– Я не думаю, я спрашиваю: были ли у вас контакты с представителями СМИ?

– Не было… – вздохнул Виктор.

Милицейский генерал, притащивший Кащеева с собой из МВД, в качестве директора продержался на Лубянке меньше года, после чего его от греха подальше убрали. Кащеев же в УСБ как-то прижился, видимо, благодаря своей исполнительности и практически полному отсутствию щепетильности.

– Кому, кроме представителей СМИ, вы сообщали о найденной зажигалке?

– Никому. В том числе и представителям СМИ.

– В разговоре с кем вы упоминали о ней?

– Я о ней вообще не упоминал.

– Ничего, проверим… – с угрозой сказал Кащеев, делая какие-то ненужные пометки в блокноте. – Не вспомнили?..

– Что?

– Кому вы могли случайно проговориться?.. – спросил Кащеев, не отрывая взгляда от блокнота.

Тут Логинов не выдержал:

– Я, в отличие от вас, всю жизнь проработал на Лубянке. Так что держать язык за зубами меня научили. Если же у вас есть сомнения, я готов пройти проверку на полиграфе!

– Не вижу смысла, – угрюмо посмотрел на Логинова Кащеев. – Поскольку в вашем личном деле имеется запись, что вы прошли специальную подготовку… С вами пока все. Теперь я хочу поговорить с вашими подчиненными.

– В смысле с майором Горовым и капитаном Аникеевым? А их-то зачем дергать? Они вообще не в курсе!

– Вы хотите сказать, что не сообщали им о вещдоке? – подозрительно уставился на Логинова Кащеев.

– Не сообщал.

– Хм-м… А почему?.. – еще подозрительнее спросил Кащеев, положив ручку на блокнот. – У вас что, есть основания им не доверять?

– Конечно, нет. В противном случае я бы с ними не работал или давно обратился бы за помощью к вам, в УСБ.

– Но вы так и не ответили на мой вопрос: почему вы не сообщили подчиненным о зажигалке?

– Я ответил на ваш вопрос раньше. Я кадровый сотрудник ФСБ, поэтому даже своим подчиненным, которым абсолютно доверяю, я предоставляю только ту информацию, которая необходима им для работы. Так меня приучили…

Тюркин свернул с проспекта и медленно поехал по переулку. Оставленными на ночь машинами местных жителей тут было заставлено все – обочины, тротуары и даже подъезды к домам. Не без труда найдя место, Тюркин припарковался. Перекурив, он перебрался на пассажирское сиденье и разложил на коленях лэптоп.

Несколько минут спустя он услышал в микронаушниках голос Бориса Осиповича.

– Это я! – сказал Тюркин. – Добрый вечер!

– Какой, в задницу, добрый, твою мать!.. – буквально забесновался на другой стороне интернет-телефонной линии БОС.

Тюркину даже пришлось слегка уменьшить громкость, чтобы не оглохнуть.

Пока хозяин метал громы и молнии, Тюркин на всякий случай оглядывался по сторонам. В принципе, засечь лэптоп в миллионном городе практически невозможно, но осторожность никогда не помешает. Немного побушевав, Борис Осипович как-то сразу успокоился.

Тюркин начал докладывать ему обстановку. Вероятность прослушки их разговора была минимальна, но все же была, поэтому выражаться собеседники старались эзоповым языком. Борис Осипович успокоился окончательно. Он не хуже спецназовца Тюркина понимал, что от случайностей не застрахован никто.

– В общем, теперь нужно ждать, пока он выпишется. В больничке охрана слишком серьезная, – сказал Тюркин. – А потом выяснить новую дислокацию и определиться со способом. Так что получится где-то через неделю. Быстрее не управлюсь…

– Ты теперь не торопись, – сказал БОС. – Как будешь готов, дашь знать, а я уже посмотрю по обстановке – когда и как лучше. И под кого сработать на этот раз. Понял?

– Понял, – сказал Тюркин.

– Ну тогда все.

– До свидания…

Закончив разговор, Тюркин сразу же отключил лэптоп и покинул район – на случай, если фээсбэшники как-нибудь все же «сняли» спутниковый сигнал и успели идентифицировать одного из собеседников как Бориса Сосновского.

Навряд ли, конечно, но ведь именно по сигналу спутникового телефона в свое время спецслужбы «зачистили» Джохара Дудаева…

– Что это за херня, шеф?.. – ввалился в кабинет Логинова Горов.

После беседы с полковником Кащеевым даже давешний румянец на щеках Горова куда-то подевался. Брезгливо оглянувшись через плечо в коридор, Степан захлопнул дверь и повторил:

– Что это?.. Какое-то чмо орет на меня, как будто я не офицер ФСБ, а какой-то уголовник, и задает какие-то тупые вопросы…

– Сядь, Степ, и расслабься! – кивнул на стул Логинов.

Сам он поднялся, протянул Горову сигареты, потом прикурил сам и включил чайник. Горов жадно затянулся и посмотрел на Логинова:

– Нет, ну это вообще…

– Все! Забудь!.. – махнул рукой Виктор. – Этот Кащеев полжизни со всяким уголовным отребьем общался, поэтому по-другому разговаривать просто не умеет! А насчет чмо… Он далеко не такой дурак, каким кажется. И вопросы он задает достаточно грамотно…

– Так а чего он вообще хотел от меня добиться? Узнать, не трахаюсь ли я тайно с какой-нибудь журналисткой? Или со скольких лет я курю?

– Да нет, просто у дома Башманова на маршруте отхода преступников служебная собака вчера нашла зажигалку, выпущенную специально к юбилею ФСБ. Помнишь были такие? На торжественном вечере всем сотрудникам выдавали…

– Ну да… У меня и шампанское до сих пор где-то дома стоит – «Антитеррор».

– Ну вот, а за ночь кто-то слил инфо, и сегодня об этом с утра растрезвонили все западные телеканалы. С комментариями…

– Типа, что на Башманова кто-то из наших напал? – даже фыркнул от возмущения Горов.

– Типа, да.

– Фигня это!.. Если бы это был кто-то из наших, Башманова сделали бы без шума и пыли! И лежал бы он сейчас не с сотрясением, а с трепанацией, и не в ЦКБ, а в морге… А насчет утечки – так это или кто-то из криминалистов журналюгам стукнул, или вообще милиционер какой-нибудь районный, они у телеканалов постоянно на подхвате – о всяких сенсациях сообщают…

Зазвонил телефон.

– Логинов, слушаю!

– Это Сапунов… – тяжело вздохнули в трубке.

– Здравия желаю!

– Здравствуйте, полковник. Вы новости уже смотрели сегодня?

– Начальство недавно показывало.

– Мне тоже только что в кабинете генерального прокурора показывали, – пожаловался следователь. – В общем, мне как руководителю оперативно-следственной группы дано категорическое указание максимально ускорить отработку всех версий! Извините… – В трубке раздался шорох, негромкий звон и бульканье. Натужно проглотивший таблетку следователь заговорил снова: – Давление подскочило опять. Надо врачу показаться. А я ведь в генпрокуратуру пришел несколько лет назад практически здоровым человеком. И волосы были, как у молодого Есенина. Верите, полковник?