litbaza книги онлайнВоенныеЯ нашел подлинную родину - Винценц Мюллер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 83
Перейти на страницу:

В середине июня после напряженного, почти пятидесятикилометрового ночного марша от Евфрата к Тигру мы достигли Багдада.

Конечно, мы не увидели тех красочных картин, какие рисуют старые сказки «Тысячи и одной ночи». Да мы этого и не ожидали. Зато леса финиковых пальм, окаймлявшие большую часть города, выглядели красиво.

В городе мы увидели главную улицу с ее правительственными зданиями, иностранными консульствами и лавками. На других улицах лепились главным образом бедные домишки из кирпича-сырца, обмазанные глиной. На окраинах города было множество убогих глинобитных хижин.

Население в Багдаде было смешанное — арабы, сирийцы, евреи, армяне, халдеи и другие небольшие, главным образом христианские, этнические группы. Турки составляли преимущественно верхушечный слой в гражданских органах управления и в армии. Повсюду бросались в глаза картины величайшей бедности, хотя на улицах шла оживленная торговля водой, хлебом, фруктами и мелкими предметами обихода, вроде зеркал, стеклянных бус, пуговиц и т. п.

Первое время перед немецким саперным отрядом не были поставлены какие-либо задачи. Еще в конце апреля 1916 года под Кут-эль-Амарой сдалась в плен окруженная лишь слабыми турецкими силами британская ударная группа численностью около 12 тысяч человек под командованием английского генерала. Таунсенда. Относительно дальнейших боевых действий между турецким главнокомандующим Халилем-пашой и немецкими офицерами Генерального штаба были принципиальные разногласия. Немецкая точка зрения сводилась к тому, чтобы всеми имеющимися силами преследовать противника по пятам и развивать наступление на юг, в сторону Персидского залива. Турецкая точка зрения, в конце концов возобладавшая, предусматривала прорыв в Персию с целью взять под свой контроль Западную Персию и одновременно отбросить русских, кавалерия которых еще раньше вышла на турецко-персидскую границу. Несмотря на расхождения по военным вопросам, Германия была заинтересована и в Персии. Как я впоследствии узнал, германские транспорты с золотом шли в Персию, персидскому маршалу Низаму-эс-Султану, который обещал сформировать для борьбы с русскими персидские войска.

Все эти интересные факты я почерпнул в Немецком (бывшем Английском!) клубе в Багдаде, куда захаживали в свободное время офицеры немецкого саперного отряда. Там бывали ведущие инженеры Багдадской железной дороги, и не только немцы и швейцарцы, а и чиновники германского консульства в Багдаде, шведские офицеры, прибывшие сюда еще до войны, чтобы реорганизовать персидскую жандармерию, но после начала военных действий отозванные в Багдад. Бывали в клубе и немецкие офицеры, находившиеся в Багдаде, как и мы, по делам службы. Иногда клуб посещали гости, например, немецкие геологи, искавшие нефть в Месопотамии. Здесь я познакомился с известным шведским исследователем Тибета Свеном Гедином. Рассказывали также, что в клуб захаживал герцог Адольф Фридрих Мекленбургский, бывший губернатор германской колонии Того в Центральной Африке, который во время войны направил в Афганистан небольшую немецкую миссию, состоявшую из дипломатов, офицеров и других сотрудников, имевших опыт работы в Азии. Цель миссии состояла в том, чтобы склонить эмира, правившего страной, к нападению на Британскую Индию. Эта попытка, впрочем, не удалась.

Из Багдада четыре офицера немецкого саперного отряда, в том числе и я, предприняли на турецких почтовых лошадях поездку к развалинам Вавилона, находящимся примерно в шестидесяти километрах к юго-западу от города. Там нас любезно встретили руководитель раскопок немецкий профессор Колдевей и его сотрудник д-р Будензиг. На раскопках мы провели два дня. Впечатление от развалин этого, некогда славившегося на весь мир города с его еще сохранившимися круговыми валами было огромным. Раскопки под руководством немецких ученых производились с целью изучить период от 2500 года до нашей эры и до эпохи Александра Македонского, который после своего похода в Индию в 323 году до нашей эры умер в Вавилоне, избранном им столицей своей мировой империи. В ходе работ под руководством профессора Колдевея, длившихся не одно десятилетие, были раскопаны руины храмов и дворцов, а также украшенная глазурованными кирпичами и стилизованными изображениями быков и драконов великолепная Дорога процессий, часть которой в настоящее время выставлена в Пергамонском музее в Берлине. От ворот Иштар, которые вели в храм древневавилонской богини Иштар, и от знаменитой Вавилонской башни сохранились только остатки фундаментов. После гибели Вавилона строения были разобраны на кирпичи. Кроме раскопок самого города, нам показали множество предметов, относящихся к разным периодам развития города: инструменты ремесленников, украшения, предметы культа и домашнего обихода.

Руководство подготовкой выступления турецкого XIII армейского корпуса в Персию велось из Багдада. В походе участвовали также два турецких саперных батальона под командованием немецких офицеров. Наш саперный отряд временно оставался в Багдаде. Поэтому я попросил, чтобы меня прикомандировали к 15-му турецкому саперному батальону, где я принял роту. Мой командир батальона капитан Эрвин Мак, с которым я позднее сдружился, был в отличие от меня величайшим оптимистом. В 1942 году, будучи генералом и командиром танковой дивизии, он погиб на Северном Кавказе. В самом запутанном и даже в самом нелепом деле он старался найти что-то позитивное.

В середине июня мы выступили из Багдада через пограничное местечко Ханекин, через Касре-Ширин на Керманшах. Оттуда основная часть турецкого корпуса проследовала на Хамадан. Турецкий 15-й саперный батальон вместе со сводным турецким отрядом отклонился на север с задачей взять занятый русскими Биджар (примерно на половине пути Керманшах — Тебриз), чтобы обеспечивать фланг главных сил корпуса. Мы дошли только до Синнаха, примерно в ста километрах южнее Биджара, где вступили в соприкосновение с русской кавалерией.

Во время этого необычного путешествия, на которое я сам напросился, было много интересных приключений. Сразу же в пограничном турецком местечке Ханекин мой батальон два дня занимался поисками банды разбойников, которые ограбили шедший под усиленной охраной транспорт с немецким золотом для уже упоминавшегося персидского маршала Низамаэс-Султана. Наши попытки разыскать бандитов были в этой не просматривавшейся горной местности напрасными. Многие признаки указывали на то, что турецкий комендант тылового района в Ханекине был весьма заинтересован в нападении на транспорт с золотом и косвенно участвовал в нем. Мы, саперы, конечно, не могли распутать этот клубок.

Походная колонна нашего батальона на марше очень растянулась, ибо все необходимое — свежие продукты, запас продовольствия, боеприпасы, шанцевый инструмент — приходилось везти на вьючных животных (лошадях, ослах, верблюдах), так как предстоявший наступательный марш можно было осуществить только по узким горным дорогам на высоте 1500–2000 метров. Хотя мы были регулярной войсковой частью, ночью нас часто обстреливали персы, которых мы называли бандитами.

В Керманшахе мне представился случай увидать часть войска, которое формировал персидский маршал Низам. Нас предупредили, что в городе размещена дивизия. В действительности же это были триста-четыреста жалких, оборванных фигур, которые расположились бивуаком и как раз варили пищу в медных котлах и кастрюлях. По-видимому, персы были не слишком воодушевлены тем, чтобы «добровольно» воевать против русских на стороне немцев и турок. Некоторые из нас считали, что персидский маршал Низам — мошенник, который охотно кладет деньги в карман, но не принимает серьезных мер для сформирования войсковых частей. Правильны были, вероятно, оба предположения: персы не желали воевать, а персидский маршал жульничал.

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 83
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?