Однако главные сокровища горного края – разумеется, его снежные вершины. Все четырнадцать высочайших гор Европы, превышающих по высоте четыре километра, находятся в Альпах. Самая высокая из них – Монблан – поднимается на 4807 метров. (Собственно, Монблан – не гора, а протяженный массив с десятью вершинами, каждая из которых выше 4000 метров.)

Альпы – родина спортивных горных восхождений, которые начались здесь еще в XVIII веке. Почти сорок лет пытались альпинисты того времени взять штурмом Монблан, пока в 1786 году это не удалось французскому врачу Паккару и его проводнику, охотнику на горных коз Жану Бальма.

С точки зрения геологов, Альпы – молодые горы. Лед и вода, солнце и ветер еще не успели сгладить их скалистые гребни. Однако именно это и притягивает сюда любителей сразиться с каменными исполинами. У каждого альпиниста есть свои любимые вершины. Но если спросить у них, какая красивее всех, любой ответит однозначно: конечно, Маттерхорн. Действительно, ни могучий Монблан, ни дородная Юнгфрау, ни величественная Цугшпитце не сравнятся живописностью очертаний со стройной четурехгранной пирамидой Маттерхорна. Словно исполинский обелиск взлетает к небу его заснеженный пик, одинаково хорошо видный из Италии и Швейцарии.

Гора Маттерхорн

Маттерхорн по высоте занимает лишь пятое место среди альпийских вершин, но по сложности восхождения на него не имеет себе равных среди соседей. Каждая его треугольная грань – крепкий орешек даже для профессионального скалолаза. Не случайно впервые покорить Маттерхорн люди смогли только через 80 лет после Монблана, в 1865 году. А южный, самый сложный склон горы оставался непобежденным до 1931 года.

Сейчас подняться на ее 4500-метровую пирамиду проще, чем в былые времена: на особенно трудных участках вбиты скальные крючья и натянуты страховочные веревки. Но все же и теперь шутить с собой Маттерхорн никому не позволяет. Его крутой нрав испытали на себе не только новички и дилетанты. Альпийский проводник-профессионал Герман Перре, живший у подножья Маттерхорна в городке Церматт, пообещал, что поднимется на гору 150 раз! Он сорвался в пропасть и разбился в 68 лет, во время сто сорок второго восхождения…

Опасны не только горы, но и перевалы Альп, особенно в зимнюю пору, когда дороги на них заметают метели. Из многочисленных альпийских горных проходов самый, наверное, известный – Большой Сен-Бернар, каменистая щель в Пеннинских Альпах, в сорока километрах от Маттерхорна, на высоте почти в два с половиной километра. Перевал этот – единственный путь через самый высокий альпийский хребет, где, кроме Монблана и Маттерхорна, целых шесть «четырехтысячников», да еще четыре – на боковых отрогах. Одновременно это путь из Франции через Швейцарию в Италию, так как по Пеннинским Альпам проходит граница двух последних стран. Огромный перепад высот, обилие ледников и неприступность отвесных склонов не давали возможности проложить вьючную тропу через хребет по другим долинам. О крутизне гор говорит, кстати, и большое число водопадов на здешних реках. Самый высокий из них, Марморе, падает с высоты 165 метров в узком ущелье, проложенном одноименной рекой на южном, итальянском склоне хребта под самым Маттерхорном.

Большой Сен-Бернар использовался людьми с незапамятных времен. Когда-то по нему прошло в Италию войско Ганнибала, включавшее, помимо конницы и пехоты, секретное оружие великого карфагенского полководца – боевых слонов. Увы, грозные животные оказались беззащитны перед снегами и морозами, и с гор спустился на равнину лишь один из полутора сотен «живых танков».

Переход через перевал труден и опасен и в наши дни. Нелегко подниматься по крутой тропе с двухкилометровым перепадом высот. Выше границы леса пейзаж становится суровым и угрюмым: скалы, скалы – ничего, кроме скал. Последние километры проходят под Гибельным Гребнем – крутым лавиноопасным склоном, с которого регулярно скатываются вниз снежные обвалы, погребая под собой зазевавшихся путников. На седловине перевала постоянно дует свирепый ледяной ветер, а расположенное здесь озеро 265 дней в году покрыто льдом.

В середине X века на Большом Сен-Бернаре был построен монастырь. По имени его основателя – священника Бернара и получил перевал свое нынешнее название. Бернар и его сподвижники посвятили себя спасению людей на горных тропах. Каждое утро один из монахов спускался по тропе с запасом еды и вина, чтобы помочь выбившимся из сил или замерзающим путешественникам. Зимой дорогу для путников отмечали шестами.

Все знают и породу собак-сенбернаров, выведенную в этом горном монастыре. Огромные псы, весом до 80 килограммов, разыскивали в туман и в метель заблудившихся людей, согревали своим телом, а привязанный к шее собаки бочонок с вином и аптечка на ее спине позволяли путникам продержаться до конца пурги и вместе со своим четвероногим спасителем выйти к жилью. Известен многим и легендарный сенбернар Барри, который спас за свою жизнь сорок человек от гибели в снегах грозного перевала. Предание гласит, что сорок первый путник, которого отрыл из сугроба Барри, застрелил его, приняв за волка. К счастью, это всего лишь легенда: заслуженный пес дожил до глубокой старости, а чучело его до сих пор украшает музей в городе Берне, где он провел последние годы.

Образ жизни альпийских горцев не менялся с доисторических времен. XX век добавил к снаряжению пастуха только транзисторный приемник. Все так же, как сто и тысячу лет назад, летом выгоняют они скот на высокогорные луга, а на зиму спускаются в долины. Охотники, как и скотоводы, забираются в горы только в теплое время года, ибо даже ранней осенью всегда существует риск быть застигнутым внезапной снежной бурей и замерзнуть или сорваться в пропасть из-за плохой видимости.

Недавняя печальная находка в Тирольских Альпах рассказала нам об одной из таких безымянных трагедий. В 1991 году два альпиниста нашли в снегу на одном из высокогорных ледников мумифицированное тело человека, который, очевидно, замерз и пролежал под снегом много лет. Находкой занялись ученые, и то, что удалось установить, буквально потрясло их. Останки, как оказалось, принадлежали… человеку бронзового века, который оказался на леднике за три тысячи лет до нашей эры! Доисторический охотник, одетый в кожаную куртку и штаны, имел с собой лук со стрелами, кремневый нож и медный топор с деревянной рукоятью.

Значение этой находки для науки трудно переоценить. Изучение уникальной мумии продолжается, и, думается, антропологи и историки сумеют благодаря ей узнать немало нового об образе жизни наших далеких предков.

Со времен, когда люди бронзового века отважно поднимались за добычей к высокогорным ледникам, рискуя иной раз собственной жизнью, прошло пятьдесят веков.