парнями ко входу. В том, что заведение элитное, никто из нас не сомневался уже начиная с ворот. Обрамленные витиеватой ковкой из черненого серебра входные двери и вычищенный двор это подтвердили, но когда мы зашли внутрь скрыть восторга все равно не удалось.

Мы сгрудились у самого порога и старались вести себя, как воспитанные городские особы, ведь золотыми шпросами на высоких окнах, бархатными шторами с кисточками и коврами на каждом углу нас не удивишь, но главное здесь было не в роскоши. Каждый дюйм академии был пропитан духом нави, силой заговоров и благословений. Если бы мы не работали с подобным изо дня в день, могли бы и не заметить, но обережная вышивка очень развивает восприимчивость. Там и стежок чувствовать надо, а здесь каждый карниз сделан вручную с большим трудом и благодетелью. Мы старались держаться изо всех сил, но уже спустя минуту охали, как деревенщины.

— Да-а-а, Петро. Я смотрю, честно выигрывать вы не собираетесь! — громогласно прокатилось по залу. — Это что за красна девицы?!

Мы встрепенулись, отложили изучение резных сюжетов на перилах и дружно поклонились стоящему на лестнице невысокому мужичку в черном костюме, которого даже не сразу заметили. Холщовые штаны и простая подпоясанная красным кушаком рубаха на нем чем-то напомнили мне пижаму Олега, только сидели они все равно что брюки и смокинг. Мужик с интересом нас рассматривал и улыбался, поправляя седые усы. Где-то я его уже видела…

— А ты как думал! В этом году все силы брошены, — ответил ему физрук. — Это наши вышивальщицы. Хотят изучить предмет для “секретной” курсовой работы, — перешел он на шепот. — Надеюсь, не проблема?

— Шутишь? — внезапно нахмурился мужик и резко воссиял. — Наши двери для народников всегда открыты. А для красавиц и подавно!

— Это что за богатырь-угодник в отставке?.. — шепнула Ольга.

В голове будто лампочка зажглась. Да это ж Сорочинка! Кто-то позади поперхнулся на вдохе. В глаза сразу же стали бросаться молоты Сварога, без которого тут не обошлась ни одна картина или резьба. И как сразу не доперли?! Конечно, для нас это фактически родные стены, и за академию это место никто не считал. Юридический… А то как же.

— Что ж! Я рад приветствовать вас в стенах Сорочинской академии, чувствуйте себя как дома, — улыбнулся мужчина нам и перевел взгляд на спортсменов. — А вы чего встали? Дорогу забыли, карту начертить?! — рявкнул он так грозно, что даже у меня нога дернулась.

Перед нами стоял Горислав Деянович, директор академии, с которой у нашего института испокон веков сложилась крепкая дружба. Даже в приветственных буклетах Сорочинке был посвящен один маленький абзац. Сюда можно попасть и без связей, родственных или блатных, достаточно родиться с проклятием или заиметь его в течение жизни, и смело паковать чемоданы.

Каждое лето в сети появляется куча объявлений, где обещают проклясть ваше чадо “быстро, эффективно и безболезненно”, чтобы повысить шансы на поступление в подобное место. Здесь продолжали развивать ведические традиции, волхование и зелейную фармацевтику, ведь это настоящий чернокнижный НИИ!

Наша группа завистливо поджала губехи. Покровительствующий бес хоть и проклятие, но открывает совсем другие перспективы. Уж местные специалисты в миру точно будут нарасхват. Мы даже погадать боимся, потому что потом иголку в руках не удержим, а здешним студентам подобное нипочем, и по сути, это был тот же народный институт, только с немного иным уклоном.

Сила духа не имеет окраски, она олицетворяет силу рода и магию окружающего нас мира, где перед бурей всегда затишье, после дождя радуга, после грома молния, а после ночи рассвет. Двойственность мира прочно зиждется в каждом из нас, но если ювелиры на нашем потоке специализируются на обережной магии, здесь студенты смело работают с воинской или тяжелой бытовой, и учатся тут потомки ведунов и ведьм, оборотни и прочие счастливчики, к которым ни одна порча уже не прилипнет. Поговаривают даже, что род Горислава Деяновича берет свои корни от Йоги.

На третьем курсе у нас будет здесь несколько выездных лекций в модуле “Погребального шитья”, где семантика очень уж отличалась от привычной обережной и требовала тесного знакомства с Навью.

Директор повел нас за собой по просторным коридором академии с экскурсией, когда приметил на лицах неподдельный восторг и любопытство.

— Потрясающе…

— Ты на перила глянь, сколько ж им лет, пятьсот?

Мы поднимались по широкой лестнице, спотыкаясь на каждом шагу. Всем вмиг стало плевать и на манеры, и на женихов, потому что даже рамы для картин тут были вырезаны из дерева-громовицы. Благана Перуну молится каждый день, только чтобы одну щепу урвать, ведь дуб пораженный молнией для знахарок дороже золота, а тут из него, наверное, даже парты сделаны!

В коридорах стояла несвойственная учебному заведению тишина. Лекции в разгаре, и на них вряд ли кто-то спать будет. Вылететь из академии можно на раз-два, а дальше только в менеджеры и дорога, ведь с проклятием, да без диплома, прямой путь в шарлатаны, а там и до тюрьмы недалеко. У меня даже на маму работает парочка свах закончивших подобные вузы, ведь приворот снимать дело далеко не белое, иногда такая сильная магия попадается, что и черта просить о помощи приходится.

— Что ж, красавицы, — глянул на часы директор. — Готовность час, свободному перемещению не препятствую, но рекомендую не опаздывать, — строго посмотрел он на активно кивающих нас и указал рукой. — Выход на арену в конце коридора.

Мы благодарно поклонились в могучую спину директора и столпились в кружок. Половина группы сразу предпочла занимать места на арене, чтобы ни дай черт не опоздать и не сыскать себе проклятья, остальные горели желанием изучить здесь каждый угол и вообще матч не смотреть, но разгуливать без сопровождения не рискнули и идею поддержали, а меня последние пятнадцать минут волновал совсем иной вопрос…

— Есть у кого ножницы с собой?

Есения и Ольга зарылись в сумки:

— Зачем тебе?

— У меня есть, на, — протянула мне княжна маленькие маникюрные ножнички.

— Идите, я догоню, — оглянулась я в поиске уборной, и прихрамывая двинулась в противоположную сторону.

Боль в ногах уже отзывалась пульсацией в висках, и никакие обереги не спасали. Когда дома я примеряла кеды брата, совсем не подумала о колготках, которые в пять раз толще, чем домашние носки, а теперь готова была биться головой о стену, только бы Боги ниспослали мне пару лаптей.

Повезло, что на мне три слоя одежды, и дрожь в коленях останется незамеченной, как и замятые пятки. И надо ж было додуматься!

Взгляд зацепился за знакомую картину в золоченой