Так прошли в заточении

сто лет,

А может, и тысяча!

Хотя, я думаю, они сильно преувеличили —

И не прошло даже месяца,

Как Мир, который был там наверху,

Не выдержал и рухнул вниз.

Что лучше – посмотреть порно одной или заняться сексом реально?

Для меня всегда ответ однозначен – посмотреть порно.

Почему? Да потому что я бабочка, цветочек, невинная девочка!

На самом деле я не люблю думать, соображать. Я не люблю сюрпризы. Я не люблю, когда ломают дом, где я жила, я не люблю, когда в магазине нет знакомого мне продавца, я не люблю изменения. Я бы с удовольствием осталась маленькой и играла бы в куклы, а тут на тебе – есть какие-то сексуальные позывы.

Я не люблю наркотики, я люблю все контролировать. Я не люблю, когда мне указывают, что надо делать. Я люблю, чтобы все делали то, что я хочу. В кукольном домике я полновластная хозяйка, и в просмотре порно видео я тоже хозяйка. Я смотрю только те видео, которые я хочу, столько времени, сколько я хочу, возвращаясь на те моменты, на которые я хочу.

Я ненавижу запах спермы, как запах тухлого яйца, он всегда вызывает рвотный позыв. Я ненавижу запах остывшей слюны. Я ненавижу, когда, потрогав меня внизу, мне суют эту руку под нос – я ненавижу свой запах тоже.

В сексе нас двое, и надо думать об удовольствии этого второго, а я эгоистка и хочу спокойно наслаждаться сама.

Так вот, смотрю я порно, вся мокрая, глаза сухие, так как забываю моргать, и тут на тебе, сюрприз, в дверь стучат. Казалось бы, самый подходящий момент для мужика с большим членом появиться на моем пороге. И точно, открываю дверь, а там именно мужик с большим членом, то есть мой ебарь. «Какая удача», – подумала бы на моем месте, наверное, другая мокрая девушка. Я же его ненавижу за то, что прервал такое прекрасное занятие. Но все-таки я готова принять его в себя.

Но вот как он всё портит:

– Я так устал, на улице жара, – он валится на кровать, – попить налей чего-нибудь!

Я хочу, чтобы он зажал меня в угол, спустил мои треники и оттрахал быстро, сильно, не говоря ни слова, можно даже в попу, но только без слов, и чтобы тут же свалил и оставил меня наслаждаться ощущениями, затем принять душ теплый и поспать.

Но нет, вместо этого мне, как собаке, дают команды: принеси, сделай.

Приношу ему воды.

– Ещё, – просит он.

Я думаю про себя: «А у самого ног нет? И рук тоже? Инвалиды мне не нужны!».

Но правила этикета требуют принести ему ещё стакан воды.

– Сядь, у меня такой день был на работе, – начинает он двадцатиминутный рассказ о денежных махинациях. Может, правила этикета соблюдает? Правила, которые требуют сначала поговорить? Я же высыхаю, а мой мозг, как на контрольной по математике, напрягается, пытаясь понять, что там в его бизнесе происходит. Я кричу про себя: «Что за мудак?! Пошли его на… не хочу ощущать себя тупой!».

Он:

– Ты умеешь делать массаж?

Я:

– НЕТ!

Двадцать пятым кадром по его жизни проходит мать.

– Кто-кто ты по профессии?! – спрашивает девушка на первом свидании и заливается смехом. – Сиделка?!

И тут же мать проступает тенью, звенит в ушах: «Ты урод, просочился сквозь спираль, пустое место, дрянь! Да если бы не ты, я бы сейчас на большой сцене была! Сволочь!».

C14H11Cl2NO2. Дихлорфенил-аминo-фенилуксусная кислота в виде натриевой соли. Диклофенак. Нет боли.

В матери живёт страшный зверь. Он родился от любви к отцу. У отца короткие пальцы, он прекрасно играет на трубе и умеет рассказывать смешные истории. Когда он любит другую женщину, мамин зверь отращивает глаз, или лапу, или длинный палец на шестой руке.

У зверя уже сотня глаз, десятки голов и мощная печень. Зверь голоден, и ему точно не нравится детский смех.

Соседи перешёптываются на лестничной клетке, решают, вызвать ли милицию. «Господи, почему он так громко кричит, она его совсем убьёт».

C10H15N. Метил-альфа-метилфенилэтиламин. Метамфетамин. Нет сна.

От страха перед матерью он заводит собственного зверя. Размером не больше котёнка. У него всё в порядке с анатомией, он мил, элегантен, умён, увлекается английской литературой. Он может произнести звук [θ] как native speaker и прочитать несколько сонетов Шекспира. Он может менять ритм фрикций, замирать и ускоряться, делать одно глубокое проникновение через каждые три раза, держать темп часами и при этом не кончать. Все победы и достижения заносятся в маленькую книжечку мелкими печатными буквами железными крючочками на материнском бюстгальтере.

«Слышь, ты чего пялишься, я ж тебе мать, мне жарко. Помоги застегнуть лифчик».

C9H13NO3. Гидрокси-2-(метиламино)этил. Эпинефрин. Всё помню.

Маленький зверь никому не верит и во всех подозревает обман. Ему сносит крышу от тишины, он ищет, вынюхивает, высматривает, к чему бы придраться. Он талантлив, он взрослый мужчина в расцвете сил, он не верит в напускное спокойствие. Больше всего он боится, что на него ненароком наступят, нет, не так «специально наступят», поэтому он первый впивается в лодыжки, просачивается под кожу, проникает в череп и кричит через глазницы. Червями сыплется незаслуженная брань: «Что это? Петрушка? В супе? Ты специально? Ты же знаешь, как я ненавижу этот запах! Чего ты орёшь, он не был настолько горячим! Ну зайка, я не хотел, поехали в больницу». Затем он учит наизусть ещё один сонет и заводит новую записную книжку.

* * *

Когда мамин зверь наконец прорастает метастазами, его зовут к ней как лучшего специалиста по паллиативной медицине.

– Самое прекрасное из искусств – это театр, – говорит она, опрокидывая переполненное судно, суча ногами, теряя контроль над длинными красивыми пальцами с идеальным маникюром.

– Нет, мама, самое прекрасное из искусств – это фармакология, – отвечает вместо него зверь, и впервые за много лет сын спокойно засыпает, освобождая место.

C17H19ClN2S. Хлор диметил-фенотиазин-10-пропанамин. Хлорпромазин, аминазин. C₂₆H₄₂Cl₂N₂O₆. Диплацина дихлорид, белый порошок.

Не двигаюсь.

Однажды я шла по улице за парой древних старушенций.