.

Адвокат впился в меня озадаченным взглядом, будто только что увидел.

— М-да? Ну что ж, заходите, пожалуй… — произнес он с сомнением. — Но, учтите, я ничего вам не обещаю! Никакого вторжения в личную жизнь! Все, что я могу вам позволить, — это выслушать мое мнение относительно прессы. Если это вас устраивает — милости прошу! Приготовить вам кофе? — последнюю фразу он произнес безо всякого перехода, старомодно-учтивым тоном, отчего она приобрела несколько комический оттенок.

— Нет, спасибо! — сказала я, проходя в квартиру. — С меня достаточно того, что вы согласились продолжить диалог.

— Что? — растерялся Григорович. — Ах, вы имеете в виду… Но тут вы ошибаетесь, уверяю вас!.. Проходите, пожалуйста, сюда, — он ввел меня в просторную уютную гостиную. — Присаживайтесь! Нет-нет, никакого диалога не будет! Просто, питая естественную слабость к хорошеньким женщинам, я не мог вас вот так просто выставить за порог. Но удовлетворить ваше профессиональное любопытство я не намерен, прошу меня извинить!

Пока он говорил, я рассматривала комнату. Откровенно говоря, никаких следов ограбления я тут не заметила. Дорогая мебель стояла на своих местах, и вообще кругом царил идеальный порядок.

— Если вы не хотите со мной беседовать, все-таки гуманнее было бы не приглашать меня в дом, — с улыбкой заметила я. — Правда, я сама напросилась. Но это уж, как вы справедливо изволили выразиться, профессиональное любопытство. Вы — адвокат, я — папарацци. Это, так сказать, суровая реальность. Но, между прочим, вы зря меня боитесь. Наша газета живет сенсациями, а не скандалами.

— А-а! — Григорович пренебрежительно махнул рукой. — Слова! Все это лишь вопрос терминологии. Лично я не вижу тут большой разницы.

— Мы стараемся щадить чувства людей, о которых пишем, — пояснила я.

— Другое дело, насколько хорошо это вам удается! — язвительно заметил адвокат.

— Пока особых неприятностей у нас не было, — сказала я скромно.

— Будут! Если вы собираетесь написать обо мне, неприятности обязательно будут! — пообещал Григорович.

— А если я дам обещание не упоминать в публикации вашего имени, вы согласитесь ответить на мои вопросы? — спросила я.

Григорович недоверчиво уставился на меня.

— А зачем вам это нужно? — подозрительно поинтересовался он. — Это, выходит, вы намерены удовлетворить уже не профессиональное, а личное любопытство!

— Эти два момента уже давно слились воедино, — сказала я. — Уже и сама не понимаю, где кончается профессиональное, а где начинается личное…

— Я смотрю на эти вещи иначе, — заявил адвокат. — Но допустим, я пойду вам навстречу. Какая гарантия, что моя откровенность не повредит мне самому?

— Вопросы будут самые невинные, — заверила я. — Никаких секретов раскрывать вам не придется.

— Странное дело, — пробормотал Григорович. — Ну что ж, давайте попробуем.

— Извините, если первый вопрос покажется вам глупым, — сказала я. — Но у меня складывается впечатление, что вы не слишком пострадали от грабителей…

Григорович закатил глаза к потолку.

— Ольга Юрьевна, дорогая! — простонал он. — Вы сами-то понимаете, что вы сейчас сказали? Как можно не слишком пострадать от грабителей? Да сам факт проникновения в ваше жилище является тягчайшим стрессом! Вторглись в святая святых, сняли с вас панцирь — это ли не шок! Я до сих пор не могу прийти в себя!

— Я вас понимаю, — сочувственно заметила я. — Но имелся в виду материальный аспект…

Григорович неодобрительно прищурился.

— Вы хотите сказать, что из дому не вынесли кресла, телевизор и рояль остался на месте? — ехидно сказал он. — Да, если смотреть на дело с этих позиций, мне неслыханно повезло… Но в моем доме орудовал профессионал! Брал только золото, валюту и камешки — все то, что можно унести в карманах. Уверяю вас, зарабатывал я неплохо, и у меня есть чем поживиться и помимо перечисленного, но вор, навестивший меня, обладает холодным рассудком и поразительным чутьем — настоящий артист!

— Насколько я понимаю, он добрался до каких-то тайников? — спросила я.

— Вот именно! — воскликнул Григорович. — Без шума, аккуратно все вычислил и выкрал! Сейф и все остальное…

— Но почему же вы, уезжая на долгое время, не поставили квартиру на сигнализацию? — удивилась я.

Григорович развел руками.

— Видите ли, наверное, я все-таки слишком старомодный человек, — признался он. — И потом, понадеялся на секретные замки, на соседей. Короче, проявил непростительное легкомыслие…

— О том, каковы размеры похищенного, не спрашиваю, — сказала я. — Но что говорит милиция? У них есть какая-нибудь зацепка?

Адвокат скептически улыбнулся.

— Если меня что-то и раздражает больше, чем наши газеты, — провозгласил он, — так это наша милиция! Право, об этой структуре не стоит говорить всерьез. Уверен, они будут последними, кто узнает имя грабителя!

— Ну, вы, наверное, все преувеличиваете, — возразила я. — Пожалуй, именно милиция располагает теми возможностями, которые позволяют раскрывать квартирные кражи. Сеть осведомителей, например…

— Не смешите меня! — отмахнулся адвокат. — Разумеется, я написал заявление, но думаю, что на моих денежках можно поставить крест. Если даже вора найдут, похищенное уже расплывется. Во всяком случае, большая его часть. Вы это знаете не хуже меня.

— И все-таки не стоит отчаиваться, — произнесла я стандартную формулу утешения. — Наверняка уже приняты какие-то меры.

— Разумеется! Милиция пишет бумаги! — саркастически ответил Григорович. — Я сам подписал не меньше десятка протоколов. А что толку? Вы знаете, что только за последние месяцы при схожих обстоятельствах было ограблено шесть квартир? Хозяева уезжали, а воры спокойно обчищали освобожденную площадь. И сколько, вы полагаете, таких преступлений было раскрыто? Ни одного! У милиции стандартный ответ: ставьте квартиру на сигнализацию! Но ведь это тоже не слишком дешевое удовольствие, и какая гарантия, что вор не сумеет нейтрализовать эту сигнализацию? Сейчас развелось столько умельцев…

— А многие ли знали, что вы собираетесь уезжать? — спросила я.

— Да масса народу! — с чувством произнес адвокат. — Я далек от мысли подозревать кого-либо, но, разумеется, мой отъезд не являлся ни для кого тайной. Но ведь, понимаете, я езжу отдыхать каждый год, и всегда как-то обходилось!

— Воздерживаюсь от комментариев, — вздохнула я. — Так вы говорите, в последнее время ограбили многих таких отдыхающих?

— Вот именно! И не только отдыхающих, — сказал Григорович. — Например, человек убывает в длительную командировку… Грабители-профессионалы ведь постоянно собирают информацию. Не удивлюсь, если у них существует что-то вроде разведывательного отдела.