длительного мира в Восточной Европе, они в обоюдном согласии выражают мнение, что ликвидация настоящей войны между Германией, с одной стороны, и Англией и Францией, с другой стороны, (выделено мной – А. Д.) отвечала бы интересам всех народов. Поэтому оба правительства направят свои общие усилия в случае нужды в согласии с другими дружественными державами, чтобы возможно скорее достигнуть этой цели. Если, однако, эти усилия обоих правительств останутся безуспешными, то таким образом будет установлен факт, что Англия и Франция несут ответственность за продолжение войны, причем в случае продолжения войны Правительства Германии и СССР будут консультироваться друг с другом о необходимых мерах.

По уполномочию: За

Германское Правительство И. Риббентроп

Правительство СССР В. Молотов

ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ – В МИД ГЕРМАНИИ

Москва. 3 октября 1939 г.

Очень срочно! Совершенно секретно!

Молотов вызвал меня сегодня в 14 часов к себе для того, чтобы сообщить мне следующее:

Советское правительство заявит литовскому министру иностранных дел, который прибывает сегодня, что в рамках дружественного урегулирования взаимных отношений, возможно схожего с эстонским вариантом, советское правительство желает передать город Вильно с окрестностями Литве, причем в то же самое время советское правительство укажет Литве, что она должна передать хорошо известную часть своей территории Германии. Молотов поинтересовался, какую формальную процедуру мы имеем в виду. Его идея заключается в одновременности подписания советско-литовского протокола о Вильно и германо-литовского протокола о литовской территории, которая передается нам.

Я ответил, что это предложение мне не кажется привлекательным. Более логично было бы, чтобы советское правительство сначала обменяло Вильно на ту полосу земли, которая предназначается нам, и затем передало ее нам. Молотов, казалось, не был согласен с моим предложением, но позволил мне проконсультироваться с моим правительством и дать ему ответ завтра к полудню.

Предложение Молотова кажется мне пагубным, так как в глазах всего мира мы предстанем «грабителями» литовской территории, в то время как советское правительство будет считаться жертвователем. Мне кажется, что стоит принять во внимание мой план этой акции. Кроме того, я просил бы Вас обдумать, не целесообразно ли отдельным секретным советско-германским протоколом оформить передачу нам полосы литовской территории до того, как Советский Союз фактически присоединит Литву, – мысль, на которой, как я понимаю, соглашения относительно Литвы строились первоначально.

Шуленбург.

ИЗ ИНТЕРВЬЮ РИББЕНТРОПА[28]

Берлин. 6 октября 1939 г.

…Я очень удовлетворен ходом и результатом переговоров между Германией и СССР, которые привели к выяснению обстановки в бывшей польской области и тем самым в Восточной Европе. Я убежден, что установление спокойствия и порядка в этих областях послужит не только на пользу и счастье различных народностей, проживающих на этой территории, а что с устранением этого очага беспокойства в Европе будет сделан значительный шаг для устроения всеобщего мира. Я думаю далее, что такое урегулирование вопроса является уроком для всех поджигателей войны и будет искренне приветствоваться всеми миролюбивыми народами. Германия и Советская Россия в своем совместном заявлении предложили Англии и Франции выбор: хотят они войны или мира. Решение зависит от западных держав…

Германия всегда хотела мира, а не войны. Война с Польшей была нам навязана вопреки всем благоразумным предложениям фюрера. Также и на западе объявила войну не Германия, а Англия и Франция. Если Германия все еще готова заключить мир, то это не новость. Во всяком случае, западные державы должны в скором времени принять решение. Бессмысленной угрозе английских поджигателей войны – «уничтожить гитлеризм», – что означает не что иное, как уничтожение германского народа, – с таким же успехом может быть противопоставлен такой германский лозунг, как, например, «уничтожение английской демократии»…

Если заглянуть в печать, особенно после опубликования германо-советского мирного заявления, можно увидеть, как работают эти поджигатели. Эти международные поджигатели не побоятся натравить сегодня английский и французский народы на Германию, а завтра они не побоятся натравить, например, друг на друга американский и японский народы…

МЕМОРАНДУМ СТАТС-СЕКРЕТАРЯ ВЕЙЦЗЕКЕРА

Берлин. 9 октября 1939 г.

Финский посланник попросил о визите к имперскому министру иностранных дел. По указанию последнего я принял господина Вуоримаа сегодня днем. Он сообщил следующее:

В результате развития событий в прибалтийских государствах Россия продвинулась теперь на Балтике так далеко, что баланс сил там был нарушен, и преобладание грозит перейти к России. Отсутствие заинтересованности в этом вопросе со стороны Германии привлекло внимание Финляндии, поскольку есть основания предполагать, что Россия намерена предъявить Финляндии требования, аналогичные предъявленным прибалтийским государствам.

Финское правительство предписало Вуоримаа выяснить, остается ли Германия безразличной к русскому продвижению в этом районе, и, если найдутся подтверждения тому, что это не так, узнать, какую позицию намерена занять Германия.

Посланник добавил, что Финляндия, со своей стороны, пыталась в течение последних нескольких недель сделать все возможное для урегулирования своих торговых отношений с Германией, для поддержания их на нормальной основе и для проведения политики нейтралитета, чего также хочет и Германия.

Я ответил посланнику в духе приложенных инструкций, посланных в Хельсинки. Вуоримаа просил меня вызвать его позже, если нам будет что добавить.

Из слов посланника можно заключить, что финское правительство, скорее всего, воспротивится русским требованиям и не поддастся давлению, как поддались Эстония и Латвия. Я сказал лишь, что хочу надеяться, что Финляндия сможет урегулировать отношения с Россией мирным путем.

Вейцзекер.

РИББЕНТРОП – ПОСЛУ ШУЛЛЕНБУРГУ

Берлин. 18 октября 1939 г.

Господину послу лично.

По случаю, который скоро представится, я намерен публично высказаться о внешнеполитической ситуации, а затем, сославшись на последнюю речь Чемберлена[29], коснуться будущих объектов лживой англо-французской пропаганды. В связи с этим я также хотел бы опровергнуть начавшие недавно циркулировать ложные слухи, в довольно специфической форме распускаемые вражеской печатью, утверждающей, что во время моего пребывания в Москве я попросил Советский Союз о военной помощи, но встретил решительный отказ. Я намерен сказать по этому поводу примерно следующее:

«Сильно разочарованная недавними изменениями, произошедшими в международной ситуации, на которую большое влияние оказало установление дружественных отношений между Германией и Советским Союзом, чего только не пыталась делать британская пропаганда для того, чтобы дискредитировать и омрачить германо-русские отношения. В свойственной ей форме она не останавливалась ни перед чем, используя величайшую и наиболее абсурдную ложь. Так, например, она сфабриковала заявление о том, что во время московских переговоров я попросил господина Сталина о военной помощи в борьбе с Польшей, Францией и Англией. На это Сталин, дескать, ответил лишь резкой репликой: «Ни единого солдата». Но что же на самом деле произошло во время этих московских переговоров? Разрешите напомнить вам об этом.

Я прибыл в Москву 23 августа