разыграл? Ромка поди, гадёныш. Сидят наверно с Алькой ржут, сволочи. Сначала убью особо жестоко, потом расцелую.

Я развела руками в стороны, нечего мол сказать.

— Тебе нужно в столицу идти. Там судьбу таких как ты решают. Для начала старосту найди. Он у нас один на десять селений. Я здесь старший рода, стало быть.

— Переночевать можно хотя бы? — с надеждой спросила я, мечтая о постели, душе и еде.

— Гостевых здесь нет. В свои дома посторонних не пускаем, время сейчас смутное. Дикие лютуют. Хранительница, нас сохрани — сказал он, поднимая глаза к небу и осеняя себя крестом. Только не тем, что я привыкла видеть дома, а реально крестиком- от правого плеча к левому бедру и от левого плеча к правому бедру.

— Но тебя в беде не бросим. На летний сарай согласна?

Я кивнула.

— Кто это у тебя там? — спросил один их мужиков, стоящих рядом.

— Щенка подобрала, мать померла, а этот маленький совсем.

Старик распорядился отвести меня к роднику ополоснуться и накормить. Небольшой родник, обложенный камнями, вытекал откуда-то из земли. Вода прозрачная и холодная. Я с наслаждением окунула в него руки, набрала в руки воды и плеснула в лицо. Кайф. Аккуратно сняла олимпийку, стараясь не потревожить малыша. Обмыла открытые участки тела. Ну и сделала то, о чем мечтала уже несколько дней- почистила зубы.

Кормили на улице. Под навесом большой деревянный стол, лавка. Меня обслуживала пожилая женщина Асида. Из еды дали похлёбку с кусочками мяса и овощей и большой кусок хлеба. Я с наслаждением откусила кусок свежего хлеба и поднесла ко рту деревянную ложку ароматной похлёбки. Живот радостно заурчал от запаха еды. Вкуснотища.

Прежде чем уйти спать попросила молока для маленького. И какую-нибудь бутылку, посуду, приспособление, пипетку в конце концов для кормления животных. Выкармливают же как-то оставшихся без родителей новорожденных животных.

Приспособление имелось. Небольшой деревянный желобок с углублением для наливания молока, заканчивающийся трубочкой, на которую что-то натянуто. Похоже на кишку животного. Я рассматривала это чудо техники.

Женщина протянула мне полукруглую посуду, заполненную молоком. Керамика? Не похоже. Внешне похож на кокос, только не мохнатый.

— Из чего это сделано? Из глины? — с любопытством спросила я.

— Это орех лесной.

— Да? Интересно.

В сарае было чисто, свежая трава лежала в углу большим стогом. Я освободила маленького из кофты и растолкала: «Просыпайся, маленький, будешь есть».

Он сонно хлопал глазками и зевал. Нужно было сначала опробовать это чудо техники, а потом уже дитёнка будить. Ну, ничего, сейчас разберемся.

Я налила молоко в желобок, чуть наклонила. Молоко побежало по трубочке и наполнило кишку, которая раздулась как соска. Я хмыкнула, придумают же. И поднесла к малышу. Он уцепился и зачмокал, прищурив от удовольствия глаза.

— Ты же только не лопни, мелкий. Я к тебе привыкла уже. Если лопнешь, я опять одна останусь — говорила я, поглаживая его по спинке.

Я откинулась на свою зеленую постель, хорошо то как. Трава пахла множеством различных, успокаивающих меня запахов и я уснула крепким сном.

***

Просыпаться не хотелось, так и валялась бы еще с часик-другой. Мелкий спал. Я сходила к роднику, умылась и набрала в бутылку воды. Так как олимпийка осталась в сарае, я шла в спортивных штанах и облегающей майке. Мужики оборачивались мне в след, с интересом разглядывая мои формы. Ну да, у них так не принято ходить. Пусть смотрят, только без всяких там приставаний. А то знаем мы вас.

Знакомая мне женщина Асида приветливо махнула мне рукой. Я помахала в ответ.

Асида подошла ко мне, как только я закончила завтрак и спросила:

— Скоро пойдешь? Еды в дорогу занесу.

— Покормлю маленького и пойду, наверно.

Растолкав мелкого, накормила его, споив остатки молока. Положила его на землю, а сама взялась за волосы. С наслаждением расплела их и принялась расчесывать. Эти заразы предательские еще длиннее стали. Теперь они доходили до пояса. Я водила по ним расческой, массажируя корни волос, прикрыв глаза от удовольствия. Дверь открылась и вошла Асида.

— Я вот тут тебе собрала немножко в дорогу — и она замолчала.

Я открыла глаза. Она стояла, широко открыв глаза, и смотрела на маленького. Узелок выпал из её рук.

— Левир — потрясённо выговорила она и, резко развернувшись, убежала.

Я застыла с расческой в руках. И что это было? Спустя некоторое время дверь с шумом открылась и ввалилась толпа мужиков во главе со старейшиной. Все смотрели на моего малыша с ужасом. Я понимала, что происходит что-то непонятное. Встала, подошла к малышу и взяла его на руки:

— В чем дело? — сказала я, прищурив глаза. Что-то они воинственно настроены. Мелкого в обиду не дам.

— Левир — выдохнул старейшина, подойдя поближе.

— Никогда левиры не попадали в руки людям

— Где ты его взяла? — жестко спросил он — Если украла, то беда нас ждёт. Его мать найдет его по запаху и уничтожит все живое. Взрослая особь способна уничтожить наше селение в считанные минуты.

Мне пришлось честно выложить историю появления мелкого у меня.

— Лизнула, говоришь. Благословила, значит — задумчиво сказал он — С уходом не задерживай. Не обижайся, девица. Первый раз тебя видим, верить не верить твоим словам, не знаю. Я несу ответственность за жизнь этих людей — сказал старик.

Я согласно мотнула головой.

— Соберусь и уйду. И, спасибо за всё! — крикнула в уходящие спины.

Старейшина обернулся и кивнул, принимая благодарность.

Я присела возле мелкого, рассматривая своё приобретение.

— Ну что, левир значит. Опасный, значит. Ну какой ты опасный — теребя по спинке. Он ответил на мою ласку шумным сопением, неуклюже тыкаясь в мою ладонь.

Быстро заплетя волосы в косу, надела олимпийку, засунула еду в сумку, перекинула её через голову.

На улице послышался шум и крики людей. Я схватила малыша на руки. Передумали? Будут гнать до самой калитки палками? Я выглянула на улицу.

Люди столпились возле крайнего дома, гневно галдя. Что там такое? Я осторожно приближалась, вытягивая голову. Впереди стояли мужики с вилами, граблями, мечами. Сзади толпились любопытные женщины и дети. Мне удалось пробраться к самому забору. Увидевшее, заставило меня остановиться как вкопанную.

Я увидела животное, загнанное в угол. Невысокое темно-серое животное стояло на коротких лапах, расставив их и низко пригнув голову, исподлобья рассматривая людей и контролируя каждое их движение. Длинные пушистые уши прижаты к голове, морда слегка вытянутая, с мощной челюстью, низкое плоское тело едва касалось земли. А на землю с головы и раненого бока капала кровь.

Я