А недавно я почему-то решила, что у него сломана рука. Заметила, как сильно выпирает косточка. Бросив все дела, я тут же повезла Костика в больницу, где меня успокоили и сказали, что никакой проблемы нет. Приехав домой, я чуть ли не всю костную анатомию в интернете на себе и на сыне изучила. Так, на всякий случай. А когда он падает на тренировках? Каждый раз сердце делает сумасшедший кульбит, и я едва держу себя в руках, чтобы не броситься к сыну и не поднять его, дабы убедиться, что все в порядке.

Пару месяцев назад Макс, добрая душа, ничего не понимающий в детских игрушках, решил моего сына «удивить» — подарил нам магнитный конструктор, где есть детали величиной с ладонь и есть детали — с ноготок. По-видимому, Макс хотел удивить больше не ребенка, а самого себя, потому что подобные игрушки делаются для детей старше пяти лет, а Богачев — тот еще ребенок. Ну да ладно, это не столько важно. Важно то, что конструктор этот был в закупоренном полиэтиленовом пакете. Я оставила этот пакет на диване и пошла на кухню — самый мой глупый поступок. Когда вернулась — пакет был уже разорван, а половина деталей разбросана по креслу. Костик сидел среди всего этого и пробовал на зуб детальку. Ой какую я подняла панику! Схватила схему, предлагающуюся к этому конструктору, пересчитала все детали два раза и поняла, что одного маленького шарика не хватает. Я обыскала все! Каждую складочку на кресле проверила, под креслом, везде — нигде нет.

— Кость, ты куда эту детальку дел? Ты ее скушал? Ты можешь мне сказать? Костя, ё-моё!

Ребенок, глядя на перепуганную меня, сам испугался и молча смотрел на меня широко распахнутыми глазками.

Помните анекдот? «Когда первый ребенок проглатывает монету — родители едут в больницу. Когда второй ребенок проглатывает монету — родители ждут, когда она выйдет естественным путем. Когда третий ребенок проглатывает монету — родители вычитывают ее из карманных денег». Сейчас-то улыбаюсь, когда читаю эти строчки, а тогда места себе не находила.

Год назад Костик подхватил в садике ветрянку. Да, я прекрасно знаю, что ничего страшного здесь нет — главное, вовремя новые прыщики замазать. Но это же я! У меня все, что касается сына — в глобальном масштабе. Половина стола была завалена лекарствами, пипетками и мерными ложками. В холодильнике стояли отвар шиповника, мед с соком черной редьки и нутряное сало — это все мне насоветовали «добрые люди». Открыть холодильник было невозможно — запах сшибал с ног. Что-то Костик соглашался принимать, к чему-то я его уговаривала, а от чего-то он и вовсе убегал так, что в результате отвар шиповника я вылила в раковину.

Да, согласна. Я ничего не знаю, не умею, совершаю ошибки, не всегда выполняю рекомендации врачей и вообще все делаю неправильно. Наверное, я все-таки дурная, заполошная, суматошная, тревожная, непоследовательная, истеричная мамаша. Но за ребенка отдам жизнь, сердце, печень, душу, все, что у меня есть. И я все, что угодно сделаю, чтобы ему было хорошо. Потому что никого роднее, чем этот человечек — у меня нет.

Кстати, мы недавно сходили в стоматологическую поликлинику. Едва мы вошли, я сама открыла рот — от удивления. На стене в коридоре висел огромный плазменный телевизор, где нон-стоп шли мультики. В углу — игровая со всеми мыслимыми игрушками от детской кухни до железной дороги. И еще там стоял огромный сундук с подарками, в который, выйдя из кабинета, можно было нырнуть с головой и выбрать себе любой подарок — Костик достал оттуда часики с Буратино. А в кабинете был еще один телевизор, вмонтированный в потолок — открой рот и смотри на здоровье. Врачи в смешных костюмах с зайчиками и мишками.

Я же в детстве послушно сидела на диване перед кабинетом, потом садилась в страшное кресло и орала на полбольницы. Костик даже не пикнул — он ничего не чувствовал. Там какая-то супер-пупер-крутая заморозка была.

Да, я мама, которая доделывает поделки в детский сад в середине ночи, потому что днем было не до этого. Я мама, которая засыпает и просыпается под мультики и знает «в лицо» всех трансформеров и черепашек-ниндзя. А еще я точно знаю, что никогда и ни на что на свете не променяю все эти самые важные составляющие компоненты моего счастья.

В отличие от меня, Костик просыпается рано и первое время даже будил меня, тюкая пультом по голове с просьбой включить мультики. Телевизор висит у меня в спальне, и лишь недавно сын научился самостоятельно искать нужные каналы. Теперь роль будильника у меня выполняют смешарики, фиксики, пираты и прочие мультяшные герои. Сам же юный зритель сидит по-турецки на кровати и делает вид, что не слышит моих слабых попыток сделать потише.

— Мам, ну мама, — спорит он, когда я хватаю его в охапку и тяну на себя. Смеется, отбивается.

Я могу притворяться обычной. И мега-звезду всея Радиовещания могу из себя состроить так, что Говард Стерн в сторонке нервно курить будет, но на самом деле я не такая. Моя планета — это мой ребенок. С тех пор, как Костик появился в моей жизни — я дышу, живу только ради него. И для него.

… А Женька даже не знает, что за много километров от него живет его маленькая копия, его сын. После родов меня буквально разрывала по частям дилемма «написать-не написать». Мне на весь мир хотелось кричать от счастья, когда держала в руках крохотный конверт. Останавливала только одна мысль: он не поверит. Ни единому доказательству. Скажет, что я Костика из роддома украла. Что анализы на отцовство подделала. Я тогда узнавала, как делаются эти анализы и обнаружила один очень любопытный факт. Даже если выявлено сто процентное отцовство, и даже если в самой дорогой лаборатории скажут, что тест безошибочно положительный и нигде не подкопаешься, все равно в бумагах пишут девяносто девять. Полную цифру никто никогда не даст. И вот этот маленький, крошечный, практически незаметный процент станет самым верным камнем преткновения. Михалев за него ухватится как за спасительную ниточку и скажет, что это и есть доказательство моей измены.

По центральному телевещанию часто показывают такие передачи. Кто-то кому-то изменил, кто-то сомневался в своих родительских правах и многое-многое другое. Я думаю, наша история стала бы очень ярким сюжетом, но как-то не хотелось становиться объектом подобного внимания. А другого выхода доказать правду у меня попросту не было.

Конечно, и сейчас можно взять Костика, вернуться в родной город, с помощью не менее десятка тестов ДНК доказать, что он — сын Жени, но зачем…? Для Михалевых Костик будет как большой и неожиданный бум по голове.

Что я потеряю, если расскажу правду? Спокойствие и сон — вот что я потеряю. То необходимое мне жизненное равновесие, в которое я с таким трудом привела себя, потеряю.

Помня вчерашнее собрание в садике, все же переборола утреннюю лень и встала с постели. Надо подавать пример сыну — просыпаться с петухами, и не важно, что в городе петухи не поют. Принцип раннего подъема должен быть понятен.

Умывалась я долго. И еще бы продолжила стоять в ванной, плеская себе на лицо холодные брызги в надежде прогнать сон, если бы не настойчивый звонок в дверь. Наверняка это Настя — мы частенько бегаем к друг другу в гости за продуктами, если чего-то срочно не хватает. В такое время она как раз подает завтрак для Пети и, вполне возможно, что у нее закончились яйца для омлета или помидор для салата.