или Крестовой скалы, которая напоминала полуразрушенный замок, построенный неведомо кем и неизвестно когда.

На следующий день отправились в Евпаторию, в дельфинарий, и провели там весь день. Домой вернулись уставшие, но переполненные впечатлениями и счастьем.

Через два дня было путешествие в Феодосию. Антонина давно мечтала побывать в Музее Айвазовского. И вот наконец её мечта сбылась.

Даже дети, непривыкшие к долгому любованию полотнами живописцев, неожиданно притихли и молча переходили от одной картины к другой, точно зачарованные.

Уже позднее Саша сказал:

– Ба, мне казалось, что море взяло и переселилось на картины. Разве так бывает?

– Бывает, – отозвалась Антонина.

– Мне тоже показалось, что если дотронуться рукой, то погрузишься в водичку, – тихо добавила неожиданно повзрослевшая Юленька.

Антонина была довольна, что отвезла внуков в музей. Не зря люди говорят о силе искусства.

«Наши предки это понимали, – думала Антонина, – а современные родители тащат ребёнка в супермаркет. Воздух искусственный, свет искусственный, и что получается? Так и душу ребёнка недолго в искусственную превратить».

Сама она в своё время своих детей всегда старалась водить в театры, музеи, парки, возила за город, записывала в секции и библиотеки.

Теперь Антонине казалось, что это было давным-давно. Дети выросли, и теперь у неё есть внуки, и ей предстоит научить их любить прекрасное в живом, а не виртуальном виде.

Приехав в Севастополь, они посмотрели Панораму, Диораму. Долго стояли в благоговейном молчании напротив Памятника затопленным кораблям, потом любовались морскими жителями в Севастопольском морском Аквариуме-музее.

Саша несколько раз пытался выудить ската и зарядить им телефон. Антонина на него шикала и грозила пальцем.

А он оправдывался:

– Я по телику в юмореске слышал, как одна тётка заряжала.

– Так то в юмореске, – говорила Антонина и стучала костяшками пальцев по лбу, – ты же уже взрослый мальчик.

Саша нехотя смирился с невозможностью повторить уникальный опыт неизвестной героини.

На «Жаворонке» сплавали в Никитский ботанический сад, где Антонина тихо взгрустнула на берегу пруда о своём давно убежавшем детстве и о покойной матери. Здесь они когда-то сфотографировались с мамой, и кусочек цветной плёнки фотограф поместил в сувенирную беседку. Тоня хранит её до сих пор – застывший фрагмент прошлой жизни, на котором она, девочка с косичками, и мама, молодая и красивая.

А несколькими годами позже она целовалась здесь же с Виталиком, дедушкой Саши. Как летит время!

На обратном пути бабушка с внуками попали в небольшой шторм. Волны перехлёстывали судно с одного края до другого. Некоторые особо впечатлительные дамы и барышни даже взвизгивали. Но Антонина и её внуки держались героически, прямо ни дать ни взять морские волки.

В день отъезда Антонина рано утром одна сбегала к морю и постояла на берегу, прислушиваясь то ли к воркованью стихии, то ли к тому, что происходило в её душе.

Волны тем временем катились одна за другой, выбрасывая на берег отшлифованную гальку, и откатывались назад, шурша обрывками кружевной пены.

«И так вся жизнь», – почему-то подумала Антонина и бросила в очередную набежавшую волну монетку.

Та тотчас подхватила подарок и унесла его на глубину.

Антонина загадала приехать сюда же с уже повзрослевшими внуками. И ей показалось, что море пообещало исполнить её желание.

Домой они вернулись третьего августа. Внуки были переданы с рук на руки родителям.

А саму её дома ждал Василий. Кот серо-мраморного окраса. Пока Антонина была на отдыхе, за ним присматривала соседка баба Маня. Она же и цветы Тонины поливала.

Кот до того соскучился по хозяйке, что чуть с ног её не сшиб, едва она вошла в прихожую.

– Васенька! – проговорила Антонина, прижимая к себе кота. – Соскучился, миленький мой.

Миленький тыкался носом ей в щёки, губы, нос, при этом непрерывно громко урча.

Вечером зашла на огонёк баба Маня. Попили чаю с лавандовым мёдом, баночку которого Антонина привезла из Крыма. Обсудили последние новости в стране и во дворе. Антонина вручила соседке подарки – сувениры и конфеты, что привезла специально для неё. Та радостно охала и ахала на все лады. А потом сказала:

– Надо было тебе, Тоня, привезти мне в бутылочке морской воды.

– Зачем? – удивилась Антонина.

– Я бы её нюхала, как духи.

Антонина весело рассмеялась.

– Тонь, чем она хоть пахнет? – спрашивала баба Маня.

– Йодом.

– Не ври!

– Правда, баба Маня.

Неизвестно, поверила ей старушка-соседка или нет, но ушла к себе домой довольная и уже в дверях подмигнула Антонине и сказала:

– Теперь тебе надо загадать себе сон.

– Какой сон? – удивилась Антонина.

– Как какой? Ложусь на новом месте, приснись жених невесте.

– Нашли невесту, – рассмеялась Антонина, – да и место разве ж новое?

– Раз ты отсутствовала целый месяц, то, значит, оно обновилось. А замуж выйти никогда не поздно, – проговорила соседка наставительно, – не куковать же тебе одной.

Антонина только отмахнулась. Она своё отходила замуж. По крайней мере, так она сама считала.

Убрала посуду со стола, задвинула шторы и легла спать пораньше. Ни о каком женихе она, конечно, не загадывала.

Ночью Тоня лежала на своей широченной кровати и думала: «Господи, как дома-то хорошо».

Глава 3

На следующий день она проснулась от телефонного звонка.

Дотянулась до трубки и сонно произнесла:

– Алло!

– Тонька! Ты приехала?

– Ага, вчера.

– Привезла мне ракушку?

– Привезла.

– Большую?

– Как ты и просила, самую огромную, – пошутила Антонина.

– Всё! Теперь я положу её под подушку, и мне каждую ночь будет сниться море!

– Ты бы лучше взяла за бока своего благоверного, и поехали бы в Крым.

– Моего благоверного возьмёшь, – вздохнула подруга, – сама ведь знаешь, какой он домосед. Так что буду ракушку слушать.

– Дело хозяйское.

– Как отдохнула?

– Так хорошо, Поля, что слов нет!

Полина Макаровна, Тонина коллега по работе, точнее сказать, бывшая коллега, рассмеялась в трубку.

– Ну вот, я хочу тебя к нам в воскресенье на шашлыки пригласить. Приедешь?

– Приеду, – сказала Антонина. – А вы как там с Вовиком?

– Мы с Вовиком отлично! Урожай в этом году хороший, так что солим, маринуем, варим варенье и компоты, только и успеваем банки закатывать.

Полина Макаровна ушла на пенсию раньше Антонины, хоть они с Тоней и одногодки. Так и сказала:

– Я после пятидесяти пяти лет и дня не останусь на работе. У меня муж, дети, внуки и, главное, – дача!

Как сказала, так и сделала. Успела. Теперь правительство приписало народу омоложение в виде пенсионной реформы и урезало и без того скудный запас счастья.

Муж Полины, Вовик, вернее Владимир Никитич Ларионов, тоже был на пенсии. Успел запрыгнуть в последний вагон. Повезло. Супруги оставили городскую квартиру детям. А сами переселились за город. Дом утеплили, провели газ, канализацию, водопровод. Так что дачный дом