При появлении Данилова Пахомцева под каким-то благовидным предлогом услала из кабинета сестру, предложила Данилову сесть и начала:

— Владимир Александрович, вы у нас человек новый, и уже успели так прославиться.

— Чем именно?

— Своим упрямством и своей грубостью. Ну что вам стоило назначить ей эту несчастную магнитотерапию? Ну полежала бы она там полчаса вместо пятнадцати минут, и что? Мир бы перевернулся? Солнце упало бы на Землю?

— Для заместителя главного врача вы, Татьяна Алексеевна, рассуждаете как-то странно, — ответил Данилов. — У каждой физиопроцедуры есть свои показания и противопоказания, есть регламентированное время… Если мы начнем…

— Если мы начнем со скандалов, то мы очень быстро закончим, Владимир Александрович! У нас в поликлинике принято считаться с мнением коллег!

— Что-то по поведению Шишовой я этого не заметил, — съязвил Данилов.

— Речь не о Полине Викентьевне, а о вас. Кто дал вам право грубить и оскорблять? Вы хоть знаете, кто такая Ильинская? Она журналист газеты… впрочем, подробности не важны, важно ваше поведение.

— То есть, Татьяна Алексеевна, я должен был пойти на поводу у пациентки и назначить ей все, как она хотела? — изумился Данилов. — Удивительно!

— Ничего удивительного, Владимир Александрович! Вы так упираетесь, будто речь идет о двойной дозе дигоксина! Что такое эта магнитотерапия? Так – вспомогательная процедура. И потом, магнитные волны – это же не радиация! Вы понимаете ход моих мыслей?

— Начинаю понимать, — честно признался Данилов. — Странно только, что при таком положении вещей вам нужен в поликлинике физиотерапевт? Ведь каждый вправе назначать, что ему заблагорассудится и как ему заблагорассудится. В чем тогда моя роль?

— Вот вы и выдали себя, Владимир Александрович! — лукаво улыбнулась Пахомцева. — Вам хочется постоянно подчеркивать собственную значимость, чувствовать себя в центре внимании, примерять на себя мантию благодетеля…

«И эта бредит! — с тоской подумал Данилов. — Эпидемия тут у них, что ли?»

Пахомцева говорила долго, то и дело теряя нить повествования.

Из ее речи Данилов выяснил, что он мелкое самодовольное ничтожество, осложняющее жизнь коллегам. Впрочем, Пахомцева использовала более мягкие определения, но суть ее слов сводилась именно к этому. И еще она несколько раз повторила словосочетание «несовпадение взглядов». Данилову постоянно приходилось сдерживаться – то его так и подмывало рассмеяться, то высказаться нецензурно. Оба варианта были неприемлемы.

— Я не призываю вас исправиться прямо сейчас! — пафосно закончила свою речь Пахомцева. — Я призываю вас задуматься, а к выводам вы придете сами.

— Это точно, — согласился Данилов. — Если задуматься, то выводы непременно появятся.

— Вы в бога веруете? — прищурилась Пахомцева. — В церковь-ходите?

— В бога, наверное, верю, — после небольшой паузы ответил Данилов. — А в церкви почти не бываю.

— Вот! — Пахомцева погрозила ему пальцем. — Это вас нечистая сила вводит в искушение. Она же и в храм вас не пускает! Хотите, я вам духовника порекомендую?

— Спасибо, не надо, — отказался Данилов.

— Идите работать, — махнула рукой Пахомцева.

Круглое лицо в сочетании с круглыми глазами и маленьким носиком делали ее похожей на сову. Только сов принято считать умными…

«Ладно, ничего страшного, — подумал Данилов. — Привыкнут они ко мне, куда денутся».

К его огромной радости пациентка Ильинская не ждала его ни у дверей кабинета, ни в самом кабинете. Должно быть, она отправилась в какой-нибудь медицинский центр. Оно и к лучшему. Баба с возу – всем радость.

Данилов успел принять еще несколько пациентов, всякий раз ожидая нового скандала. Но видимо, там, наверху, сочли, что на сегодня с Данилова хватит.

Вечером позвонил Полянский.

— Как жизнь? — поинтересовался он. — Блаженствуешь?

— Не то слово, — ответил Данилов. — Не жизнь, а просто праздник какой-то! Боюсь, как бы не свихнуться от счастья.

— Что, так все плохо? — обеспокоился приятель.

— Нет, пока просто прикольно, — ответил Данилов и вкратце рассказал о скандалах сегодняшнего дня.

— Да все нормально, — подвел итог Полянский. — Ты, как и положено новичку, самоутверждаешься, а старая гвардия тебя обламывает. Такова жизнь.

— А у тебя что нового? — спросил Данилов.

— Есть кое-что, — многозначительно произнес Полянский. — Начинаю подумывать о женитьбе.

— А не рано ли? — в шутку усомнился Данилов. — Не очень ли ты торопишься с женитьбой в свои неполные сорок? И кто она, твоя несчастная избранница? Очередная студентка-аспирантка?

— Нет, она врач-стоматолог.

— Ты познакомился с ней на приеме? — продолжал ерничать Данилов. — Она, навалившись плечом на бормашину, сверлила тебе зуб, а ты в этот момент испытал оргазм и понял, что влюбился.

— Мы познакомились с ней на выставке американского плаката первой половины двадцатого века.

— Господи, Игорь, по каким злачным местам ты шляешься… — ахнул Данилов. — Могу я узнать – возле какого именно плаката вы познакомились?

— Я уже и не помню. Мне, честно признаться, выставка не очень понравилась. Но зато я познакомился там с Мариной…

— А ей выставка понравилась?

— Тоже не особо.

— Все ясно, Игорь. Вам было скучно, вот вы и нашли друг друга! Когда ты меня познакомишь со своей Мариной?

— Ну, как-нибудь… Новый год же скоро, вот на Новый год и…

— Не затягивай, — строго сказал Данилов. — Знакомство со стоматологом для меня очень ценно, особенно если это девушка моего лучшего друга, что означает скидки, а то и бесплатное обслуживание.

— Я-то думал, что ты хочешь разделить мою радость, — вздохнул в трубку Полянский. — А ты…

— Конечно, хочу! — заверил его Данилов. — Разделять радость – это мое любимое занятие. Давай в эту субботу куда-нибудь сходим вчетвером.

— На эти выходные мы уезжаем в Ярославль.

— Ты с ума сошел! Что можно делать зимой в Ярославле?

— Ходить по заснеженным улицам и разговаривать. Разве этого мало?

— Мне все ясно, Игорь. Начинаю откладывать деньги на свадебный подарок.

— Думаю, что у тебя будет время для того, чтобы накопить на что-нибудь стоящее, — серьезно заметил Полянский. Данилову стало ясно, что отложить деньги на подарок и впрямь не помешает.

— Полянский собирается жениться, — сказал Данилов Елене, как только она вернулась домой с работы. — Пора бы и нам решиться на этот ответственный шаг.

— Что за манера – делать предложение так вот мимоходом, даже не дав своей избраннице снять дубленку и сапоги? — шутливо возмутилась Елена.