После ухода незваного гостя ей оставалось только гадать, какие побуждения привели его сюда.

Вероника провела в палате час, радуясь тому, что отец выглядел сегодня вполне сносно, и ушла чуть не последней, когда время приема посетителей уже истекло.

Закончив в понедельник уроки, Вероника ожидала увидеть Ралфа возле своей малолитражки. Но его там не было. Она поехала прямо в больницу и не удивилась бы незваному визитеру. Однако и тут ошиблась. За весь вечер ей никто не позвонил, и она провела беспокойную ночь, заснула только под утро, проспала и опоздала в класс на пять минут.

Около десяти из администрации школы принесли записку, где сообщалось, что ей звонил Ралф Спенсер и просил перезвонить ему по указанному номеру.

Когда ученики с шумом и гамом вырвались после звонка из класса, Вероника собрала учебники, тетради, сложила все это в сумку и направилась к телефону-автомату.

Ралф ответил сразу.

— Вероника, вы сможете в четыре часа прийти в офис моего адвоката?

До центра Вероника добралась на автобусе. Все дешевле, чем платить астрономическую сумму за парковку. Но к адвокату она опоздала на пятнадцать минут.

Ралф был уже там.

Войдя в кабинет, она опустилась в большое кожаное кресло и с благодарностью приняла предложенный ей стакан содовой.

Адвокат задумчиво спросил:

— Мисс Хеймиш, вы довольны советами, полученными от независимого юриста?

— Его консультация полностью прояснила мне значение всех пунктов, относящихся к делу.

Консультация эта, кстати, не особо чем отличалась от того, что говорил ей хозяин этого кабинета.

— Результаты медицинских исследований к нам поступили, — продолжил он. — И они чисты.

Какими же еще им быть, если и сама она чиста? Ей страшно хотелось сказать в ответ что-то обидное. Но момент не совсем подходящий для конфронтации, так что она просто кивнула.

— Мисс Хеймиш, вы готовы подписать документацию?

Трап убран. Она чувствовала себя одной из жен короля Генриха VIII[6], стоящей лицом к гильотине.

Вероника постаралась не думать ни о чем, кроме своего умирающего отца.

— Да, господин адвокат, готова.

Это оказалось минутным делом. Сначала ее подписи, затем — мистера Спенсера. И подпись адвоката, выступавшего в качестве свидетеля.

Вероника хотела одного: скорее уйти из просторного адвокатского кабинета. Не сидеть же здесь с ними, обмениваясь ничего не значащими любезностями.

— Простите, но я вынуждена покинуть вас, — сказала она, выбираясь из глубокого кресла. — Мне надо в больницу.

— Я ухожу с вами.

Ралф встал, пожал адвокату руку и последовал за ней в приемную.

— Где ваша машина? — спросил он, когда за ними закрылись двери лифта.

— Возле школы. Я приехала на автобусе.

Лифт остановился, и Вероника вышла в фойе.

— В таком случае, я отвезу вас в больницу, а потом мы заедем за вашей машиной.

— Мистер Спенсер, вам нет никакой необходимости посещать моего отца.

Ей нужно сейчас побыть одной и до конца осознать всю чудовищность поступка, который она только что совершила.

— Я припарковался на той стороне улицы.

Он был так чертовски невозмутим, что ей хотелось его ударить.

— Спасибо, я прекрасно доберусь на автобусе.

Они прошли через вращающиеся стеклянные двери и оказались на улице.

— Мисс Хеймиш, еще чернила наших подписей не просохли на нашем с вами соглашении о взаимном согласии, а вы уже решили со мною не соглашаться?

Под мягкими интонациями его голоса таилась сталь, и она осознала невысказанную угрозу.

Силы небесные! Завтра может наступить уже сегодня!

— Предпочитаю навестить отца одна. Потом мне нужно упаковаться, прибрать за собой, уведомить о своем отъезде хозяйку.

Ох, еще эта хозяйка! Она вряд ли обрадуется тому, что в двадцать четыре часа теряет постоялицу и что теперь ей придется возвращать часть денег, уплаченных вперед.

Ралф задумчиво смотрел на нее несколько долгих секунд.

Вероника решила не отступать.

— Я не собираюсь бежать от вас.

— Надеюсь, что так, — вкрадчиво, с опасной мягкостью проговорил он. — Будьте уверены, что с неприятелями я безжалостен.

Видно, придется смириться и слушаться его. Нехорошо, в самом деле, начинать совместную жизнь с пустых пререканий.

В машине она сидела тихо, да и не так много прошло времени, скоро они уже подъезжали к школе.

Вероника едва взглянула на него, когда он выходил вслед за ней из машины. Она мгновенно оказалась возле своей малолитражки и проскользнула за руль. Только она хотела закрыть дверь, как обнаружила, что Ралф стоит рядом, опершись о дверную раму.

Она повернулась к нему и удивленно приподняла брови.

— Будет лучше, дорогая, если вы запишете мой адрес.

Вероника молча достала из сумки тетрадь, ручку и записала продиктованный им адрес.

— Я буду ждать вас завтра днем, мисс Хеймиш, — тягуче проговорил он.

— Не раньше, чем закончатся занятия в школе, — уточнила Вероника, — и я навещу отца.

— В шесть, — твердо сказал Ралф. — Не позднее.

Она повернула ключ зажигания, закрыла дверь, выехала со стоянки и влилась в поток уличного движения.

Хорошо хоть сегодня, в последний день свободы, ей удалось остаться одной.

К больнице Вероника подъехала почти затемно. Когда время посещения закончилось, она пожелала отцу спокойной ночи и отправилась домой.

Чувствуя, что проголодалась, Вероника отправилась на кухню, разогрела тушеную фасоль, приготовила тосты и заварила свежий чай. Потом она позвонила своей хозяйке. Разумеется, ей пришлось выслушать брюзжание домовладелицы, до крайности раздраженной требованием возвратить деньги.

— Хорошо, хорошо! Вычтите за установку охранной сигнализации, — устало проговорила Вероника, поняв, что если она будет настаивать, то хозяйка найдет еще массу причин для отказа.

Покончив с этим, она упаковала свои пожитки, затем какое-то время прибиралась, чистила и мыла, пока руки не загудели от усталости. Уже за полночь она приняла душ и легла спать.

Разбудил Веронику звук проливного дождя. Что это, дурное предзнаменование? Она быстро оделась и завтракала уже на бегу, опасаясь, что с минуты на минуту может появиться хозяйка, чтобы дать последний бой.