Пожар потушили. При свете факелов Бирк осмотрел повреждения. К счастью, они оказались не очень велики: по-видимому, строитель проснулся в самом начале пожара. Доски обшивки сверху обуглились, но их можно было обстрогать и снова пустить в дело. Шпангоуты и киль не пострадали, а это было главное. Цела была и голова Лона, насмешливо поглядывавшая на людей своими высверленными в дереве глазами. Главный жрец Влок, явившийся, когда пожар уже был потушен, авторитетно заявил:

— Это бог спас корабль! Видите, пламя не осмелилось его коснуться! И, конечно, это Лон разбудил тебя, Бирк! Надо принести ему за это благодарственную жертву.

Пришлось подчиниться. В жертву Лону закололи трёх жирных баранов. Мясо съели жрецы, а шкуры пошли на новую шубу Влоку.

С этих пор, не полагаясь на бдительность бога, Урт и Бирк стали выставлять около корабля надёжную охрану.

Вскоре оказалось, что следовало охранять не только корабль, но и его строителя.

Как-то под вечер Бирк шёл берегом Ориста, направляясь к смолокуру, с которым строитель хотел сговориться о доставке смолы. Думая о своём, Бирк не замечал ничего вокруг. Вдруг он споткнулся о выдавшийся из земли корень и упал на тропинку. В тот же миг над самой его головой пропела стрела.

Бирк понял опасность своего положения мгновенно. Оружия при нём не было. Оставалось одно: притвориться мёртвым. И, прежде чем птица успела бы один раз махнуть крылом, Бирк испустил протяжный стон и вытянулся во весь рост. Сердце билось так сильно, что юноша боялся: оно выдаст его хитрость.

Послышались осторожные шаги: кто-то крался из леса. Ближе, ближе… Бирк точно окостенел. Враг стоял долго, присматриваясь к лежавшему Бирку, но не догадался об обмане. Он ушёл, однако Бирк до самой темноты лежал неподвижно, боясь, что за ним наблюдают издали.

Только ночью уполз он с тропинки и окольными путями пробрался домой.

С тех пор юноша проводил время только дома или на стройке корабля.

Чтобы исправить повреждения, причинённые пожаром, понадобилось две недели. Потом работа двинулась дальше.

Шпангоуты были скреплены не скамейками, как у простых лодок, а прочными поперечными брусьями (теперь их называют бимсами); позднее на них настлали палубу. В палубе были проделаны люки, чтобы можно было спускаться во внутренность судна, в трюм. Люки закрывались плотно пригнанными крышками.

К бортам судна, поднимавшимся над палубой примерно на локоть, плотники прикрепили четыре пары уключин. Если не будет попутного ветра, корабль станут двигать гребцы. Если же Лон окажет милость, на мачте поднимут парус, и судно резво побежит, рассекая волны.

Знамение богов

Постройка корабля подходила к концу. На наш взгляд, судно Бирка показалось бы совсем маленьким, но для той отдалённой эпохи оно имело достаточно внушительный вид.

Длина первого корабля была около двадцати локтей, ширина примерно семь локтей. Он мог свободно поднять на наши меры около десяти тонн груза, и много крупной рыбы вместилось бы в его трюме.

Гурм смотрел на корабль Бирка завистливым взором: вот (пустить такие суда за оловянной рудой в страну утранов! Но кто их построит? Его рабы умели делать простые беспалубные лодки, и у них конечно, не хватило бы умения соорудить такой корабль. До Гурма дошла молва о том, с каким трудом сам Бирк, изобретатель, добился правильного соотношения между частями корабля.

Гурму страстно захотелось присвоить себе работу Бирка. Поразмыслив он отправился к главному жрецу Влоку и долго толковал с ним…

* * *

На высоком берегу Ориста близ Бас-Турга собралась огромная толпа из многих окрестных селений: жрецы должны были вопрошать богов, угодна ли им новая выдумка рыбака Бирка.

По-разному узнавали жрецы воли богов: гадали по движению облаков и мерцанию звёзд, по сочетанию узоров на листьях деревьев и по внутренностям убитых животных, по расположению брошенной горсти камешков и по крику новорождённого ребёнка… Как? Это было великой тайной жрецов, недоступной простым смертным.

Вот и теперь: двенадцать жрецов давно уже совещались в большом шатре из звериных шкур, воздвигнутом на «священном холме», а толпа почтительно переминалась с ноги на ногу, осмеливаясь лишь шепотом высказывать свои мысли.

Из шатра величавой поступью вышел Влок, верховный жрец Бас-Турга и всех окрестных сёл. За ним следовали остальные.

Влок зорко осмотрел благоговейно замершую толпу. Лёгкий ветерок играл белой пушистой бородой жреца, и солнце ярко выделяло морщины на его точно вырезанном из тёмного дуба лице. Вокруг шеи Влока обвивалась прирученная им ядовитая змея — ужас всех обитателей села. Они свято верили, что жрец может натравить её на любого неугодного ему человека, и, конечно, не знали, что Влок предусмотрительно вырвал у змеи ядовитые зубы. Одежда жреца была увешана амулетами.[5]

Там были фигурки животных, бронзовые колокольчики, звеневшие при каждом движении Влока, нож для заклания жертвенных коз и многое другое, что перечислять было бы слишком долго…

Среди толпы любопытных своим важным видом и богатой одеждой из бобровых шкурок выделялся старейшина селения Ульф. Старейшина выбирался знатными. Власть его была пожизненной, но не очень большой. Он разрешал споры между жителями селения и главенствовал над ними в мирное время. Во время войны не старейшины начальствовали над воинами, а особо избираемые вожди, прославленные силой и отвагой.

И вот Влок заговорил:

— По просьбе тон-кролов мы вопросили богов, угодно ли им, чтобы рыбаки строили лодки, какие выдумал наш односельчанин Бирк. «Ловить рыбу с таких кораблей нельзя!» — сказали нам милостивые боги.

В толпе пронёсся громкий гул разочарования. Влок услышал его и продолжал:

— Да, нельзя! Это противно воле богов, и если Урт не отступится от своих намерений, то боги нашлют мор на рыбу, и воды великого Ориста опустеют!

Лица Урта и Бирка выражали сомнение, и казалось, рыбаки тоже не очень верят, что их непослушание приведёт к таким ужасным последствиям. Тогда Влок торжественно протянул иссохшую, морщинистую руку к заливу, на берегу которого стояла толпа. Залив издавна славился обилием крупной рыбы.

— Я вижу, люди, вы сомневаетесь, что нам открыта воля богов. Смотрите же!

Взоры всех мгновенно обратились к заливу. Поражённые тон-кролы увидели, как из речной глубины медленно поднимаются вверх брюхом огромные медно-красные сазаны, длинные щуки с разинутой зубастой пастью, большие круглые лещи… Еле шевеля плавниками, умиравшие рыбы кружились в водовороте.

— Вот знамение богов! — сурово провозгласил Влок. — Хотите, чтобы так стало по всему великому Ористу?

— Нет, нет! — раздался рёв обезумевшей толпы.

Громче всех кричали Урт и Бирк. Бирк мгновенно забыл о всех своих