—Сколько лет тебе тогда было, четырнадцать?

—Пятнадцать. Папа чуть не упал в обморок, когда я покрасила волосы в черный цвет и сделала татуировки.

—Хорошо, что они были переводные.

Эйвери улыбнулась и отпила вина.

—Не все.

—Да? А где... — начал было Оуэн, когда зазвенел телефон. — Погоди-ка. Что случилось, Рай?

Соскользнув с табурета, он слушал, отвечал, смотрел сквозь стеклянные двери на освещенную гостиницу. Закончив, пристегнул телефон к поясу, повернулся и увидел, что Эйвери крепко спит, сложив на стойке руки и уронив на них голову. Она съела половину куска пиццы и недопила вино. Оуэн убрал со стойки посуду, выключил лампу на закрытой кухне, прошел по всем помещениям и везде потушил свет, оставив только дежурное освещение.

Теперь нужно было что-то делать с Эйвери. Он мог бы отнести ее наверх — весила она немного, — но сомневался, что сумеет одновременно держать ее на руках и запирать дверь пиццерии. В конце концов, Оуэн решил отнести Эйвери наверх и вернуться, но когда он попытался ее поднять, она резко дернулась, едва не ударив его плечом в лицо.

—Что случилось?

—Пора спать. Давай я отведу тебя наверх.

—Я заперла двери?

—Передняя закрыта. Я закрою заднюю.

—Все нормально, я сама.

Эйвери вытащила ключи, но Оуэн их забрал. Он решил, что было бы странно взять ее сейчас на руки, и потому просто обнял за талию и помог идти.

—Я на минутку закрыла глаза...

—И не открывай еще часов восемь-девять. — Оуэн запер дверь, затем повел Эйвери к лестнице. — Вперед.

—Я как в тумане. Огромное спасибо за все и сразу.

—Пожалуйста, за все и сразу.

Оуэн отпер ее квартиру, стараясь не морщиться при виде вещей, которые Эйвери не успела распаковать, хотя со дня переезда прошло больше месяца. Положил ключи на столик у двери.

—Закрой за мной.

—Угу. — Она улыбнулась ему, пошатываясь от усталости. — Ты такой милый, Оуэн. Я бы выбрала тебя.

—Для чего?

—Моя доля. Спокойной ночи.

Оуэн подождал у двери, пока не услышал щелчок замка. Что еще за доля? Он покачал головой и зашагал вниз по ступенькам к выходу на задний двор, где стоял его грузовичок. Садясь за руль, Оуэн бросил взгляд на окна Эйвери. Он все еще чувствовал аромат лимона от ее рук и волос. Этот запах не покидал Оуэна всю дорогу домой.

Улучив свободную минуту, Эйвери закуталась в пальто, натянула на голову лыжную шапочку и рванула через улицу. На парковке она заметила грузовик с мебелью и прибавила шаг — от волнения и от холода. В гостинице кипела бурная деятельность: рабочие на стремянках что-то подкрашивали, из лобби-бара и обеденного зала доносился стук молотков и жужжание дрели.

Эйвери прошла через переднюю арку и не сдержала восторженный вздох, когда увидела перила ведущей наверх лестницы. Из-за двери обеденного зала выглянул Райдер.

—Сделай одолжение, не ходи туда. Там Лютер занимается перилами.

—Они такие красивые! — прошептала Эйвери, погладив изгиб темной бронзы.

—Ага. Лютер распростерся на ступеньках и работает, он слишком вежлив, чтобы послать тебя в обход. А я нет.

—Не вопрос. — Эйвери направилась к обеденному залу, взглянула наверх. — Господи, просто потрясающе! Ты только посмотри на светильники!

—Чертовски тяжелые, — заметил Райдер, но тоже поднял взгляд на массивные плафоны в виде желудей, декорированные дубовыми ветвями. — Да, смотрятся неплохо.

—Они великолепны! И бра тоже. У меня мало времени, но я хочу все посмотреть. Хоуп здесь?

—Наверное, на третьем этаже, возится с мебелью.

—Уже с мебелью? — Радостно взвизгнув, Эйвери побежала через лобби-бар к выходу.

Выдыхая клубы пара, она поднялась на два лестничных пролета и открыла дверь номера «Уэстли и Баттеркап». Пару мгновений она просто стояла и с улыбкой глядела на мерцающий камин и темные планки жалюзи. Ей хотелось все здесь исследовать, рассмотреть каждую мелочь, но еще сильнее ей хотелось пообщаться.

Услышав голоса, Эйвери поспешила к двери на террасу, поднялась в «Пентхаус» и застыла с открытым ртом.

Жюстина и Хоуп поставили два обтянутых шелком кресла слегка под углом друг к другу. Синие и золотистые цвета обивки подчеркивали роскошный темно-золотой цвет вычурного дивана, вокруг которого суетилась Кароли, раскладывая подушки.

—Думаю, надо... А, Эйвери! — Жюстина выпрямилась. — Пройди от двери к окну. Хочу проверить, не мешает ли мебель.

—Я приросла к месту. Господи, Жюстина, какое великолепие!

—Но удобно ли? Не хочу, чтобы гости натыкались на стулья. Представь, что ты только что въехала и хочешь подойти к окну, чтобы посмотреть на улицу.

—Ладно. — Эйвери подняла руки и закрыла на миг глаза. — Что ж, Альфонс, думаю, на ночь сойдет.

—Альфонс? — удивленно переспросила Хоуп.

—Мой любовник. Мы только что приехали из Парижа.

Эйвери состроила высокомерную гримасу, продефилировала через комнату и выглянула в окно. Затем повернулась к Жюстине, пританцовывая от восторга, и ее лицо расплылось в широкой улыбке.

—Впечатляет. И ни на что не натыкаешься. Неужели вы разрешите сидеть на этой мебели?

—Для того она и предназначена.

Эйвери погладила валик дивана.

—Знаете, а ведь люди будут здесь не только сидеть. Это я так, к слову.

—О некоторых вещах я предпочитаю не думать. Надо подобрать светильник для комода. Что-нибудь изящное с блестящим абажуром.

—Я видела нечто подобное в мебельном магазине «Баст», — сказала Хоуп. — По-моему, сюда подойдет.

—Запиши, ладно? Кто-нибудь потом сходит за разными стильными мелочами, посмотрим, как они сюда впишутся.

—Все и так прекрасно, — заметила Эйвери.

—Ты еще ничего толком не видела, — сказала Хоуп и подмигнула. — Отведи Альфонса в спальню.

—Его любимое место. Это не человек, а машина!

Эйвери пошла за Хоуп и хотела было заглянуть в ванную, но подруга схватила ее за руку.

—Вначале сюда.

От изумленного вздоха Эйвери Хоуп засияла, словно новоиспеченная мать.

—Какая кровать! Я видела описание, но в действительности она гораздо лучше!

—Мне нравится резьба. — Хоуп любовно провела пальцами по высокой колонне. — А с постельными принадлежностями эта кровать выглядит просто роскошно. Веришь, Кароли целый час возилась с одеялом, подушками и покрывалом!

—А я в восторге от подушек соломенного цвета на белых простынях. И покрывало тоже классное.