пояснил Рим. – Аборигены выставили нас спустя полчаса после посадки шаттла.

– Выставили?

– Угу. Сунули мне в руки какую-то фигню и приказали долго жить.

– Погоди-погоди, – запуталась я. – Они что, вас прогнали?! Им же шаттл должен казаться сверхъестественным чудом, а вы – богами, сошедшими с небес!

– Гронатейцы не из тех, кто удивляется или пугается. Их планету посещали много раз, она даже включена в учебники по отсталым расам. Контакты у них тоже были, но обычно дело заканчивалось чашей мира, раскуренной с вождем племени, а в тот раз…

Рим всегда рассказывал так, что впору заслушаться. В нем пропадал великий журналист, не оцененный цензурой за использование экспрессивных словечек. Но я была благодарным слушателем и вскоре, под шуточки и прибауточки, выяснила следующее.

Группа высадки во главе с Римом посетила Гронатею незадолго до моего появления на корабле. На планете фиксировались подозрительные возмущения: предвестники ураганов и других природных катаклизмов. Рим рассудил, что с открытой местности будет легче сбежать, и шаттл сел на каменистой пустоши. Однако, не успели пришельцы осмотреться, как заметили спешащих к ним аборигенов. Племя быстро перебирало щупальцами и потрясало бородами, имевшимися в наличии даже у слабого, но не сказать, чтобы очень прекрасного пола. Впереди всех мчался вождь, так сурово размахивающий посохом, что Рим струхнул и скомандовал сворачиваться. Но перелететь в более спокойное место ребятам не дали.

Лихорадочно мигая выпученными глазами, аборигены окружили пришельцев и принялись активно трещать и жестикулировать. Всегалактического они, само собой, не знали, так что контакт состоялся на уровне немого языка в исполнении безрукого сурдопереводчика. Рим с горем пополам уяснил: гронатейцы хотят, чтобы гости с небес увезли с собой какую-то штуку и передали ее кому-то очень старому, древнейшему. Видимо, имелся в виду космос.

Твиникийцы беспомощно переглядывались, подавая начальнику знаки, что пора и честь знать, пока плотоядные аборигены не решили пообедать непонятливыми визитерами.

Вождь сунул растерявшемуся от такого напора Риму замурзанную тряпицу, в которую было завернуто что-то твердое, и навязчиво оттеснил флиберийца к трапу.

Ошеломленная группа высадки безропотно взлетела, провожаемая ликующими выкриками. Пока Рим высматривал другое место для посадки, орбитальный зонд словил какой-то глюк. Приборы забарахлили, вынудив пришельцев вернуться на материнский корабль.

Рим планировал попытать счастья на следующий день, но «Фибрру» неожиданно перенаправили на Землю. Миковским ученым срочно понадобились данные о хвойных растениях, а это была ближайшая планета, на которой те произрастали в достаточном количестве. Гронатейский талисман Рим бросил на полку, сочтя хаос своей каюты достаточно древним для этой цели.

– Как он хоть выглядел?

Рим честно задумался, перебирая в памяти сувениры, которые перепадали ему с разных планет.

– Такая ма-а-аленькая штуковина. – Он раздвинул пальцы на величину грецкого ореха. – Не то камень, не то стекляшка какая-то.

– И зачем они его отдали?

– Понятия не имею. Может, решили отправить в небо частицу собственной планеты. Или это что-то вроде жертвоприношения. Шаттл на нее не среагировал, значит, нам она не угрожает.

Мне в голову закралась мыслишка, которая вряд ли пришлась бы Риму по душе. Но если подступать постепенно…

– А планета опасная? – как бы между прочим уточнила я, выпрямляясь и потирая поясницу.

– Не-а. Крупных хищников нет, условия для этого типа планет выше средних. Иногда дождь и ветер. Сбои эти разве что, но это больше для приборов проблемы.

– А бескислородные ямы?

– Откуда им взяться? – озадачился Рим. – Это же не Бран!

– То есть теоретически эту планету может посещать кто угодно… – продолжила я развивать тему, но поторопилась. Рим тут же меня просек и выпрямился.

– Даже не мечтай!

– Почему?!

– Мне прошлого раза хватило! – Рим угрожающе наставил на меня палец. Тот был черный от копоти и вполне мог устрашать, если бы к нему не приклеился клок розовой шерсти, который Рим принялся с ожесточением отдирать.

– Ну, Римчик, миленький! Я бы немножко погуляла, камешков для клеток собрала… Ты же вечно жалуешься, что тебе такой ерундой заниматься некогда!

– Ничего, найду время, – зловеще пообещал Рим. – Привезу тебе самый огромный булыжник, будешь год на куски распиливать!

Вот упертый, а! Один раз всего проштрафилась! И ладно бы это запрещено было, так нет же! Наши ученые время от времени присоединялись к группе высадки, если нужно было отыскать что-то узкоспециальное или провести заумный тест. Даже Финика однажды к каким-то развалинам возили! От меня же Рим упорно отмахивался, припоминая Бран, и требовал просто назвать нужное. Мол, сам прекрасно найдет, на то он и глава группы высадки. Я мстительно составляла целые списки, но ситуация не менялась. В конце концов Рим приноровился «забывать» о нуждах зверинца за исключением тех, что требовала текущая миссия.

– А не шепнуть ли Хоке, – задумчиво протянула я, – что ты мечтаешь научить ее Т’ахару?..

Рим споткнулся о ведро и недоверчиво на меня уставился.

– Блефуешь!

– Спорим?

Выходить в коридор и ждать там раскаявшегося упрямца не потребовалось. Рим загородил дверь, переместившись не иначе, как посредством телепортации.

– Саша, ты шантажируешь лучшего друга и играешь с чувствами бедной девочки! – патетично провозгласил он и с надеждой добавил: – Тебе не стыдно?

– Ни капельки. Ты же возишь ученых! Чем я хуже?

– Ученых я беру только в том случае, если для выполнения задания необходимы их знания. А наломать зверям веток можно и без твоего чуткого руководства!

– Предпочитаешь Хокино?

– Ну ты и… – Рим подавился негодованием и сдался: – Ладно, хорошо! Один раз! Но чтоб я больше не слышал про Хоку, ясно?

Все-таки есть плюсы в этой девице!

***

Твиникийцы обрадовались мне, как давно потерянному кошельку. Сидящий за штурвалом Эник добродушно усмехался. Выведать, каким образом твиникийцы вернули его к жизни, мне так и не удалось, но выглядел он здоровым и полным сил, а от смертельного ранения не осталось даже шрама. Жаль, то же самое нельзя проделать с Венимором. Увы, твиникийская медицина с другими расами несовместима.

– Пристегнись, – буркнул Рим.

И чего дуется? Сам виноват, что уговорить его на что-то можно только грязным шантажом. Я уже не бестолковая девчонка, а вполне себе ответственный член экипажа. Да на мне целый отдел держится! Так что Рим волнуется совершенно зря.

Шаттл мерно загудел, запуская двигатели. П-образная опора пришла в движение, спускаясь в своеобразный «подвал» ангара. Там уже горели оранжевые проблесковые огни: в герметичном отсеке создавалось безвоздушное пространство для выхода в открытый космос. Эник сосредоточенно двигал какие-то рычажки и отслеживал целый свиток текста в инфокне. Я попыталась прочитать, но текст оказался таким канцелярским, что понимание заблудилось в дремучем лесу терминов.

Через несколько секунд цвет проблескового маячка сменился на синий, и мы нырнули в открывшийся шлюз. Гронатея тут же заполнила лобовое стекло бело-фиолетовой сферой. Правый иллюминатор засиял, как в погожий денек, и сообразительная система шаттла «опустила шторки» с моей стороны: окно потемнело почти до полной непрозрачности. Лучи Ицеи, домашней звезды Гронатеи, не могли причинить вреда шаттлу, но смотреть на них