— Ты считаешь, что это безопасный путь? — он с сомнением глянул на невесту. Она кивнула.

— Я бы и днем не рискнул, — сумрачно бросил Сергей и предложил, боясь показаться трусливым: — Что-то мне плавать расхотелось, — пробормотал он, потянувшись к ней. — Может, лучше устроимся на лавке или на травке? — Красильников прильнул к губам невесты крепким поцелуем, а потом принялся стаскивать с себя майку.

— Что ты делаешь? — изумилась Виолетта.

— Хочу усадить тебя на эту тряпку, — пробубнил Сергей, раздражаясь на нее за недогадливость.

— Тут недалеко беседка есть, — бросила она хрипло, махнув в сторону деревянного павильона с витражными окнами. — А там кушетка…

— Конечно, — согласился Красильников и, подхватив Виолку на руки, кинулся к шестигранному домику с причудливой крышей.

Когда через час с небольшим Виолетта, разомлев от ласк, заснула, Сергей неспешно вышел из беседки. Ленивой походкой побрел к обрыву, намереваясь снять на сотовый лунную дорожку. Все так же ярко светила луна, горели звезды на черном небе, и сама ночь казалась волшебной.

— Я не забуду этот миг никогда, — шепотом дал клятву Сергей и, подойдя к парапету, уставился на вычерченную на водной глади широкую неровную полосу, серебрящуюся и мерцающую на легких волнах. — Твою мать! — восхитился Сергей и, обалдело глянув вниз, выругался снова: — Твою… мать!

Только теперь в голосе вместо восхищения угадывались нотки тревоги и страха.

Да! Страха! Глубинного и не поддающегося никакой логике. Красильников зажмурил глаза, потом снова открыл их. Потряс башкой, решив, что от кодов чокнулся окончательно.

Внизу по пляжу разгуливал дракон. Килограммов под триста. С переливающейся серебряной чешуей и золотыми крыльями. Злая морда, хищный оскал, острые зубы и пар, валивший из пасти.

«Усраться можно. Такой твари попадись под руку, — мысленно охнул Сергей. — И костей не соберешь. Хорошо, что я в безопасности», — выдохнул он и тут же понял, что хищник-то с крыльями. А взлететь ему, чтобы полакомиться тощим программером, ничего не стоит. Мозг сотни раз приказывал бежать, но ноги не слушались. Красильников застыл на месте, наблюдая, как исполинское чудовище, фыркая, било хвостом и крыльями по воде. Отряхивалось от брызг, а потом, словно дурашливая собака, принялось валяться в песке. Сергей, будто завороженный, прилип к месту и не мог оторвать глаз от злобного существа, в гордом одиночестве веселившегося на пляже. Вдоволь набаловавшись, зверь поднялся на мощные лапы и слегка взмахнул крыльями, накрывая песком всю округу. Досталось и Сергею. Он смахнул песчинки с лица и груди и снова уставился на дракона. Тот уже входил в воду, поднимая вокруг себя волны. Нырнул поглубже, вызвав небольшое цунами, затопившее полностью пляж, поплыл под водой, подсвеченной лунной дорожкой и, внезапно вынырнув, с грозным раскатистым рыком взмыл в облака.

— Твою ж мать, — ошалело пробормотал Красильников. — Твою же мать! Как же я умудрился кукуху словить?

Он постоял с минуту-другую, пытаясь понять, что случилось с его сознанием, если он не злоупотребляет спиртным и наркотиками.

«Одно ясно, — подумал Сергей. — После свадьбы нужно брать Виолку и валить домой. А то от безделья совсем ума лишусь. Да и Виолетте незачем знать о чудесном шоу моего головного мозга».

Красильников вернулся в беседку, где безмятежно спала невеста и, в который раз отряхнувшись от песка, примостился рядом.

«Вот только песок откуда взялся, если глюки накрыли?» — сам у себя в ужасе поинтересовался Сергей.

— Сразу после свадьбы уедем, — поморщившись от головной боли, предупредил он Виолетту следующим утром. — Торжество в замке, конечно, прикольно, но это не наш формат, милая.

— Как скажешь, любимый, — тут же согласилась невеста и, проведя по спине будущего мужа, воскликнула возмущенно: — Ты весь в песке, Сержио! Спускался ночью на пляж?

В пятницу ближе к вечеру стали прибывать основные гости. Замок заполнился разномастной публикой. Русские мальчишки-программисты, как дети, с открытыми ртами бродили по залам второго этажа, особенно внимательно рассматривая обширную коллекцию оружия. Они словно застыли у огромных витрин с арбалетами, кирасами, рапирами, саблями, ножами и алебардами, и уже не могли двигаться дальше. Красивые женщины их не интересовали, сигары и выпивка тоже. Подружки невесты, прибывшие с мужьями, важно восседали на террасе и обсуждали нового концептуального художника, абсолютно талантливого. По мнению Виолетты, нового Гогена. Анна не любила Гогена и к концептуальному искусству относилась очень подозрительно. Она собиралась подойти к Насте, вместе с другими детьми возившейся с щенками невдалеке от конюшни, но в этот момент ее перехватила свекровь.

— Ну что ты себе возомнила, Аня? — устало обратилась она к невестке, пренебрегая всяческими приветствиями. — Этот человек не нашего круга. Он покалечит тебя морально и выкинет потом за ненадобностью. Зачем тебе это? Я давно тебя знаю, ты же девочка не алчная. И вряд ли все это богатство вскружило тебе голову. И потом… — Свекровь перевела дыхание, и продолжила монолог: — Вадим так любит тебя… Я надеюсь, что все у вас наладится, хотя бы ради Насти.

— Татьяна Вадимовна, я подала на развод перед отъездом и наняла адвоката, — спокойно объяснила Анна, пропустив мимо ушей все предостережения свекрови.

Она не стала ничего добавлять. Все было бы лишним. И свекровь это поняла и, тяжело вздохнув, удалилась.

Анна поднялась к себе. Времени до ужина оставалось немного. Приняла ванну и облачилась в бледно-сиреневое платье от Оскара де ла Ренты, роскошный подарок Драго. Вечернее платье в пол, цвета той самой розы, ставшей их любовной колыбелью. Откровенный вырез и драпировки, пронизанные красным бантом. Платье-напоминание. Платье-надежда…

А за несколько минут до ужина приехала Соланж. Казалось, ее никто не ждал, поскольку, как заметила Анна, ее приезд вызвал смущение и бесконечные хлопоты. А может все-таки ждали, но не были до конца уверены, что эта дамочка почтит своим присутствием свадьбу Виолетты. Лючия и Эмма сразу бросились к гостье с объятиями и поцелуями. Виолетта смотрела удивленно на странную размалеванную девицу в короткой кожаной юбке и майке явно на два размера меньше, плотно обтягивающей пышный бюст, главную достопримечательность хозяйки. И еще глаза, огромные, голубые, со странным блеском. Лишь после того, как Лючия пристально посмотрела и что-то шепнула Виолетте, на ее лице появилась почтительная улыбка, и она подошла к вновь прибывшей гостье за своей порцией поцелуев. А Драго даже не скрывал, как он счастлив. За ужином Анна сидела напротив Соланж, занявшей место Лючии справа от Драго. Лючия ничуть не воспротивилась. Анна находилась слева от него, хотя предпочла бы оказаться на другом конце стола, рядом со свекровью и свекром, категорически возражавших против стремительно развивающихся отношений между их невесткой и хозяином замка.

Анна видела, как Драго нарочито и явно занимал разговорами гостью, но решила не устраивать сцен. Она тупо смотрела на свою тарелку, силясь впихнуть в себя хоть кусочек. И в горло не лезло ничего…