Заинтересованность Массилии в Лангедоке была небольшой и ограничивалась поиском рынков сбыта для местного вина. Таким образом, с одной стороны, существовали официальные колонии, а с другой — греческие поселения в Провансе, недалеко от культивируемых равнин Нарбонна, цель которых заключалась в торговле с местным населением.

Этот тип коммерческих отношений необходимо принимать во внимание при изучении контактов между греками и местными иберами.

Каталония. «Неаполис» («Новый Город», «Новый Полис») Эмпорий был простым торговым поселением, отношения которого с местным населением были далеки от добрососедских. Эта колония не обладала большим населением и не пользовалась сельскохозяйственной экономической автономией. Ее виноделие и выращивание злаковых культур, как предметов местной торговли, не могли обеспечить процветание Эмпория. Это достигалось импортом товаров (в конце VI века), а также интенсивной прямой торговлей импортной афинской керамикой (в течение V века). Масштабы этой торговли превосходили даже торговлю Массилии.

Во внутренних территориях не известно ни одного греческого поселения, что могло бы свидетельствовать о территориальной экспансии Эмпория. В конце V века местные города индицетов в радиусе 50 км демонстрируют очень низкий процент греческих товаров. То же самое можно сказать и о прибрежных городах Барселоны, находившихся далеко от сферы влияния Эмпория.

Короче говоря, экономический эффект от таких торговых поселений для местного населения был весьма незначительным. Вместе с тем с их помощью осуществлялась повседневная торговля и поддерживались контакты с местным населением, что способствовало его материальному прогрессу.

Как в области искусства, так и в других отношениях местное население мало почерпнуло у каталонских торговых центров. В данном регионе не было местного искусства, которое можно было бы сравнить с искусством Юга и Юго-Востока. Здесь полностью отсутствуют великолепно исполненные скульптуры, которые создавались под влиянием произведений греческих мастеров, завезенных в Эмпорий. Можно говорить лишь об определенном влиянии на производство керамики, для изготовления которой под влиянием контактов с колонистами индицеты стали пользоваться гончарным кругом. Некоторое подражание прослеживается в размерах керамики и простоте декоративной росписи, заимствованных в Ионии и Фокее. В Каталонии местные гончарные мастерские не существовали до III–II веков до н. э. Римские письменные источники также указывают на влияние, оказываемое колонистами на текстильное производство и специализацию нескольких местных центров на производстве льняных изделий. Ввиду бедности каталонских поселений и их кладбищ мы лишены каких-либо других свидетельств подобного влияния на местную материальную культуру.

Ответ на загадку происхождения богатства Эмпория нужно искать в типах его монет и их широком распространении по всему полуострову. Когда в первой половине V века до н. э. Эмпорий стал экономически независим от Массилии, он начал чеканить свою собственную валюту, используя для этой цели массилиотскую драхму. Начиная с 330 года город стал выпускать свой собственный тип драхмы, на которой по-гречески было написано «Эмпорий». На аверсе была изображена голова Аре-тузы, скопированная с сиракузских монет. С оборотной стороны изображалась лошадь, а над ней летящая виктория карфагенского типа. Предположительно эти монеты были отчеканены из серебра, доставленного из Картахены и Андалузии и предназначенного изначально для вербовки наемников, которые должны были участвовать в сицилийских кампаниях карфагенян.

Отсюда можно сделать вывод, что Эмпорий был в дружеских отношениях с Карфагеном. Это предположение подтверждает и тот факт, что Ганнибал обошел этот город по пути в Италию, чтобы сохранить дружеские отношения с центром, имевшие жизненно важное значение для его армии.

Эмпорий процветал благодаря морской торговле с Карфагеном, который поставлял ему металл, и этим можно объяснить нежелание города расширяться во внутренние территории. В этот период Карфаген торговал с Аттикой. У Афин и Карфагена был общий соперник — Сиракузы. Такой общий экономический интерес Карфагека и Афин частично можно объяснить существованием Эмюрия. Он находился в центре всех событий полуострова и по своей сути являлся заграничным складом Афин.

Испанский Левант, долина Эбро и Юго-Восток. Предметы греческой керамики конца V и IV века нередко находят на территории всего побережья Иберии. Расиус такой торговли редко превышает 50 км во внутренних территориях. Количество найденных фрагментов греческой керамики в местных поселениях на берегу Испанского Леванта и в долине нижнего Эбро весьма ограниченно. Более того, иберы считали их предметами роскоши и даже чинили, что свидетельствует о том, насколько ценными считались эти керамические предметы. Иберийские надписи на этих предметах также говорят о том, что их высоко ценили и берегли.

Редкие находки греческой керамики свидетельствуют о том, что греческие прибрежные поселения были торговыми центрами для бартерного обмена и не стремились к территориальной экспансии путем создания центров проживания. Возникавшие на такой основе отношения должны были быть простыми и дружелюбными. У Вильярикоса известно местное кладбище, в могилах которого среди большого разнообразия предметов есть греческие и пунические артефакты. Однако само греческое портовое поселение неизвестно.

Группа иберийских поселений и кладбищ V и IV веков до н. э., имеющих черты сильного эллинского влияния, отмечает греческий торговый путь по внутренним территориям до Тартесса через Юго-Восток. Именно эта территория дает наиболее яркое подтверждение греческого проникновения в культурную, экономическую и религиозную сферы жизни местного населения. Этот путь следует принимать во внимание в его связи с центрами металлургического производства Андалузии. Вдоль него расположены рудники Сьер-ра-Морены, а на побережье он начинается от Гемероскопея и Вильярикоса. Другой путь начинался в Акра Левке, проходил через Альбасете, Баласоте и Вильякаррильо и заканчивался в Линаресе (Хаэн). Еще один путь соединял Эльче с Редованом, Ориуэлой, Мурсией и Картахеной. К этому надо добавить путь, соединявший Мурсию, Арчену, Караваку, Галеру и Басу и доходивший до Гвадикса. И наконец, еще один путь от Вильярикоса через Уэркаль-Оверу доходил до Басы, пересекая центр торговых путей со Сьерра-Мореной.

В этом регионе найдено наибольшее число иберийских скульптур, отмеченных явным эллинским влиянием. В более ранний период именно таким путем кармонские изделия из слоновой кости и предметы из Алиседы (Эстремадура) попали туда, если, конечно, они прибыли по наземному маршруту.

Местное население этого региона вскоре научилось имитировать формы и роспись импортной керамики, как греческого, так и финикийско-пунического происхождения. Окаймленная керамика Кармоны, Галеры и других городов должна считаться восточным товаром финикийско-киприотского круга, ее формы не имеют ничего общего с предметами из Карфагена и Северной Африки.

В противоположность этому большое разнообразие форм и стилей росписи керамики с юго-востока полуострова в большей степени напоминают греческие товары, которые они имитируют.