быть алой сирин — это круто, у нас с ней были схожие мысли. Хотя по поводу магии алых сирин я пока еще не определилась.

Все книги и запрошенную информацию мне тоже обещали доставить с утра, но пока не доставили. Видимо, принести людей из другого мира здесь проще, чем книги из библиотеки.

— Хорошо, — я потерла глаза, окончательно просыпаясь. — Стой! А Вера? И бабушка?

— Они там, — Люба неопределенно мотнула головой в сторону двери.

— Все хорошо? Бабушка…

— Да она проще меня восприняла, по–моему. Даже уже подсуетилась и сказала, чтобы накрыли нам завтрак на троих, — Люба потерла ладони, — как глава рода. Так что завтракать будем вместе, там все и расскажешь. А пока я пойду. Мне тут еще обещали замок показать.

Она слетела с кровати раньше, чем я успела ее остановить, и выбежала за дверь, напоследок подмигнув и показав мне большой палец. Стоило сестре исчезнуть, я плюхнулась на спину и, раскинув руки, подумала о том, что изо всей нашей семьи (не считая Веры) я оказалась самой неустойчивой к межмировым перемещениям.

Бабушка завтраки выпрашивает на правах главы рода, сестра изучает императорский замок (или дворец?), а я тут… в кровати лежу. К слову, полежать мне долго не дали, буквально спустя пару минут уже снова открылась дверь и впорхнули две темноволосые смуглянки–служанки. Те же самые, что собирали меня вчера, и с новым нарядом. На сей раз платье было красное.

— В цвет утренней зари, — пояснила одна из девушек. — Утром лучше ходить в красном, тогда весь день задается.

Я не стала спорить. Правда, вспомнив Любу, поинтересовалась:

— А где моя одежда?

— Ваша?

— Да. Та самая, в которой меня сюда привезли. И мои вещи в принципе.

Карточки! И смартфон. И сменное платье! И туфли!

Как из головы все вылетело вчера: я будто влетела в этот мир, а оно — вылетело. Вот и думай после этого… про всяких Фениксов, и доверяй местным врачам. И братьям императоров.

— Мы все узнаем, — тут же проворковала вторая, — и после завтрака все вам принесем.

— Хорошо. Буду очень вам благодарна.

Не то что я переживала за сохранность своих карточек, туфель и платья — вряд ли карты из нашего мира подходят к местному банкомату, даже если они тут есть, да и вообще ввиду открывающихся перспектив думать о таком было как–то странно, но я всегда отличалась практичностью и думала о таких вещах, о которых все остальные не думали.

Зато мои сестры думали о том, о чем не думала я. Я, например, не подумала, что можно на встречу к Фениксу прийти в джинсах. То–то он удивился бы. Да что ж я все время о нем думаю–то, а!

«Счастливое» платье цвета «утренней зари» идеально сочеталось с моими волосами и снова село как влитое. Я даже захотела поинтересоваться, где они их берут, настолько мне подходящие, но передумала. После завтрака мне девушки все равно принесут мои вещи, а там и с остальными деталями разберемся.

Сейчас же я спешила, очень хотелось увидеть бабушку, обнять ее, узнать, что она обо всем этом думает… и почему так спокойно отреагировала. Неужели знала что–то, что не знали мы? Вопросов у меня было столько, что завтрак грозил превратиться в брифинг, а вот чего я не ожидала, так это того, что, когда мне уложат волосы, закрепив часть на затылке шпильками, в моей комнате снова появится Феникс–джуниор. То есть брат императора.

Он, кажется, тоже меня увидеть не ожидал. В смысле, такой. Потому что на мгновение замер, а после, жестом отпустив служанок, приблизился и, подхватив мою руку, коснулся ее губами.

— Вы прекрасны, ларэй, — произнес он. Хотя мог бы и не говорить: его глаза разогрелись от силы феникса или от какой–то другой магии, и смотрел брат императора на меня так, как мужчина смотрит на очень понравившуюся ему женщину. Словно почувствовав мой вопросительный взгляд, Виорган отпустил мои пальцы, чуть отступил. — Решил проводить вас на завтрак, к вашей семье.

«Мы подумали, и я решил», — это, видимо, у них семейное. А еще семейное смотреть на меня так, что в комнате становится жарко. Еще немного, и я решу, что местные фениксы до меня вообще не знали женщин. Или все дело в том, что я — алая сирин? Нужно как можно скорее разобраться с этим вопросом. Как же не хватает знаний по миру, в котором я оказалась! Мне срочно нужен местный антифениксовый ликбез, а пока…

— Ведите, — согласилась я.

Пока же Виорган предложил мне руку, и я положила ладонь на сгиб его локтя. Шелк рубашки под пальцами показался обжигающе–горячим. Или это он обжигающе–горячий?

— Как прошла ваша первая ночь в новом мире? — поинтересовался мужчина, открывая передо мной дверь.

— Волшебно. Я спала, как убитая.

— Как убитая?

— Это такое выражение из нашего мира, — поспешила заверить его. — Никто меня убивать не собирался.

Он снова рассмеялся, и я снова отметила, какой приятный у него смех. Почему–то представить себе смеющимся императора мне не удавалось вообще, а вот его брат улыбаться не просто умел, но, кажется, еще и любил.

— У вас чудесная сестра. И бабушка, — отсмеявшись, произнес он. — Сразу видно, что вы семья.

Интересно, это комплимент сейчас был или характеристика?

— Ваша вторая сестра наверняка тоже чудесная, ларэй, я буду счастлив с ней познакомиться. Как только она придет в себя.

На этом моменте я скисла, как деревенское молоко оставленное нерадивой хозяйкой на солнышке. Нет, разумеется, то что Вера придет в себя — это чудесно, но вот цена этих чудес…

— Расскажите мне об алых сирин. Или о фениксах, — попыталась зайти с другой стороны. — Как так случилось, что алые сирин прервали свой род? И почему самому императору нужна моя помощь?

— Я не могу разглашать такую информацию, ларэй. — Серо–голубые глаза Виоргана сверкнули искрами, словно лед обманчиво разогревался на зимнем солнце. — Все, что вы хотите узнать, вы можете спросить у моего брата.

— Я вчера спросила, — правда, не совсем то и не совсем так, — и он обещал, что мне предоставят всю информацию.

— Если обещал — значит, обязательно предоставят, — произнес Виорган. — Мой брат из тех, кто всегда держит свое слово.

Он это так уверенно произнес, что его