После такой демонстрации силы с японской стороны стало более чем ясно, что нового похода на Японию не избежать. Для монголов покарать японцев за убийство послов было делом чести. Кроме того, после покорения Южного Китая в руки Хубилая попал большой морской и речной флот империи Сун – тысячи крупных джонок, которые можно было использовать для нового морского похода. И хан отдал приказ начать подготовку к невиданной по масштабам морской экспедиции.

Естественно, после внезапного поражения первого монгольского вторжения вера японцев в божественное покровительство над их страной должна была всячески укрепиться. Однако сиккэн Ходзё Токимунэ прекрасно понимал простую истину: «на ками надейся – но и сам не плошай» (да простит нам читатель такую вольную ее трактовку.) В связи с этим бакуфу предприняло несколько шагов разной степени эффективности. Во-первых, за семь лет, которые прошли между первым и вторым монгольским вторжениями, на берегу большой бухты Хаката была построена длинная каменная стена в двадцать миль длиной, от 1,5 до 3,5 м шириной у основания и от 1,5 до 5 м в высоту. К сожалению, это интересное фортификационное сооружение не сохранилось до наших дней. Эта стена (она неплохо видна на одном из фрагментов свитка «Мёко сурай экотоба») была сложена из необработанных камней, соединенных раствором. Со стороны, обращенной к морю, она была отвесной и пологой – со стороны внутренней, так, что на нее вполне мог въехать верхом юмитори (самурай-лучник). Северный конец стены немного не доходил до длинной песчаной отмели Сига, куда, как помнит внимательный читатель, шторм выбрасывал в 1274 году монгольские корабли. Сооружение стены было делом дорогостоящим, и поэтому Стивен Тёрнбулл в свое время высказал сомнение в целесообразности этого проекта. Ведь потраченные деньги, силы и ресурсы можно было пустить, к примеру, на строительство флота. Но эти сомнения кажутся необоснованными – ведь именно линия старых рвов и валов помогла самураям сдержать в 1274 году корейскую пехоту и монгольскую конницу, и этот опыт был учтен. Кроме того, ведь флот в том виде, в котором он был известен японцам, все-таки был создан! Правда, широкомасштабные планы перенесения войны на вражескую территорию (в Корею), предложенные некоторыми даймё с Кюсю, для чего предлагалось построить побольше военно-транспортных кораблей, были отвергнуты Ходзё Токимунэ как слишком дорогостоящие и рискованные. Но японцы все же построили десятки (если не сотни) небольших маневренных суденышек, годных для абордажного боя, которые могли успешно действовать в прибрежных водах, среди хорошо известных уроженцам Кюсю отмелей и рифов.

Кроме того, были разработаны четкие мобилизационные планы на случай монгольского вторжения. Самураи четырех западных провинций Кюсю – Хидзэн, Тикуго, Хиго и Сацума – должны были защищать морское побережье в пределах территории провинций. Для этого были созданы отряды береговой охраны, а также проведены мобилизационные мероприятия и на Хонсю – в конце концов, ведь монголы могли попытаться высадиться и там, растянув силы обороняющихся.

О том, что вторжения грозных врагов не избежать, напоминали не только донесения агентов с материка. Об этом продолжал твердить и неугомонный проповедник Нитирэн, создатель буддийской секты «Нитирэн-сю» – единственной нетерпимой по отношению к другим учениям ветви японского буддизма, в основе учения которой лежало почитание Сутры Лотоса Божественного Закона.

Нитирэн родился 16 февраля 1222 года в провинции Ава и был назван Дзэннитимаро. Став монахом, он прошел обучение в знаменитом монастыре Энрякудзи на горе Хиэй, а затем изучал доктрины основных семи буддийских школ в семи великих храмах близ первой столицы Японии – города Нара, а также доктрину школы Сингон на горе Коя. 28 апреля 1253 года в храме Сайтё-дзи будущий проповедник заявил об установлении Истинной Дхармы, впервые произнеся «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё!» («Слава Лотосу Божественного Закона!») на горе Киёсуми, и принял новое имя, прославившее его впоследствии, – Нитирэн. В том же году Дайсёнин (Великий Учитель) Нитирэн обратил своих родителей в Истинную Дхарму и переехал в сёгунскую столицу – Камакура.

В течение последующих 29 лет своей жизни Нитирэн активно проповедовал по всей стране, изгонялся правительством сёгуната из столицы, писал письма и лично встречался с высшими правительственными чиновниками, даже приговаривался к смертной казни. «Нитирэн-сю» призывала японцев отвергнуть учения всех остальных направлений буддизма, принять истины, изложенные в Сутре Лотоса, ибо только слово самого Будды спасительно и помогает достичь нирваны. Для этого верующие должны были усилено читать и изучать упомянутую сутру. Нитирэн много странствовал, собирая слушателей звуками гонгов, барабанов, чтением мантр. Существует мнение, что Нитирэн пытался превратить свое учение – одно из многих направлений японского буддизма – в чуть ли не единственную истинно национальную религию. Правда, на наш взгляд, это кажется преувеличением. Впрочем, в поведении самого Великого Учителя и его последователей было немало резкой прямоты и даже фанатизма, которые наталкивают исследователя на проведение параллелей с европейскими еретическими и протестантскими сектами, провозглашавшими необходимость внутреннего очищения в преддверии приближающихся невиданных катаклизмов. Таким катаклизмом выступали в нашем случае голод, мор и, главное, – вторжение иноземных завоевателей (монголов).

Нитирэн, будучи хорошо осведомлен о событиях на континенте, неоднократно писал послания сиккэну и его чиновникам, в которых предупреждал о необходимости единения всех японцев, пресечения злоупотреблений, предлагая свою утопическую программу внутреннего и внешнего очищения государства, нации и каждого человека. Только это, по его глубочайшему убеждению, могло спасти страну Ямато. Еще 16 июня 1260 года проповедник подал окружению сиккэна Ходзё свой трактат «Риссё-анкоку-рон» («Рассуждения об установлении справедливости и спокойствия в стране»), в котором предсказывал внутренние смуты и вторжение извне. Вернувшись в Камакура из ссылки, куда он угодил за это дерзкое письмо, 11 октября 1268 года Нитирэн написал одиннадцать писем правительственным чиновникам и высокопоставленным священникам, в которых упрямо твердил: «приход монголов близок». Напомним читателю – весной этого же года в Японию прибыла первая делегация Хубилая. Нитирэн продолжал бомбардировать правительство Ходзё письмами, увещеваниями, даже угрозами, на что правительство отвечало по-разному – избирательными репрессиями против сторонников неугомонного сэнсэя, даже смертным приговором ему самому (по преданию, меч палача разлетелся на куски, едва коснувшись шеи святого, и казнь была отменена), компромиссами и позволением участвовать в религиозных диспутах (каковые состоялись, например, в январе 1272 год в Цукахара).

При изучении всей этой запутанной истории с «японским Нострадамусом» удивляет даже не столько то, что Нитирэн был непоколебимо уверен в том, что иноземное вторжение произойдет, да еще и дважды (допустим, у него были неплохие связи среди буддийских монахов в Корее и Китае), сколько сам факт, что Ходзё Токимунэ терпел выходки Дайсёнина. Похоже, Нитирэн обладал-таки немалым даром убеждения (не зря же его проповеди собирали огромные толпы, и количество сторонников Нитирэн-сю росло очень быстро по всей Японии). Интересно, как сам Нитирэн воспринял известия о первой высадке войска Хубилая на Кюсю, битве у Хаката и гибели части вражеского флота? По некоторым сведениям его современников, он, как религиозный учитель и настоящий японец, молился о том, чтобы Небо покарало захватчиков. С одной стороны, новости о вражеском походе вполне могли быть восприняты как воплощение его пророчеств, с другой – стало ясно, что это еще не все и монголы вернутся. В любом случае именно в 1274 году огромное количество крестьян, самураев и даже монахов других буддийских сект обратились к учению Нитирэн-сю. Нитирэн продолжал свою бурную деятельность все последующие семь лет, создавая трактаты («Истинный объект почитания», «О пророчествах Будды», «Истинная Сущность жизни», «О практике Учения Будды», «Сущность Благого Закона», «О преследованиях, вызываемых Буддой» и т. д.), проповедуя, собирая информацию. Символично, что этот поистине огненный дух угас в том самом году, когда его пророчества получили окончательное блестящее подтверждение – 13 октября славного для сынов Ямато 1281 года, через несколько месяцев после катастрофического окончания монгольской попытки завоевания Японии… Кстати, секта «Нитирэн-сю» надолго пережила своего создателя – она существует и по сей день, ее сторонники живут не только в Японии, но и, к примеру, в Украине и России.