— И как ты только работать со мной собраешься, Тихомиров… — шепчу, чтобы разбавить накалённую атмосферу. — Я ко всему прочему ещё и неуклюжая.

Он не слышит и будто прижимает к себе сильнее… Либо мне мерещится и я окончательно сошла с ума… А затем Богдан так же неожиданно размыкает объятия и делает полшага назад. Дышит шумно, и я тоже.

— В следующий раз будь осторожнее, Свет, — произносит он. — Так и убиться можно.

Мы возвращаемся к ресторану спустя два часа. Всему виной пробки, пятница и окончание рабочего дня. Едем молча — я разгребаю переполненный почтовый ящик, а Богдан ведёт автомобиль и изредка отвечает на звонки.

Когда до ресторана остаётся несколько десятков метров, я настаиваю на том, чтобы хотя бы на парковке показать Богдану альбом. Он отказывает. Сообщает, что у него планы.

Остановившись, я замечаю стоящую под навесом девушку. Совсем молоденькую и очень симпатичную. Она смущённо улыбается, когда мы выходим из автомобиля, и терпеливо ждёт.

Тихомиров всегда был скрытным. О его личной жизни много разного говорили, но никто не знал наверняка, что из этого правда, а что нет. И девушки… они менялись так часто, что я не запоминала лиц. Хотя эта девчонка, что машет Богдану рукой и наблюдает, как мы с ним прощаемся, явно мне знакома… Секундой позже я вспоминаю, что это та самая официантка, которая нас обслуживала.

— Я позвоню, Свет, — произносит Тихомиров.

Кивнув, опускаю взгляд.

— Хорошо. Я соберу команду и смогу приехать на замеры в любое удобное для тебя время.

Достав из сумочки ключи, слышу резкий звук притормаживающего автомобиля.

Повернув голову, обмираю. На парковку приехал Тимур. Его здесь только не хватало!

Он быстро выходит из машины, бросает взгляд на меня и протягивает руку Богдану.

— Я-то думаю, чем ты занят, дружище… А ты с моей женой катаешься!

Он шутит, это очевидно, но мне почему-то совершенно не смешно. Я не хочу его видеть… Не хочу! Но не стану же я ссориться с ним на парковке. Или… стану?

Глава 7

— Мне пора, — улыбаюсь я, глядя на Богдана. — Ещё увидимся.

Он хмурится, кивает, и я быстрым шагом направляюсь к машине. Нервы натянуты как канаты. Главное, идти и не оборачиваться.

— Света! Подожди!

Кто бы сомневался… Тимур догоняет меня в два счёта и, ухватив за запястье, разворачивает к себе. В его глазах холод и недовольство. Губы сжаты в тонкую линию, а ноздри трепещут.

— Я устала и хочу домой, — произношу как можно спокойнее. — Пусти, пожалуйста.

— Мы можем сесть в машину? Давай в твою.

На нас смотрят. Боковым взглядом я замечаю, как к Богдану подходит девушка-официантка и что-то шепчет на ухо. Пусть уезжают уже! Пусть едут на свидание или домой к Тихомирову. Куда угодно… Не знаю, насколько слышно, о чём мы разговариваем с мужем, но очевидно, что супружеская пара в сильной ссоре.

— Я уволил Олесю, — вздыхает Тимур, но хватку на запястье не ослабляет.

— Поздравляю… Но это ты зря.

— Свет, прекрати, — шипит муж. — Что мне нужно сделать? Просто скажи.

Под кожей расползается едкая горечь. Сегодня утром мне казалось, что я опустошена. Не осталось ничего, только равнодушие. Но нет, стоит Тимуру появиться, как всё возвращается на круги своя. Невыносимо. Сложно. Я ведь так ему верила.

— Сядешь? В мою машину или твою? — настаивает муж.

— Я буду разговаривать с тобой через адвоката. Завтра созвонюсь с Рябининой и…

Он крепко сжимает челюсти и злобно выплёвывает:

— Рябинина не станет с тобой работать, Свет. Как и любой другой адвокат в этом городе.

От удивления открываю рот и таращусь на него во все глаза. Зачем я ему? Господи, зачем? Ведь есть молодая Олеся. Умница, красавица. Я ни на что не стану претендовать, хотя мой отец ещё при жизни подстраховался, чтобы мне ничегошеньки не осталось. Он всё отписал Тимуру и его отцу. Потому что я такая же, как и мать: ветреная бездарная шлюха. С лёгкостью могу сделать глупость и разорить его детище, над которым он так долго работал.

У меня есть только квартира и дизайнерская студия. Впрочем, этого более чем достаточно для одинокой спокойной жизни без обмана и лжи. После такого я ни за что не подпущу к себе ни одного мужчину.

— Вот как, Тимур… Хорошо, я обращусь к адвокату за пределами нашего региона.

— Денег не хватит, Свет, — скалится муж. — Я же сказал, что никакого развода не будет.

Я резко выдёргиваю руку из его захвата и пячусь назад. Все слова, которые я обдумывала, как-то разом вылетают из головы. Чудовище. Поверить не могу. Просто не могу поверить, что мой муж решил вернуть меня именно таким образом.

— Тимур! — громко окрикивает его Богдан.

Он всё ещё здесь, не уехал. Стоит возле автомобиля и пристально за нами наблюдает.

Муж поворачивает голову и обречённо вздыхает. Видимо, он приехал к другу, но неожиданно встретил меня.

— Подожди две минуты, ладно? — просит Тимур. — Мне нужно отдать Тихомирову документы.

Пока муж быстрым шагом идёт к своему автомобилю, я пользуюсь моментом и, громко отстукивая каблуками, бегу к машине. Плевать, как это выглядит со стороны. Совершенно плевать. Я действую быстро и без промедления.

Завожу двигатель, срываюсь с места и уезжаю с чёртовой парковки. Сердце слишком часто барабанит в груди, потому что я не понимаю, чего мне дальше ждать от мужа. Подумать только, три дня назад мы спокойно ужинали на нашей кухне, обсуждая работу, а сейчас не можем прийти к простому, казалось бы, решению. Кто ты, Тим? И почему я так плохо тебя знала?

Очутившись в квартире отца, запираюсь на все замки. Весь вечер проходит на нервах — я прислушиваюсь к каждому шороху в подъезде, к любому шуму во дворе. Жду, что Тимур вот-вот приедет, но часы пробивают полночь, а его всё нет. Похоже, обошлось.

Я не могу не думать о том, что Богдан меня спас. Нарочно, или ему действительно срочно потребовались документы? В любом случае я испытываю к нему благодарность. И не могу не прокручивать ситуацию, что произошла на стройке. Кладу ладонь на живот в том месте, где были его руки. Кожу покалывает от воспоминаний. Зачем он сказал, что я вкусно пахну? Зачем сильнее к себе прижимал, если у него есть девушка? Оказывается, я совершенно не понимаю логику мужчин.

Во время обеденного перерыва я набираюсь смелости и наконец звоню Эмилии Альбертовне. Она снимает трубку