– Эй, ты куда? – кричал мужчина. Молодой, судя по голосу. – Эй!

От волнения я прикусила губу. И сразу же ощутила противный привкус крови во рту. Кто бы ни был там снаружи, находится он недалеко. И Штирлиц в моем лице как никогда близок в провалу. Я изо всех сил напрягла слух, боясь упустить хоть одно слово незнакомца. Перед глазами замелькали темные точки. Валерьяночки бы сейчас! И побольше, побольше. Одним бутыльком не обойдусь.

– Давай обратно, уже далеко зашли. Слышь, возвращаемся! Я говорю тебе, мы никого тут не найдем, все это одна глупость. Идем, никто так не ходит. Наши уже все давно назад вернулись. Ты один вечно тащишься в самую глушь. Достался же напарник! Тут одни пни кругом, подумай, ну кого здесь искать?

Голос у мужчины был приятный, глубокий, мелодичный. Правда, говорил он так, словно ему осточертела вся вселенная, растягивая слова и проглатывая окончания. Мне даже стало его немного жаль. Мужчине явно не нравилось его занятие. По крайней мере, сегодня. Наверное, разыскивать беглецов в лесу и впрямь не очень приятное развлечение.

Его собеседник ограничивался только малосодержательным мычанием. Впрочем, кажется, у него были свои взгляды на ситуацию, поскольку первый мужик заорал еще громче:

– Ну, куда тебя несет еще? Обратно, говорю, давай! Эй! Один уйду! Ухожу! Не жду тебя!

– Там. Внизу. В овраге!

А вот тут меня аж затрясло. Мелкой дрожью. Тот, второй мужик меня, похоже, заметил. Глазастый, чтоб ему провалиться. Бывают же такие люди! Теперь мне нужно было либо немедленно сдаться, либо прятаться до победного. Пока я судорожно решала, как лучше всего поступить, снаружи опять заорали:

– Где?

– Да там, под деревом шевельнулось.

Я еще крепче зажмурила глаза и решила, что, раз уж им так хочется, пусть придут и вытащат меня отсюда сами. Своими силами, так сказать. Пусть помучаются, выковыривая меня из убежища. Упрусь что есть сил и руками и ногами, как Жихарка в той сказке, когда его Баба-яга в печку затолкать пробовала. Без боя не сдамся. Русские не сдаются! Посмотрим еще, чья возьмет.

– Да нет там никого!

Я притаилась и задержала дыхание. Может, еще обойдется? Может, не полезут сюда? Главное, ничем себя не выдать. Сидеть как партизан, тихо и наготове.

– Было!

– Да привиделось тебе.

Ох ты ж мой хороший, мой любимый ленивец, не хочется тебе вниз по оврагу ползти, да еще под дерево трухлявое заглядывать, я прямо по голосу слышу. Не по нутру тебе это дело. Да, да, давай, игнорируй его, глазастого этого упыря. Ничего он под деревом не видел, никого тут нету. И быть не может в принципе. Домой пора, ребятушки, домой. Дома хорошо, тепло и светло. И насекомых нет.

– Я видел!

Тьфу ты, дурак…

И тут произошло нечто. По моей руке проползло что-то теплое и пушистое, и только потому, что это было пушистое, я удержалась от крика. Хотя перепугалась – дальше некуда. Будь это что-нибудь скользкое, липкое или холодное, не избежать мне инфаркта. Где-то в глубине подсознания мелькнула мысль, что я могла умереть крайне нелепой смертью. В совершенно дурацкой позе и более чем идиотском месте. Неведомый зверь перепрыгнул через мою корзину и устремился прочь. Мне было слышно, как он мягко плюхнулся на землю.

Снаружи раздался громкий хохот, я бы даже сказала, гогот. Судя по всему, ребята заметили пушистое животное, вылезшее из-под моего бревна, и теперь один вовсю потешался над другим. Звонкий смех перемежался с ироничными шутками и обещаниями рассказать всем о забавном происшествии. Кажется, настроение у незнакомца весьма улучшилось. Смех его был настолько заразителен, что я тоже улыбнулась. Глазастый тип, по всей видимости раздосадованный случившимся, только пробурчал что-то невразумительное в ответ. Троекратное ура, товарищи! Моя казнь временно отменяется.

Если ты зашел так далеко, может, ты зайдешь еще дальше?

Из к/ф «Побег из Шоушенка»

(The Shawshank Redemption)

Для успокоения нервов я посидела в своем милом убежище еще немного. Потом еще чуть-чуть. Если быть откровенной, сидела, пока насмерть не затекла. Вся целиком. От макушки до пальцев ног. А потом уже вывалилась на свет божий и распласталась по земле. Сперва было просто неприятно, потому что невозможно было разогнуться и болел позвоночник, а уж потом появились мерзкие мурашки. Мурашки агрессивно жрали меня изнутри, и даже осознание факта, что это вовсе никакие не «мурашки», а просто нормализация кровотока в моем бедном организме, не помогало. Я представляла, как адские твари ползают внутри меня и прогрызают острыми микроскопическими зубами выход наружу.

Потом, конечно, отпустило. Хотя эта пытка и казалась нескончаемой. Я отряхнулась, поправила одежду, подобрала свою корзинку и двинулась вперед. Впрочем, недалеко ушла. Выбравшись наконец из оврага, я наткнулась на сидящее неподалеку животное. Уж и не знаю, был ли именно этот пушистик моим невольным спасителем, но на всякий случай я поклонилась, изобразила улыбку и бочком, бочком рванула прочь. Насколько я помню, черно-белое и пушистое – это либо панда, либо скунс, и что-то мне подсказывало, что вторая догадка весьма похожа на правду.

А может, это и не скунс был вовсе. Но проверять нет желания. Останусь, пожалуй, в неведении. Есть вещи, о которых лучше ничего не знать. Так полезнее для нервной системы.

Возвращаться снова на тракт меня особо не тянуло, поэтому я просто выбрала примерное направление движения… и двинулась. Иногда, конечно, приходилось от выбранного пути отходить, но в целом я старалась идти прямо. По мере сил, естественно. Так и шла до самого вечера. Когда двигаться в сумерках стало совсем уже невозможно, я остановилась. Вторая моя ночевка в новом месте оказалась значительно хуже первой. Мое везение, похоже, постепенно начало испаряться. Собирать в темноте дрова для костра было неудобно, а то, что валялось поблизости, не очень годилось для этих целей. Откровенно говоря, дров найти не удалось. Опять же, местные спички снова отказались меня слушаться. Поэтому торопливо доев все, что было съестного в моей корзинке, я свернулась калачиком прямо на земле и тщательно зажмурилась. Сна не было ни в одном глазу, хотя все тело просто ныло от усталости. К тому же на земле лежать оказалось очень неудобно.

В голову полезли всякие гаденькие мысли. Про местную живность, начиная с крупных хищников и заканчивая лесными тараканами, про неведомую нечисть, которую, кстати, в книгах всегда встречают попавшие в неведомый мир, про кровожадных лесных маньяков и деревья-убийцы. В общем, я шла всю ночь. Надо сказать, что ночью ходить по лесу вовсе не так удобно, как днем. Идти в темноте не только страшно, но и чрезвычайно опасно. Любой шаг может стать последним в твоей жизни. Поэтому я шла очень-очень медленно, но к рассвету стало значительно лучше. Тем более мне наконец-то захотелось спать. Веки налились тяжелым свинцом и отказались подниматься. По этой причине я уснула под первым попавшимся деревом, и сон мой был крепок и сладок.