Вот только со временем, особенно после запуска той самой развязки, вокруг элитного жилья с «видовыми» квартирами стали расти бюджетные застройки, район наполнился не только обещанными скверами и детскими садами, но и жильцами, кишевшими, как муравьи. Выезд с дворовой территории превратился в трэш, а от забитых под завязку парковок спасали загодя выкупленные места на подземном паркинге.

  Сейчас Игорь с семьёй жил в одной из двух квартир, два этажа оказались подспорьем в семье с маленькими детьми и женой, страдающей алкоголизмом. Как правило, Алёна отсиживалась в своей комнате на втором этаже, а большая игровая зона для детей была на первом. Для этого разделили гигантскую гостиную, оставив помещение для взрослых и выделив квадратные метры детям. Если Алёна выбиралась из комнаты в туалет или бродила в полузабытьи, дети, как правило, этого не видели. Спальни дочерей и Игоря были на втором этаже, но обычно к ночи жена была уже в нуле, по утрам же крепко спала.

  Игорь принял душ и, не просушив волосы, уставился в телефон. Нужно ответить, написать, что не сможет зайти, принести извинения. А почему, собственно, не сможет? Целый день он возвращался к вчерашнему происшествию и новому знакомству.

  Валерия… Лера. Приехала в начале лета из Краснодарского края, населённый пункт не назвала, увела разговор в сторону. Да и какая разница, из какого города или станицы, хотя из станицы вряд ли. Или быстро ассимилировалась, вписалась в городскую жизнь. Сказала, выбрала Санкт-Петербург, потому что «Питер тише Москвы». На вопрос: «Чем собираешься покорять северную столицу?», рассмеялась, ответила, что обойдётся без покорения. «Присмотреться ещё надо к вашей северной столице, стоит её покорять или обойтись можно».

  Молодая, красивая. В кафе и позже Игорь разглядел Леру как следует, со смаком разглядел, не особенно смущаясь, даже где-то нагло. Высокая, стройная, с ровным загаром. Ноги – как произведение искусства, пальцы рук длинные, тонкие, изящные, несколько колечек из белого золота поблёскивают сталью. Чувственный рот, вряд ли эффект инъекций, сверкающие при задорной, девчачьей улыбке зубы, веснушки по носу и щекам, такие же девчачьи. Кудри, добавляющие задора, и светло-карие глаза, переходящие в тёмную зелень. Цепочка с кулоном в форме трёх колец, также из белого золота, браслет, обхватывающий запястье.

  Главное – харизма. Та самая, женская, что манит мужчин, как осу сироп. Заставляющая залипать, мысленно обхватывать талию, прижимать к себе, скользить по спине руками, расстёгивая замок бюстгальтера, обводить языком сосок и сходить с ума от происходящего. Как первый раз в жизни – лишаться разума. Заставляющая хотеть поцелуев… Да, он определённо хотел целовать Леру, проводить языком по верхней и нижней губе, оглаживать язык, ответивший ему взаимностью. Она ответит взаимностью, в этом Игорь был уверен.

   Заинтересованность в собственной персоне он считал ещё за столиком в пиццерии. Потом отвлеклись на пропажу ключей. Судя по растерянному лицу, идти Лере было действительно некуда, значит, бойфренда у неё не было. Оставался вариант «папика». Явно недешёвые безделушки, надетые на пляж, указывали на достаток выше среднего для девчонки двадцати двух лет, но и он отпал, стоило узнать адрес квартиры. Вряд ли бы «папик» поселил эдакую красоту в бюджетную евро-однушку, пусть и в относительно приличном районе, а не в гетто из ипотечных студий.

  Игорь с трудом сдержался, когда отдавал ключи Лере. Тёплая ладонь, сладко-свежий аромат от волос, бархатистая щека совсем рядом, губы и того ближе. Как же хотелось поцеловать её. Как хотелось. Красивая. Молодая.

  Он быстро оделся, волосы ещё не высохли после душа, спустился на первый этаж, там круглосуточно работал невзрачный павильон цветов. Хозяин – выходец из Средней Азии, – торговал всегда свежайшим товаром. С флористикой ни он, ни его продавец знакомы не были, а вот сами цветы были словно только-только из теплицы. Купил алые розы, обернули лентой лишь ножки, чтобы была возможность взять в руки, особенно женские – тонкие пальцы, которые хотелось облизать, почувствовать папиллярный рисунок языком.

  Выгонит – так выгонит. Игорь написал сообщение, стоя на лестничной площадке, и уже через секунды сжирал глазами девушку, открывшую дверь. Красивая… Молодая. Бесконечные ноги с аккуратными коленками, пальцы, обхватившие стебли роз. Шёлковые шорты с кружевом по бокам, при повороте становилось ясно – белья под ними нет. Майка с тонкими тесёмками, глубоким вырезом и такое же игнорирование нижнего белья. Проступающие сквозь шёлк небольшие соски, форма груди – идеальная. Округлая, небольшая, дерзко стоящая, манящая.

  Игорь не сразу сообразил, что в квартире пахнет свежей выпечкой. Неужели для него старалась? Взгляд приковала сначала Лера, а потом расправленная тахта, на которую ему указали рукой. Конечно, он понял, что она оговорилась. Растерялась, топталась на одном месте, не зная, куда деть руки, вот и выпалила: «Проходи». Но как же заманчиво, как заманчиво, чёрт побери.

  Красивая, молодая, совершенная, кудри ещё не просохли после душа, пушатся одуванчиком, от кожи умопомрачительно пахнет, а формы, скрытые шёлковыми тряпочками, действуют одуряюще.

  Да, он хотел. Хотел сильно. Невыносимо.

  – Мы можем вежливо поговорить, а можем не слишком вежливо переспать. Что ты выбираешь?

  – Обалдеть!

  – Переспать?

  – Да.

  Она сказала: «Да». Да, именно «Да». Это не сделало Леру хуже в глазах Игоря, напротив, женщина, знающая, чего хочет, не стесняющаяся своих желаний – разве может быть кто-то лучше? Только молодая, красивая женщина, не стесняющаяся женщина. Одним словом – Лера.

  Игорь подхватил её на руки, в комнате дал аккуратно положить цветы на стол, на поиски вазы не оставалось выдержки.

  Уложил на спину поперёк тахты, навис сверху, любуясь. Какая же она… Нагнулся, оставляя поцелуй за мочкой, ответом ему послужил тихий стон. Опустился губами по шее, вдыхая запах геля для душа, шампуня, чего-то сладко-свежего, словно бархатистого, как кожа, которую он осыпал поцелуями, скользя губами, языком. Гладил ладонями, вычерчивая узоры, лаская, сходил с ума от происходящего. Оставлял губы на самое сладкое, сознательно оттягивая момент, смакуя предвкушение с не меньшим удовольствием, чем, он уверен, принесут сами поцелуи.

  Едва сжал женскую грудь под майкой, ладонью ощутив упругость и штангу пирсинга. Второй сосок был без пирсинга – это Игорь почувствовал губами, обхватившими сосок через ткань. Лера изогнулась, подставляя себя под ласки, гладила его плечи, шею, выдернула футболку из брюк, забралась проворными руками под низ и легко царапала поясницу и живот, ныряя пальцами под пуговицу брюк.

  Он перехватил руку, поднёс к лицу, лизнул женский палец, затем ещё один, не отрывая взгляда от каре-зелёной радужки напротив, едва сдерживаясь, чтобы не зажмуриться от удовольствия. Тонкие пальцы с нежными подушечками и гладкими, недлинными ногтями сводили с ума, включаясь в игру. Зрачки Леры расширялись, дыхание ускорялось, становилось глубже, отрывистей, бёдра двигались без остановки, потираясь промежностью о мужскую ногу. Хорошо тебе? Хорошо?