class="p1">В споре прав тот, кто землю роет.

А не тот, кто в ней боль плодит.

Вспоминаешь? Ну, между делом,

Как об отдыхе на выходных.

Я же многого не успела…

А уже получила под дых.

***

Я буду в Питере

На каждой литере,

На каждом номере дома.

Вы же любители,

А не ценители,

Жаль, что я с вами знакома…

Я буду резвая,

Я буду трезвая,

А вы домашне-вчерашний…

– Ну-ка, любезная,

Прыгну ли в бездну я?

– Да! И желательно с башни!

***

Моя ложь ничего не стоит.

И у правды моей нет цены.

Ветер носит, а волки воют,

И ремни гордо держат штаны.

Нету времени остановиться:

От финала до старта – вояж.

Я жар-птица, мне надо влюбиться!

Только разве ты сердце отдашь?

***

Мне не нужно на бабе короны:

Надоели красивые стервы.

Я хочу от нее макароны.

А она предлагает консервы.

Я не грежу пропиской в Эдеме,

Мужику на черта эти слюни?

Я погряз уже в этой системе,

Где живут Джонни Деппы и Клуни.

Не люблю тратить время впустую.

Предпочту сразу биться в экстазе.

И пускай нас за жизнь холостую

Назовут «мудаки» или «мрази».

***

Надоело своё имя размазывать

На асфальте, по которому пройдут

тысячи разновеликих ног.

Надоело аксиомы доказывать,

Убеждая себя никчёмным слоганом: «А я бы смог!»

Дайте долю съедобного понимания,

Которое нетрудно переварить.

Если жизнь – симфония замедленного умирания,

Её надо дарить – забирать – и дарить!

Если ты дочь хотел, такую же, кареглазую

И с веснушками на щеках,

То не бей меня хлёсткою фразою —

А носи меня на руках.

Нельзя не просить невозможного,

Ведь возможное просить скучно.

Если помощь – то неотложная,

Если нет – то «привет» бездушным…

Есть ли руки, которые протягивают?

Таким, как я – и глаза не отводят,

А не просто так платье стягивают —

И по острому краю водят…

Если есть эта правда жалкая,

От которой цветы распускаются,

Значит, вовсе и не нахалка я,

Только надо во всём покаяться…

***

Верните моду на любовь,

На «старомодную», до гроба.

Чтоб умирали сразу оба.

И исчезали для миров.

Чтоб не стеснялись признавать

Своей потребности друг в друге,

И чтоб ложились на кровать

Благословленные супруги.

И каждый день в руке рука…

О, как избита эта фраза

Для бабы и для мужика,

Вновь не дошедших до экстаза…

Даже маленькая мышь имеет право на ярость

***

Мне сказали, что я иду по городу,

будто в нём никого нет.

Это бред.

Я иду по тронному залу,

в котором трон мой заняли,

Чтобы сделать фото на память…

И показать друзьям.

Мол, смотрите, какая я царственная мышь!

Долго ли ты на нём усидишь, серая?

Ты же не крикнешь с трона: верую!

Кто ограничит меня мерою,

Мерить меня кто будет?

Ты ли?

Сидя в своём обустроенном тыле,

Может, и мерить ты даже не в силе.

А всё равно пробуешь!

Я хвалю тебя, заслужила.

Твоими силами я стану великою.

И буду ходить по городу

(Между толпою безликою),

Будто в нём никого нет.

Чтоб соответствовать вашим бредням.

Как на рыбалке, буду вылавливать сплетни

И жарить на ужин их.

Ты же так делаешь, чем я хуже?

Я тоже умею готовить ужин.

***

Абонент недоступен (в четвёртый раз):

Пальцы бьются о сенсор как мухи.

Абонент недоступен только для вас!

Не звоните, пожалуйста, шлюхи!

***

Сначала Джил изрядно похудела.

Осунулась, и – если мыслить в целом —

Себя держала будто под прицелом:

Мишенью взглядов выставляя тело.

Изящно падала от выстрелов коротких

И поднималась будто на верёвке.

В неё попасть мог только самый ловкий:

Вращалась Джил как уж на сковородке.

Забытая среди мужских игрушек,

Среди подушек, не в своей квартире,

Она лежала и твердила: «В тире

Никто не жил из всех моих подружек!»

***

Сбыча мечт и случка чудес:

(Как бы грустно не прозвучало)

Я теряю к вам интерес:

Не хочу начинать сначала.

Показатели на нуле,

Бак доверия неисправен.

И бессмысленно дефиле

У широких оконных ставен.

И на слове заклинит рот.

На каком, даже не уточняйте.

До меня докопается крот.

Я локация. Точка на карте.

С навигации сбившийся путь.

Без лактации. На низком старте.

Вскипятите меня кто-нибудь,

Чтобы стала я топовой в чарте.

***

Моё имя рисовали мелом на стене

И подписывали: «Дура!», так и надо мне!

Я читала с интересом каждый день с утра,

Только не было прогресса, мира и добра…

Мальчик перешёл на краски, может, повзрослел?

Но продолжил он, как в сказке, этот беспредел.

И писал теперь он: «Стерва!», подчеркнув курсив,

Долго помнила Перерва тот императив.

А второй стирал проворно трепетной рукой,

Всё, что тот писал повторно, руша мой покой.

Если хочется добиться сердца и руки,

Надо искренне влюбиться – и включить мозги.

***

Окончена моя карьера,

И сердце жаждет перемен.

Я вышла замуж за курьера.

(Хотя мечтала за премьера,

Но это та ещё холера.

Мой бывший вовсе был бармен!)

Курьер же ценные бумаги

Без навигатора в тайгу

Везёт. В нём мужества, отваги,

Возможно больше, чем в Шойгу.

С ним мне спокойно и надёжно.

Я счастлива и влюблена.

Поверить в это невозможно:

(Я не премьерская подстилка

И не для бармена копилка),

Я здесь курьерская жена!

***

Я слежу за тобой, как за взрослым ребёнком родители:

Через общих знакомых, аккаунты все в соцсети.

Я слежу за тобой. И пока что нас вместе не видели,

Я могу наблюдать за тобой в бигуди.

И пока я в тени, я могу быть и не загорелою.

Я могу быть собой, даже по вечерам.

Я как сказочник Андерсон, но хочу быть Памелою,

Выбирая свой путь как простой Шантарам…

***

Не рассказывай врачам, как я плачу по ночам,

Ведь солёные минуты добавляют блеск очам.

Никому не говори, что рыдаю до зари,

По тебе, дурак, рыдаю. Вдох. И выдох. Раз, два, три…

Утром хочется кричать, сказку заново начать.

Но подруги с мамой учат:

«Надо, девочка, молчать».

Мы с тобой ещё вчера проводили вечера,

Неужели не запомнил: я из твоего ребра!

Отчего и почему, ничего я не пойму.

Вы сюда не приходите, я вас больше не приму.

***

Я хочу приходить домой.

Приходить не куда, а откуда.

Я хочу