Раохар гордо обнажил шею, на которой красовалась застарелая татуировка лупоглазой птицы, нахохлившейся на фоне луны. Рисунок на теле Раохара отличался высокой детализацией, что выгодно отражало его от корявенького круга на шее Антара. Видимо свой тотем Раохар наносил не самостоятельно.

– А теперь, когда с этим закончили, пойди и принеси мне мой нож.

Антар поклонился, в этот раз искренне и с куда большим удовольствием и скрылся в листве черники.

– Да ладно тебе, вождь, к чему такая строгость, отдай пацану нож тоже. Ты правда думаешь, твой парень бы не увернулся от той атаки? – шепнул Гасан.

– Проблема не в его навыках, а в его сердце, Гасан. Сын у меня слишком добрый. Отнимать жизнь ему дается с трудом. Антар пройдет любое из охотничьих испытаний с закрытыми глазами, но искоренить эмоции полностью, он не может. Парень еще не готов стать вождем.

– И тем не менее, он очень способный. Я не знаю никого из его сверстников в нашем селении, кто мог бы превзойти его. Даже ты, мой старый друг уже в чем-то проигрываешь своему отпрыску.

Раохар поднял правую бровь и широко улыбнулся. Улыбка на его широком, заросшем жесткой щетиной лице выглядела поистине жутко.

– И что тебя натолкнуло на эту мысль, – миролюбиво спросил вождь, положив свою раскаченную руку на плечо худосочного товарища.

– А то, что ты на вчерашней охоте, оступился, мой друг. Когда охотился на мимикра.

– Ты имеешь в виду того мимикра, которого я разрубил на мелкие ошметки, не получив ни единой царапины?

– Верно.

– Тебе пора завязывать с алкоголем, Гасан. Скорее ад замерзнет, чем я совершу такую базовую ошибку.

– Безусловно, вождь, безусловно, – с легкой усмешкой, произнес старик, – твои движения были как всегда безупречны, но все же, на долю секунды, ты едва не подвернул лодыжку. И не говори, что не заметил этого.

– Почва еще обледенелая местами, Гасан, – с неохотой признал охотник, – зима уходит в этом году довольно неспешно.

– Сегодня почва скользкая, завтра тебя ослепит солнце, проблема в другом.

– В чем же?

– В том, что в этом году ты разменяешь шестой десяток, старый друг. Никто не вечен, даже ты. Вдруг почва была бы слишком скользкой, чтобы ты успешно нанес финальный удар. Тебе ведь известно, что может сотворить с человеком коготь мимикра.

Раохар усмехнулся и с мягким упреком посмотрел на старика.

– Я все еще самый дееспособный охотник селения, старый ты хрен. Мой отец, дед Антара, завалил арадимского быка в семьдесят два года, да будет тебе известно.

– А еще у него был гарем из тысячи наложниц, которых он исправно потрахивал, в перерывах между охотой на великанов. Брось. Арадимские быки вымерли без помощи твоего папаши, а единственное, что он мог удачно прикончить, были бутылки рисового пива.

Вождь охотников нахмурился и заворчал что-то про всезнающих стариков, которые плохо кончают. Гасан был единственным в селении охотников, кто мог безнаказанно брюзжать и подшучивать над грозным вождем, чем часто пользовался.

– Но ты, Раохар, тебя запомнят не таким, – продолжил Гасан, – Величайший охотник наших дней, нетленный герой войны! Твоему сыну есть, чем гордится. А сам твой сын уже силен и надежен, пусть и молод. Пора бы поверить в него и дать ему немного свободы.

– Согласно твоей логике, – немного обиженно произнес Раохар, – таким древним развалинам, как ты и я, сидеть бы себе тихонько у костра, да попердывать, а на охоту отправлять молодняк.

– Верно, – поддакнул Гасан, – добро пожаловать в клуб старых развалин, теперь у тебя есть полное право брюзжать на молодых и гадить под себя.

– Я бы и рад, – рассмеялся Раохар, – я устал. Колени болят, глаза все чаще слезятся, с утра не могу даже нужду нормально справить. Вчерашний бой дался мне довольно трудно.

– Ну так и отдохни немного, Рах. Зима была тяжелой, но она прошла, а мы все еще живы. Следующую охоту вполне сможет возглавить Антар.

Раохар с улыбкой посмотрел на сына, который неслышно вернулся и теперь хмуро очищал заветный нож, прежде чем вернуть его отцу. Гасан был прав в одном, его сын был не по годам умен и искусен. Охотники Черничного леса слыли легендарными воинами, искусными лучниками, яростными рубаками и великолепными стратегами. Их искусство было настолько велико, что многие их изобретения и физические умения считались чистой магией за пределами Черничного леса. Быт охотников сам по себе был очень непростым – выжить в одном из самых опасных лесов в мире, где каждое растение и животное стремиться тебя умертвить, задача не из легких, поэтому ремесло охотников считалось невероятно сложным и требовало исключительных боевых навыков. Но самым главным качеством, что делало выходцев из селения Раохара самыми эффективными охотниками в мире, – было отсутствие страха. Каждый меченный охотник их селения владел этим навыком, который они оттачивали с младенчества. «Страх», – говорил Раохар сыну, – «– это лишь сигнал. Ненужный и устаревший механизм организма, который говорит тебе, что ты в опасности. Отключи его, и ты получишь ровное сердце, сильные руки и ясный взгляд, чтобы выжить». Овладеть этим навыком в полной мере и достичь ранга охотника, могли единицы из сотен желающих. Многие жители охотничьего селения, не сумев преуспеть в искусстве охотника, находили свое место в более простых бытовых делах, в трудовой иерархии, но пользовались равноценным уважением и правами. В свои семнадцать лет, Антар, к необъятной гордости отца, уже мог считаться полноправным охотником и был одним из немногих, заслуживших свою метку. Он жадно впитывал знания из обширных книжных запасов местной библиотеки и каждую свободную минуту тренировался, не позволяя отвлекать себя томным взглядам молодых селянок, которым приходился по вкусу высокий и крепко сложенный сын вождя. За прошлый охотничий сезон именно Антар сумел подстрелить двух исполинских сизых фазанов, обеспечив все селение мясом на целый месяц. Он действительно был достойным сыном своего отца. Мать Антара пропала задолго, до того, как тот научился осмысленно говорить. Воспитанием занимался сам Раохар, взращивая в нем мужество и волю к победе, единственные качества, о которых знал сам. Много лет вождь пытался найти свою жену, после чего был призван на Приграничную войну, в состав элитного карательного отряда. Там он самоотверженно топил в крови врагов всю свою печаль от потери любимой, вызывался на самоубийственные миссии, разил неприятеля стрелами, наматывал кишки на клинок, рвал шеи зубами, когда ничего другого не оставалось. Раохар прославился по обе стороны конфликта за невероятную жестокость и беспринципность. Зверь Черничных лесов, Охотник на людей, так его со страхом называли