– Вы преувеличиваете, мама, – покачал головой Элестер. – Судья Кэмпбелл весьма свиреп, его жена чересчур важничает, а судья Росс постоянно клюет носом, но большинство все же вполне терпимы.

– Миссис Кэмпбелл? – Мэри с явной неприязнью вскинула седые брови. – Я ниодаа у жизнии не суышаа ничеоо подообноо, – произнесла она с нарочито чудовищным акцентом. – Кодаа я быаа деушкоой, мы не мооли и подуумать…

Айлиш фыркнула и взглянула на Эстер. Очевидно, это была какая-то старая семейная шутка.

– Когда она была девушкой, ее дед торговал рыбой в доках Лита, а ее мать была на побегушках у старого Маквея, – скривился Элестер.

– Не может быть! – недоверчиво воскликнула Уна. – Миссис Кэмпбелл?

– Ну да, – заверил ее брат. – Тогда ее звали Дженни Робертсон. У нее были два хвостика на затылке и дырявые башмаки.

Дейрдра с интересом взглянула на него:

– Я это припомню, когда она в следующий раз попробует смерить меня насмешливым взглядом с головы до ног.

– Старик утонул, – продолжал Элестер, ободренный общим вниманием. – Чересчур много пил и однажды декабрьской ночью свалился в воду в районе доков. Насколько я помню, это было в двадцать седьмом году. Да, в восемьсот двадцать седьмом.

Нетерпение Кеннета наконец победило его осторожность, и он попросил Мактира принести ему десерт, не дожидаясь остальных. Мэри нахмурилась. Элестер открыл было рот, собираясь что-то сказать, но перехватил взгляд матери и передумал.

Уна высказала какое-то замечание о спектакле, который недавно давали в городе. Квинлен согласился с ней, и ему тут же возразил Байярд. Предмет спора был совершенно ничтожен, но Лэттерли послышалась в голосах обоих мужчин такая враждебность, словно речь шла о чем-то необычайно важном для каждого из них. Она посмотрела на Файфа и увидела, что губы его сжаты, а мрачный взгляд устремлен на противоположную сторону стола. Там, прямо напротив, нахмурив брови и стиснув руки, сидел Макайвор. Вид у него был такой, словно он страдал от какой-то внутренней боли.

Айлиш, ни на кого не глядя, склонилась к тарелке, но не прикасалась к еде и даже отложила вилку. Остальные, казалось, ничего не заметили.

Мэри обратилась к Элестеру:

– Дейрдра говорит, что собираются возобновить дело Гэлбрейта. Это правда?

Ее сын медленно поднял голову, и лицо его выразило тревогу и настороженность.

– Сплетни, – проговорил он сквозь зубы, а потом взглянул через стол на жену. – Как раз такие разговоры и дают несведущим людям пищу для домыслов, губящих чужую репутацию. Жаль, что ты не нашла лучшего занятия.

Лицо его матери потемнело от обиды, но она ничего не сказала. Щеки Дейрдры вспыхнули, и на шее молодой дамы задрожала жилка.

– Я не сказала никому ни слова за пределами этой комнаты! – гневно отозвалась она. – И едва ли мисс Лэттерли поспешит оповестить об этом весь Лондон. Там никто и не слыхал о Гэлбрейте! Но все же это правда? Собираются возобновлять дело?

– Разумеется, нет, – сердито ответил Элестер. – Для этого нет никаких оснований. Если бы они были, я не прекратил бы его в тот раз.

– А новых доказательств нет? – настаивала Мэри.

– Там вообще нет доказательств, ни старых, ни новых, – поставил точку ее сын, глядя ей прямо в глаза.

Кеннет встал из-за стола:

– Извините, мне надо идти, не то я опоздаю. – Подойдя к матери, он чмокнул ее в щеку. – Счастливого пути, мама, и передай мои лучшие пожелания Гризельде. – Затем он повернулся к Эстер. – До свидания, мисс Лэттерли. Я очень благодарен вам за помощь и за то, что мама будет в таких надежных руках. Всего хорошего. – С этими словами мужчина, помахав рукой, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

– Куда он пошел? – раздраженно спросил Элес-тер, окидывая взглядом стол и останавливаясь на сестре. – Уна?

– Понятия не имею, – ответила та.

– К женщине, наверное, – предположил Квинлен с едва заметной улыбкой. – Этого следовало ожидать.

– А почему мы о ней ничего не знаем? – продолжал допытываться Элестер. – Если он за ней ухаживает, мы должны знать, кто она такая. – Он взглянул на зятя. – Ты не знаешь, Квин?

Тот вытаращил глаза от изумления:

– Разумеется, нет! Я просто высказал догадку, основанную на жизненном опыте. Возможно, я и ошибаюсь. Может быть, он отправился играть в карты? Или в театр?

– Для театра уже слишком поздно, – вмешался Байяр-д.

– Он же говорил, что опаздывает! – огрызнулся Файф.

– Ничего подобного. Он говорил, что опоздает, если будет дожидаться конца обеда, – возразил Макайвор.

– Сейчас всего без десяти восемь, – уточнила Уна. – Может быть, он пошел как раз в театр.

– Один? – усомнился Элестер.

– Возможно, он встретится с кем-нибудь там. А в чем, собственно, дело? – спросила Айлиш. – Если он за кем-то ухаживает, но без успеха, то ничего нам и не скажет…

– Я хочу знать, кто она такая, прежде чем пойдет речь о каком-либо «успехе», – бросил ей брат. – Тогда уже будет слишком поздно.

– Прекратите пугать себя тем, что еще не случилось, – резко проговорила мать семейства. – Ну, Мактир, подавайте десерт, и постараемся закончить обед по-хорошему. А потом вы проводите нас с мисс Лэттерли на вокзал. Сегодня прекрасный вечер, и у нас впереди приятное путешествие. Гектор, дорогой, будь так любезен, передай мне сливки. Уверена, сливки сюда подойдут, хотя и не знаю, что это за блюдо.

Деверь с улыбкой выполнил ее просьбу. Конец обеда прошел в легкой болтовне, пока не стало ясно, что пора вставать из-за стола, прощаться и, захватив одежду и багаж, выходить к ждущему их экипажу.

– Пойдемте, мама. – Элестер взял Мэри под руку и повел сквозь толпу к лондонскому поезду, громоздящемуся в блеске своих огней около перрона. Сверкающие медными ручками двери вагона были распахнуты, а его полированные стены возвышались над подошедшими пассажирами. Паровоз исторг очередную струю пара.

– Не волнуйтесь, у нас еще целых полчаса, – заверил всех сын пожилой леди. – А где Уна?

– Думаю, пошла узнать, вовремя ли отправляется поезд, – ответила Дейрдра, придвигаясь к нему поближе, чтобы освободить дорогу носильщику, толкнувшему ее сзади своей тележкой, груженной пятью чемода-нами.

– Здрассте, мисс, – приподнял тот фуражку. – Здрассте, сэр, мэм.

– Здравствуйте, – сдержанно отозвались члены большого семейства. Они были довольны, что носильщик проявил вежливость, и все же это нарушило их разговор. Гектор, подняв воротник пальто, словно спасаясь от холода, не сводил глаз с лица Мэри, хотя та смотрела в другую сторону. Айлиш, не сдержав любопытства, направилась к открытым дверям вагона. Байярд охранял три чемодана тещи, а Квинлен переминался с ноги на ногу, нетерпеливо ожидая, когда закончится церемония прощания.