Наконец, решили перекусить. Руслан, довольно улыбаясь, потряс галетами. Сухие круглые диски пилот разделил на четыре равные кучки по три штуки в каждой. Две кучки оставил, остальные тщательно завернул обратно в обертку и убрал. Одну пододвинул Ткачеву.

– Такое ощущение, что ты к зимовке готовишься, – попытался пошутить ученый.

– Да нет, – с улыбкой отмахнулся Руслан. – Это так, привычка. На всякий пожарный. Тебе мало? Хочешь, мои возьми.

– Нет, спасибо, – мотнул головой Илья.

Перекусили, задумчиво пережевывая невкусную, но калорийную субстанцию. Пилот поймал себя на том, что непроизвольно вслушивается в доносящиеся звуки – не раздастся ли знакомый стрекот вертолета.

Быстро засунув остатки в рот, он поднялся и принялся доделывать знак. По его задумке, должно было получиться нечто вроде пирамиды с металлическими деталями на гранях. Конструкция получалась чуть выше его роста, состояла из сложенных шалашиком веток и палок с кое-как приделанными и вставленными в развилки обломками. Руслан подумал было укрепить шаткий знак, обмотав репшнуром, но побоялся, что толстая веревка лишь сомнет ветки и все развалит.

Когда все было готово, Громов критически обошел свое творение. В принципе, вышло даже неплохо – на металлические поверхности падали солнечные лучи, их видно далеко. Да и сама пирамида выглядела инородной по сравнению с лесом и болотом, мимо такой сложно пролететь не заметив. В идеале неплохо было бы еще и костер развести, набросав для пущего дыма сырых веток, но огонь извлечь неоткуда. Впрочем, и так должно сработать.

Мысленно пожелав, чтобы внезапно не разразилась буря, Руслан присоединился к Илье. Они накрылись одеялами, обменялись ободряющими улыбками и принялись ждать.

База миротворческих сил ООН, г. Искитим, Новосибирская область

14 июля 2016 года

Дверь командира отряда была, как обычно, распахнута настежь – не любил старик, когда за ней мог кто-то стоять. Так сказать, издержки профессии. Поэтому Гуреев, одернув форменную куртку, постучал костяшками пальцев по косяку и шагнул через порог.

– Вызывали, Владимир Евгеньевич?

– Вызывал. Проходи, садись, – командир ОСНаза жестом указал на стул возле Т-образного стола. Лысый как коленка, немного раздавшийся в животе, но все еще крепко сбитый и способный дать фору многим молодым, Олисов Владимир Евгеньевич пользовался заслуженным уважением среди бойцов и командиров сопредельных отрядов. С ним считалось даже начальство повыше, вплоть до командующего группировкой, что само по себе необычно, учитывая прямой и открытый характер Олисова. Он без экивоков мог послать на хер проверяющего генерала, потом обосновать свои слова на дисциплинарной комиссии и там же послать этого генерала повторно.

Потому Гурееву было странно видеть Батю несколько озадаченным, если не сказать растерянным.

Напротив указанного Василию стула, через стол, сидел еще один человек, незнакомец. Сидел расслабленно, и даже раскрепощенно, чего в присутствии Олисова не позволял себе никто. На вид – не то опытный вояка, не то бандит – бритая голова, могучая шея и насмешливый взгляд, с которым хоть в цирке смеяться, хоть деревни вырезать. Возраст где-то за сорок, но, может, и старше. Одетый в гражданку – в простую футболку навыпуск и широкие штаны «под военные». На столе, на бумагах Олисова, лежала белая бейсболка с надписью «Я люблю инопланетян», где слово «люблю» заменяло красное сердечко.

Когда Гуреев вошел, этот тип без стеснения принялся разглядывать его, словно придирчивый критик картину. Василий одарил его холодным взглядом и сел на предложенный стул.

– Вот, – обратился Олисов к гостю, – это один из лучших моих специалистов. Зовут Гуреев Василий, прошу любить и жаловать. А это, Василий, наш коллега из родственных структур, так сказать…

Командир почесал голову, будто подбирая верные слова, насупился и искоса посмотрел на «товарища из родственных структур». Тот понимающе улыбнулся и протянул широкую, как лопата, ладонь Василию, сказал:

– Называй меня Сан Санычем. Будем знакомы.

– Василий, – боец пожал сухую ладонь и вновь уставился на Олисова. Но тот жестом отдал слово Сан Санычу.

– Насколько хорошо ты… Ничего, что мы на «ты»?

– Нет, все хорошо, – кивнул Василий.

– Насколько хорошо ты знаком с местным криминальным миром?

Гуреев перевел недоуменный взгляд с Сан Саныча на Олисова и обратно. Решил уточнить:

– В смысле?

– Без смыслов. Насколько хорошо тебе знаком криминальный мир Искитима и окрестностей? – гнул свое гость.

– Ну по работе постоянно сталкиваюсь, но никакого личного отношения к криминалу не имею.

– Я не о том, – терпеливо покачал головой «товарищ». – Знаешь ли ты имена криминальных авторитетов, где они могут быть, где могут вестись нелегальные сделки, кто, чего и почему? Какие слухи ходят по этому поводу?

– Да, знаю, – не стал юлить Гуреев. – Чего не знаю сам, то знаю у кого спросить.

– Вот и замечательно, – удовлетворенно хмыкнул Сан Саныч. И прищурился: – А откуда такая осведомленность?

– Я местный, – с вызовом ответил Василий. – С пеленок уяснил, что к чему.

– Да расслабься, – хохотнул гость, махая рукой. – Я не отдел собственной безопасности, мне нет резона тебя на вшивость проверять. Не за тем пришел. Мне, Василий, толковый парень нужен для, так сказать, взаимодействия служб. Я и мои ребята – люди приезжие, порядков тутошних не знаем, можем с дурости делов наворотить. Смекаешь?

Гуреев кивнул, хотя смутно себе представлял, о чем именно говорит этот непонятный «силовик». Но чувствовал, что намечается что-то особенное, в чем ему выпал шанс поучаствовать. Уж не этот ли подарок судьбы «напророчил» Марат?

– Ну а вы, Владимир Евгеньевич, – повернулся гость к Олисову. – За парня ручаетесь?

– Я за всех своих бойцов ручаюсь головой, – спокойно ответил командир, холодно улыбаясь. Было видно, что он не в восторге от происходящего.

– Рад за ваших ребят, что им так повезло с начальником, – уважительно проговорил Сан Саныч. – Никаких иных доказательств состоятельности Василия требовать не буду, мне хватает ваших, Владимир Евгеньевич, слов.

И, повернувшись к Гурееву, быстро спросил, прищурившись:

– Где готовят самую лучшую солянку в городе?

– В «Радианте»! – отчеканил Василий.

– Замечательно! – щелкнул пальцами гость. – Беру! Заверните!

Новосибирская аномальная Зона

11 июля 2016 года

День катился к закату. На часах стрелки пробежали отметку в девять часов, солнце почти касалось верхушек деревьев. Потянуло прохладой.