утра, поэтому атмосфера внутри потихоньку накаливалась. Окно было открыто, но это слабо помогало ситуации. Грохот исходил от его «сокамерника», который был привязан на пять метров дальше. Он топотил ногами по жестяному полу, стенам, да и вообще по всему, до чего мог дотянуться его ботинок. Выглядело это все со слов Василе таким образом, будто нога этого человека существовала отдельно, пытаясь ритмично сообщить что- то. Сам он лежал неподвижно, его лицо было накрыто подобием тканевой тряпки, видимо это была импровизированная защита от насекомых. Василе промычал и привлек внимание своего товарища по несчастью. Тот снял со своего лица плотную тряпку и удивленно выстрелил взглядом в своего сокамерника

– Васек, ты? Тебя- то где гниды эти взяли? Ехал же ровно себе на пятой точке своей в поезде, нет?

Сокамерником Василе оказался узурпатор места в плацкарте.

– Я- я- я- я…– заикаясь начал говорить Василе.

– Да ты не заикайся, Вась, эти лохи пальцем не тронут, разве что потаскают, что- то они задумали, я хер пойму. Шептаются постоянно, ходят в своих балахонах. Хоть жрать нормально дали, на том спасибо- ответил сокамерник

– А- а- а вас- то где они взяли? Я же видел, в- в- в- вас из поезда высаживали- приходя в себя спросил Василе.

– А? Это точно, твари заметили, что у меня бюлета тю- тю, хехе. Прям после того, как ты вышел, ко мне из другого вагона контролер подошел. Ну че делать, глотки резать что- ли розочкой? Не, если так свыше решили, что я высадиться должен, то ладно, че поделать, да? А…Так вот, меня как высадили, посадили в бобик. Ко мне этот в фуражечке рядовой или кто он там, поворачивается такой и бряк- «Мужик, мы щас на дело еще поедем, тебя оформим попозжее. Там рельсы дальше на дороге херанули, проверить нужно, протокол написать. У тебя выбора особого нет, это я тебя так оповещаю, хехе». Вот и поехали мы куда- то в глухомань полную, ну вот натурально пердь какая- то, да. Короче, ехали мы там ну час может, я не знаю, че их вызвали с такой дали. Едем втроем. Я и два вот этих в фуражках. Они там чет говорят, я о своем думаю, но чувства странные у меня еще тогда появляться начали. Понял, да? У меня такое чувство в животе было еще когда от меня моя женушка свалить хотела. Чуял я тогда уже, да думал, что компот просто уже переспевший был, так оно и было, но ведь и баба моя угнала. Сигналы, короче, от вселенной я улавливаю, но воспринимаю пока плохо. И вот мы все ближе, а живот у меня все больнее. Ну я посетовал снова на морс из вагона- ресторана, та фиг там плавал. Мы подъезжаем, темнота кромешная, на дороге никого, мы в глуши какой- то полной. Видно лишь, как деревяшки на поездной дороге отсвечивают, а рельсов то и нет, понял да? Вообще нет. Как свистнули, так все. Ну эти в фуражечках там куда- то чет отошли, я почуял, что тут мой шанс. Они думали, че, козленка какого- то на заднее посадили? Хер там, там такой козел, что машину перепрыгнет и не заметит, понял да? Ну вот, я сижу- прикидываю. Дверь задняя то вообще хлипкая, а че взять? У них там из событий только покушение на гусей или че там. На соплях, короче, держится дверь, понял да? Ну я по ней двумя ногами херак. Руки мне вязать не стали ребята, спасибо им, а че взять с меня? Я опасный какой рыцыдывыстчто- ли какой? Так лишь на поезде хотел без билета шмыгануть, людское же, понял да. Ну вот бегу я куда глаза глядять по дороге этой какой- то безобразной, про себя думаю, что вообще как- то мутно. Я хоть с духами там на одной волне, но такое вообще не по мне, Вась, понял да? Не маленький уже, а темона давит и давит. Ну вот увидел я свет какой- то, подумал, что это друзья мои в фуражечках, шмыгнул в кусчера, а там хопа, четыре рыла в каких- то мешках мусорных сидят, на меня зыркают, а у двух в руках рельсы. Эти дебилы их украли и затаились прям там, нет бы куда сразу свинтить, ну может ждали кого, кто его уж знает. Ну вот и этот с рельсой в руках мне тюк по головешке, ну я и обмяк сразу. Вот так вот, Вась, понял? Проснулся ночью уже вот тут на привязи. Они успели побеседовать со мной даже, с тобой тоже болтать будут. Ну мракобесы, конечно, конченные, Вась, я тебе скажу. Это я тебе как духовный мост между человечеством и русскими тополями говорю. Я как услышал, кто они и о чем они, сразу стыдно стало за все наше дорогое и любимое мне мистифицированное общее пространство. Ну хоспади, ну есть же хорошие вещи, рунами бы лучше занимались, чем этим. Ты, Вась, пойми, они верят в гигантскую невидимую змею, которая обвилась вокруг мира нашего. Ну что за извращения. Я сам вообще темный человек, но даже я знаю культы змей получше и покраше, а это прям вот вызывайте врача, да везите меня в склифасовского, понял да? У нас вот в армии тоже парень был, с ним случай вот. Он как- то вот ремень просрал, у него командир по роте спрашивает- «Товарищ, где ремень ваш», а он ему- «Уполз, товарищ командир взвода, сейчас найду» и как с разбега в стену врежется, его потом дембельнули по головушке, сейчас держит две автозаправки под Костромой, вот так вот.

Голова у Василя от такого рассказа заболела еще больше прежнего. Весь этот поток информации, сдабриваемый матом и постоянном стуком ноги, трудно влезал и усваивался в сознании. Понятно было то, что находился он в каком- то подобии плена. Предельно ясным представлялось то, что пленители его были совсем непростые, а являлись представителями какого- то неясного странного культа. Зачем кого- то похищать? Зачем все это устраивалось? Вопросов было, конечно, бесконечное множество. Василе молчал, обрабатывая все сказанное. Сокамерник, казалось, понял это и даже перестал стучать ногой по жестяному полу. Все вокруг казалось дурацкой книженцией про попаданцев, купленной в ларьке. Глядя в маленькое окошко своей импровизированной клетки, Василе вспоминал своих маму, свое детство и юность. Все было предельно обычно и просто. Средние оценки, увлеченность фильмами и странными вещами, первая любовь по имени Света, первое расставание, обычный