– Кто? – я опустила взгляд на его кисть.

Узкая, с сильными пальцами. Ногти аккуратно подстрижены. По коже серебрятся чешуйки.

Это он так заигрывает со мной?

Посмотрела ему в лицо.

Да нет, вроде. Взгляд открытый, хоть и подернулся непритворной печалью.

– Нечипованные.

Увидев удивление на моем лице, он добавил:

– Да, к сожалению, и в наш прогрессивный век существуют еще закрытые общества, в которых люди не принимают ни модификаций, ни чипов.

– Но вы же говорили, что всем…

– Так и есть. Я имею в виду не мнемочип, а идентификатор. От безграничной памяти не отказываются даже маджестики. Хоть они и пропагандируют отказ от любых вмешательств в живое тело. Отдыхайте, лирра.

Последние слова Нурран произнес с улыбкой и удалился.

Я же осталась осваивать инопланетную технику.

Изображение в ультравизоре оказалось не только объемным, но и настолько реалистичным, что через минуту я уже забыла о том, что нахожусь в больничном боксе.

Зайдя в аккаунт своей предшественницы, я попала в пышно обставленную комнату, которую остаточная память опознала как спальню.

Комната была овальной. В центре, на возвышении, стояла большая кровать, укрытая шелковым пологом, тоже овальная, без изголовья. Перед ней располагались бескаркасные кресла, низенький столик с закругленными углами, хрупкая этажерка, заполненная стеклянными статуэтками. Стены занимали огромные панорамные окна, за которыми сияло лазурное небо. В одном окне виднелись верхушки пальм, чуть колеблющиеся на ветру, другое встретило меня золотистым песком и пенным прибоем. Казалось, будто я в один миг перенеслась на дорогой курорт где-нибудь в Тихом океане.

Стены между окнами покрывали большие зеркальные плиты, занимающие всю площадь от пола до куполообразного потолка. Я стояла как раз напротив такой стены, но не могла разглядеть собственное отражение, как будто его застилал туман.

Но вот что-то произошло. Словно чья-то неведомая рука смахнула пыль с зеркальной глади, и я увидела девушку, застывшую напротив меня.

Среднего роста, стройная, я бы даже сказала худощавая. С непривычным голубоватым оттенком кожи и смутно знакомым лицом, на котором выделялись только глаза. С пышной шевелюрой цвета начищенной меди. Волосы окутывали ее до пояса, спускаясь рыжими струями вдоль груди.

Из одежды на девушке был лишь короткий топ да шорты из эластичного материала. Босые ноги утопали в ворсе ковра.

Незнакомка внезапно улыбнулась и небрежным движением откинула волосы назад. Вдоль ее руки на мгновение вспыхнул ряд серебристых чешуек, и я увидела, что уши у нее такие же, как и у меня теперь.

Неужели я выгляжу точно так же? Мило, конечно, но странновато…

– Привет, – проговорила она, глядя куда-то сквозь меня, – я Эмитьянна Эйвери Дизраелли, для родных и друзей просто Тьяна или Ти. И если вы сейчас смотрите эту запись, значит, я умерла.

Я вздрогнула.

Эта девушка не была моим отражением в зеркале. Нет, это была настоящая Эмитьянна, в теле которой я оказалась каким-то чудом. И сейчас я просто смотрела запись, которую она сделала.

– Для начала я должна извиниться за то, что втянула вас в эту историю, – продолжало видение, – но выбора у меня не было.

Мой отец, Фредерик Дизраелли – заместитель посла Гораукана на территории звездной системы Проктор. Несколько циклов он финансировал тайную лабораторию профессора Бергмана по созданию особого вещества – апейрона. Оно предназначалось для телепортации астральной энергии, так называемой «души». Его собирались использовать для исследований глубокого космоса, но еще не успели опробовать в полевых условиях, когда я стащила у отца ключ от лаборатории.

Наши ученые, а вслед за ними и правительство, решили, что дешевле отправлять через миллиарды парсеков «души» астронавтов, а не их самих, чтобы они вселялись в тела аборигенов и изучали обстановку на планетах изнутри. Это выгоднее, чем каждый раз посылать корабли с оружием, десантом и поселенцами, которые через раз исчезают бесследно в глубинах космоса.

Но пока эксперимент действует с точностью наоборот. «Души» подопытных исчезают, замещаясь чужими. Возможно, его скоро прикроют.

Лаборатория полностью частная и находится на территории нашего фамильного особняка на Гораукане. Она засекречена, как и все в Конфедерации, от шпионов Земного Альянса. Но на самом деле разработка телепортатора была лишь прикрытием для другого проекта. В этой лаборатории изучали меня.

Еще в детстве я обнаружила, что умею читать мысли. Может, это последствия экспериментов, которыми была занята моя мать во время беременности. А может, виновата кровь отца, получившего в свое время ударную дозу космической радиации.

Суть в том, что таких, как я, больше нет ни в Альянсе, ни среди конфедератов. О моих необычных способностях знал только ограниченный круг доверенных лиц. Но каким-то образом информация попала в чужие руки.

Профессор Бергман пытался создать лекарство, которое бы гасило мою телепатию, а заодно и понять принцип ее действия. Ему удалось сократить радиус восприятия почти в два раза, но я обманула, сказав, что теперь слышу мысли только тех, кого вижу.

Еще подростком я поняла, что мои способности нужно хранить в секрете, и стала хитрить. Повзрослев, научилась включать и отключать телепатию, выбирать, кого и когда слышать, но даже родителям этого не сказала.

Сейчас на моем мнемочипе хранятся тайны, от которых зависит будущее Галактики. Есть определенная группа людей, которая заинтересована в глобальной войне между Альянсом и Конфедерацией. Уличить их в этом или что-то доказать я не могу, потому что случайно подслушанные мысли не являются доказательством.

Вот уже несколько раз меня пытались убить. Вначале это было похоже на несчастные случаи. Но в последнее время эти «случаи» участились и явственно говорят о чьем-то вмешательстве. Кто-то серьезно настроен избавиться от меня.

Я не знаю, кто этот враг, слишком много подозреваемых. Наша служба безопасности сбилась с ног. Родители всеми силами пытаются защитить меня, но я не могу бежать вечно. Однажды, «они» достанут меня.

Именно поэтому я воспользовалась отцовским ключом и украла из лаборатории образец апейрона. Никто не знает, что его взяла именно я, мне удалось предоставить алиби, меня даже не подозревают. Чтобы активировать астральную телепортацию, нужно всего лишь ввести его в мозг. Но я решила, что сделаю это только в минуту смертельной опасности!

Вы должны меня понять и простить. Я устала жить под круглосуточной охраной, в титановом бункере под землей, где даже вид из окна – всего лишь трехмерное изображение, – и она махнула в сторону окон, за которыми на легком ветерке трепетали пальмовые листья. – Завтра мой отец летит с посольством на "Гермес" – космическую исследовательскую станцию, принадлежащую конфедератам. Я попрошусь с ним. Думаю, сектор посольства Гораукана охраняют с особым тщанием, так что вряд ли мне что-то грозит. Но на всякий случай оставляю эту запись и беру с собой апейрон.