Путин был вынужден выручать шефа. Правда, на этот раз Собчак решил не баллотироваться в Думу ни по одномандатному округу, ни по партийному списку своего «Движения». Вместо этого он поручил вице-мэру провести в Санкт-Петербурге избирательную кампанию «Нашего Дома — России» так, чтобы Кремль остался ею доволен. По настоянию Собчака Путин также согласился возглавить региональное отделение этой организации. Для Черномырдина крайне важно было упрочить позиции своего движения именно в Северной столице. Поэтому он даже включил Путина в состав Политсовета НДР, в кулуарах именуемого не иначе как «Политбюро», со сроком пребывания в нем до июня 1997 года. Но Путин не имел опыта проведения избирательных кампаний и совершил все ошибки, какие только может совершить дилетант. Как и в старые добрые советские времена, он распорядился развесить на всех центральных улицах плакаты с изображением Черномырдина и одной и той же подписью под ним. Когда позднее от него потребовали объяснений, он лишь коротко ответил: «Такие плакаты мне прислали из Москвы. Я же не мог их выбросить».

Впоследствии выяснилось, что вся предвыборная стратегия «партии власти» была принципиально неверной. В итоге из кандидатов в депутаты-одномандатники, выставленных ею от каждого из восьми районов Санкт-Петербурга, ни один не набрал нужного числа голосов. А по количеству же депутатов, прошедших в городе на Неве в Думу по партийным спискам, НДР занял только третье место, уступив «Яблоку» и «Выбору России». После долгих, мучительно трудных переговоров — не обошлось, разумеется, без интриг и взаимных обвинений — между различными демократическими партиями была достигнута договоренность о том, что в нижней палате Санкт-Петербург будут представлять два депутата от «Нашего дома — России», избранные по партийному списку. Один из мандатов достался жене Собчака Людмиле Нарусовой.

* * *

Если Путин надеялся, что после выборов вновь сможет заняться привычным делом, то он жестоко ошибся. Весной 1996 года вице-мэр снова получил «особое задание». На предстоящих выборах губернатора Санкт-Петербурга вопрос стоял уже о политическом будущем Собчака. Поэтому именно Путин был назначен руководителем его предвыборного штаба. Ему немедленно пришла в голову поистине «гениальная» мысль провести выборы на несколько недель раньше установленного срока и таким образом лишить соперников возможности организовать успешную избирательную кампанию. Сложнее всего было не получить согласие президента, а убедить депутатов Законодательного собрания в необходимости такого шага. Народные избранники долго отказывались принять предложение Путина, но в конце концов ему удалось заставить их пойти на уступки. Правда, для этого вице-мэру пришлось побеседовать наедине чуть ли не с каждым депутатом.

После переноса срока выборов с 16 июня на 19 мая Путин с присущей ему энергией ринулся в предвыборную схватку. Однако многое из задуманного им не удалось — по двум основным причинам. Во-первых, непомерно честолюбивая Людмила Нарусова постоянно вмешивалась в работу предвыборного штаба. Во-вторых, неожиданную активность проявили политические противники Собчака, также стремившиеся занять губернаторское кресло. Многие известные политики самой различной ориентации выступили против мэра. В очередной раз с нападками на него обрушился его злейший враг в Законодательном собрании Александр Беляев. После начала избирательной кампании он обвинил Путина и Собчака в нелегальном вывозе в Англию миллиона долларов и покупке через подставных лиц роскошных вилл на Атлантическом побережье Франции. К этому времени «новые русские» уже вовсю скупали недвижимость во Франции, Испании и Швейцарии. Поскольку летом 1995 года Путин с семьей провел отпуск в Бенидорме, ему немедленно приписали приобретение вместе с несколькими санкт-петербургскими бизнесменами дорогих апартаментов в Коста-Бланка.

В ответ Путин обвинил Беляева в клевете и подал на него в суд, но совершил ошибку, направив исковое заявление не по месту жительства ответчика. Одна из санкт-петербургских газет с иронией отмечала в этой связи, что «сотруднику спецслужбы следовало бы, по крайней мере, знать, где обитает человек, с которым он собрался судиться». Суд не принял также второе заявление Путина, обосновав это тем, что оно неправильно оформлено. В итоге иск вице-мэра был удовлетворен, но ему было отказано в возмещении морального ущерба. По слухам, разъяренный Путин в зале суда громогласно требовал оставить его в покое, ибо он даже не знает, где находится Атлантическое побережье.

* * *

С самого начала Путин выбрал ошибочную предвыборную стратегию. Видимо, он убедил себя в том, что наибольшая опасность для Собчака исходит от радикальных демократов, и сосредоточил все внимание на наиболее ярком их представителе — молодом и энергичном Юрии Болдыреве, сумевшем создать себе в глазах широкой общественности имидж кристально честного человека и непримиримого борца с коррупцией в городской администрации. Поэтому Путин не слишком серьезно отнесся к другому конкуренту — бывшему сослуживцу Владимиру Яковлеву, который оставил пост заместителя мэра, чтобы самому попробовать силы в предвыборной схватке. Собчак и Путин восприняли поступок Яковлева как предательство и не скрывали своего презрения к нему. Путин даже назвал его «Иудой», однако бывшему вице-мэру удалось создать себе имидж хорошего хозяйственника и привлечь на свою сторону большинство избирателей.

Внезапно в предвыборную кампанию вмешались высокопоставленные московские чиновники. Черномырдин в благодарность за помощь на думских выборах 1995 года открыто поддержал Собчака. Мэр, ко всеобщему удивлению, даже вступил в возглавляемое его заместителем региональное отделение НДР.

Но они оба не могли предположить, что ход избирательной кампании, как, впрочем, и их собственная судьба, предрешены заранее. Трое едва ли не самых влиятельных приближенных президента — начальник его службы безопасности Александр Коржаков, первый вице-премьер Олег Сосковец и директор Федеральной службы безопасности Михаил Барсуков — уже лихорадочно искали достойного, с их точки зрения, преемника больному Ельцину. Он в это время проводил собственную избирательную кампанию, но многие в его окружении сомневались в способности пожилого человека руководить страной. После долгих раздумий кремлевская клика в противовес Черномырдину, не скрывавшему своих президентских амбиций, остановила свой выбор на технократе Сосковце. Близкие отношения с Коржаковым, Барсуковым и генеральным прокурором Алексеем Ильюшенко позволяли ему использовать в своих интересах такие силовые структуры Российской Федерации, как личная охрана президента и ФСБ, а также органы прокуратуры. Этой троице срочно требовались союзники в регионах, а Собчак с его подчеркнуто независимым поведением и реформаторскими наклонностями никак не подходил на эту роль. Кремлевские интриганы прекрасно понимали, что в случае победы на губернаторских выборах он, вне всякого сомнения, станет наиболее перспективным кандидатом на пост президента от демократической оппозиции. Чтобы не допустить этого, Коржаков, Барсуков и Сосковец открыто встали на сторону Яковлева, поддержанного также всемогущим мэром российской столицы. Юрий Лужков тоже надеялся со временем стать президентом и видел в Яковлеве потенциального союзника.

Средства, щедро выделенные Кремлем и московской мэрией, позволили Яковлеву подключить к проведению своей избирательной кампании опытных политтехнологов. У Собчака же за две недели до судьбоносного дня почти не осталось средств в избирательном фонде. Неожиданно выяснилось, что нечем покрыть дефицит городского бюджета. Проведенная в 1995 году налоговая реформа лишила Санкт-Петербург трети его доходов. У Путина начали сдавать нервы. В беседе с не менее взволнованным Собчаком он твердо обещал ему: «Я заставлю самых богатых наших бизнесменов, нажившихся на приватизации городской собственности, публично принести нам клятву верности». Он собрал на госдаче «Белые ночи» всех знакомых крупных предпринимателей, в драматических тонах обрисовал им ситуацию и призвал денежными взносами поддержать Собчака. К глубокому разочарованию Путина, «новые русские» наотрез отказались выполнить его просьбу.