Звонок в дверь раздался ровно в десять. Дориан только что закончила принимать душ. Какая пунктуальность! — удивилась она. Наверное, у них в провинции не принято опаздывать.

Дориан накинула на голову пушистое полотенце и надела тонкие сатиновые шорты, плотно обхватившие талию.

— Итак, урок номер первый, — обратилась она к Брайни, открывая дверь. — Зарубите себе на носу — нельзя приходить точно в назначенное время. Так не принято.

— В самом деле? — удивился Брайни. На лице его сияла широкая улыбка.

Возле его ног сидел огромный лохматый зверь.

— Что это?! — воскликнула Дориан испуганно.

— Что с вами? — удивился Брайни и посмотрел себе под ноги.

— Вы говорили, что у вас собака. А это что? — спросила Дориан, глядя на странное лохматое чудовище с обвислыми ушами и облезлым хвостом.

— Это собака, мэм, — подтвердил Брайни, приподняв свою ковбойскую шляпу. Он старался не замечать наготы Дориан, ее босых ног, едва прикрытой полотенцем упругой груди, тюрбана, который она соорудила на голове.

Только сейчас Дориан поняла, что совсем не одета. Вряд ли можно было считать одеждой тонкие сатиновые шорты. Она попыталась прикрыть грудь полотенцем.

— Мисс Беррелл, разрешите представить вам — Реба. Самая добрая собака во всем Техасе. В прошлом лучшая ищейка нашего графства. Во всяком случае, была лучшей, до тех пор пока какие-то негодяи не разбили ей нос.

Дориан недоверчиво покосилась на собаку, которая на всякий случай поджала хвост. Она уже успела испачкать своими слюнями дорогой персидский ковер.

— Не думаю, что собаке найдется место в моем доме. Для этого есть собачьи приюты, — заявила Дориан и решительно преградила путь животному. Но внушавшая ужас Реба и не собиралась вторгаться в чужой дом, она тихо и мирно сидела у ног своего хозяина.

Чтобы успокоить беззащитное существо, Брайни ласково потрепал Ребу за ухо. Собака благодарно подняла голову и преданно посмотрела на хозяина подслеповатыми глазами.

— Что вы, мэм, разве можно оставлять Ребу у чужих. Да она помрет от тоски. Видно, что у вас нет привычки к собакам. Но мы с Ребой одна команда. Так что, Реба, пойдем-ка обратно в отель, — с этими словами Брайни потянулся к своему видавшему виды чемодану.

— Постойте, не уходите! — сердце Дориан предательски екнуло. Она уже тысячу раз пожалела, что пригласила к себе домой этих странных гостей. Но Такер не должен думать, будто она одна из тех, кто не держит слова и пасует при первых трудностях.

— А она не уличная?

— Что вы, она совсем домашняя, добрая. Уже старушка — спит целыми днями. Тише воды, ниже травы. Она вам совсем не помешает.

— Я не разбираюсь в собаках, — откровенно призналась Дориан. — Кажется, собак нужно выгуливать?

— Она ходит в туалет и любит ванную, — Брайни крепко держался за дверную ручку и виновато улыбался. — Что может быть приятнее теплой пенистой ванны!

— Что же вы стоите в дверях, входите оба! — распорядилась Дориан. При этом она отошла в глубь прихожей, чтобы ненароком не прикоснуться к Брайни. По странной прихоти воображения она вдруг представила Брайни, принимающего теплую пенистую ванну. В глазах у нее поплыли радужные круги.

— Оставайтесь, мистер Такер! — сказала она примирительным тоном. — Разве можно разлучать друзей?

Брайни кивнул в знак согласия:

— Знаете, не надо звать меня «мистер Такер». Я к этому не привык. Тем более мы под одной крышей. Зовите меня просто Брайни.

Дориан наморщила нос:

— Мне очень жаль, но я не стану звать вас «Брайни». При всем моем к вам уважении не могу.

— Почему? — удивился Брайни.

— Потому что Брайни это недопустимое — в нашем кругу имя.

— Что вы хотите этим сказать? — Брайни подошел ближе к Дориан, дружелюбная улыбка по-прежнему не сходила с его губ. Но какая-то тень пробежала по его лицу.

Дориан отступила на шаг. У него странная манера — давить на собеседника своим присутствием, отметила она про себя.

— Брайни неподходящее имя для мужчины с вашим новым общественным статусом. Это имя годится для маленького мальчика, подростка, голливудского артиста, наконец, но не для солидного человека.

От этой тирады у Дориан даже пересохло во рту. Она поняла, что не умеет разговаривать с людьми. Для этого нужно научиться сострадать другому человеку. Она же рубит сплеча, наносит упреждающие удары, проявляет жестокость. И совершенно не владеет искусством врачевания душевных ран. Вот, невзначай обидела старую несчастную собаку. Быть может, она боится показаться смешной. А ведь работа, за которую она взялась, совсем не так проста, как может показаться на первый взгляд.

— И вообще «Брайни» больше подходит для мультфильма, — не могла остановиться Дориан. — Надеюсь, вы теперь понимаете, почему это имя вам не подходит.

— Не совсем.

— Давайте выберем другое имя, и вы поймете разницу.

— Главное, чтобы человек был хороший, а как его зовут — неважно, — возразил он.

— Человека встречают по имени. О людях нашего круга судят прежде всего по имени, — продолжала настаивать Дориан. — Ведь вы хотите произвести выгодное впечатление, не так ли?

В знак согласия Брайни кивнул. Однако по всему было видно, что Дориан не убедила его.

— Ну, допустим, моя мама завала меня Бриндон. Но с тех пор, как она умерла, никто не называл меня Бриндоном.

— Итак, Бриндон. — Дориан несколько раз произнесла имя вслух, словно пытаясь оценить его звуковую субстанцию и представить зрительно в ряду других имен, украшающих «Золотую книгу Далласа»: — Бриндон Такер! Что ж, это имя, пожалуй, подойдет. Так что забудем о Брайни. С этого часа вы должны отзываться только на одно имя — Бриндон.

Брайни пожал плечами:

— Все равно, какая разница! Но вам виднее, какое имя больше подходит для высших кругов. И раз уж я плачу вам хорошие деньги, то я вам доверяю. Бриндон так Бриндон.

— Что ж, отлично! Думаю, мы с вами поладим, — обрадовалась Дориан.

— Значит, друзья? Можно я буду звать вас Дори? — весело предложил Бриндон.

— Но до сих пор никто не называл меня Дори, — возразила Дориан.

— Даже мама?

— Вот именно, даже мама, — сухо отрезала Дориан.

У него странная манера влезать в душу человека, в самые сокровенные уголки сердца, — подумала Дориан, — при этом постоянно нарушать светские условности. С какой стати он вдруг решил напомнить ей давно забытое детское имя?

— Входите, чувствуйте себя как дома. А я пойду переоденусь.

Реба не заставила просить себя дважды и тотчас плюхнулась на персидский ковер.

— Надо вызвать собачьего парикмахера, пусть приведет Ребу в порядок, — не выдержала Дориан.