— Ну-ну, не злись, мой котик. Я сегодня из района привезу тебе то, что обещала. Буду ждать тебя в обычное наше время, — сладким голоском пропела Танеева.

Игорь Андреевич вдруг заартачился:

— Не знаю, смогу ли я сегодня прийти.

— А что такое? Что случилось у моего котика? — заговорила словно с ребёнком Танеева.

— Знаешь, пока я не получу то, что ты обещала, на меня можешь больше не рассчитывать, — резковато произнёс Игорь Андреевич.

Послышался звук отодвигающегося стула, и Арина на цыпочках бросилась к своему кабинету. Она, запыхавшись, бухнулась на стул и только тут перевела дыхание:

— Вот это страсти мадридского двора. Ай да Танеева. Что же этот котик хочет заполучить? Уж не пасхальное ли яйцо?

Уроки пролетели быстро. Арина для себя отметила, что роль учительницы ей очень нравится. После уроков она задержалась в кабинете, готовясь к завтрашнему дню. Время пролетело быстро, когда она освободилась и посмотрела на часы, они показывали 17:45.

— Так, — решила Арина, — домой я уже не успею. Надо ещё в магазин забежать, купить чай для Танеевой, а то те помои, которые она предлагает, чаем назвать невозможно.

Арина быстро спустилась вниз. Тёти Лизы уже в гардеробе не было. На посту сидел сторож дядя Вася. Увидев девушку, дядя Вася приветливо поздоровался. Арина ответила, пожелала сторожу спокойного дежурства и быстро вышла из здания школы. На улице было тихо и спокойно. Девушка быстрым шагом направилась в сторону магазина. По дороге ей повстречался Игорь Андреевич, молодой человек очень спешил домой. Арина пожелала физруку доброго вечера, но он даже не повернул головы в её сторону и пролетел мимо словно вихрь. Она удивилась грязным кроссовкам физрука.

В магазине продавщица в синем колпаке и такого же цвета халате шушукалась с пожилой женщиной. Стоило девушке подойти к прилавку, заговорщицы настороженно посмотрели на неё и замолчали. Арина внимательно осмотрела полки с продуктами, взяла пачку пакетированного чая и коробочку конфет «Птичье молоко». Уже в дверях магазина Арина расслышала:

— Вы думаете, это убийство?

— Не знаю, пусть полиция разбирается.

Девушка, не оглядываясь, вышла из магазина. На душе стало как-то неспокойно, и засосало под ложечкой. Арина быстро направилась в сторону Девятого Переулка. Ещё издалека, она увидела полицейскую машину, стоящую возле дома Танеевой, и зевак, которых старался разогнать мужчина в полицейской форме. Арина прибавила шаг и быстро очутилась в толпе зевак. Тут она заметила безжизненное тело Танеевой. Женщина неестественно сидела, прислонившись к забору с внутренней стороны, возле калитки. Волосы были растрёпаны, на голове виднелось запёкшееся пятно крови. Над женщиной склонился районный криминалист в резиновых перчатках. Неподалёку стоял следователь, мужчина средних лет с блокнотом в руках.

У девушки возникло опять то же непреодолимое желание, которое возникало всегда, стоило ей почувствовать душевный дискомфорт: убежать, спрятаться, забыть о том, что она знакома с Танеевой. Но любопытство взяло верх над страхом, и она стала продвигаться к калитке дома.

Арина почувствовала, что кто-то крепко ухватил её за руку и потянул в сторону.

— Девушка, вам же ясно сказано, сюда нельзя. Что вы все прёте напролом? — раздражённо спросил полицейский.

Девушка обеспокоенно посмотрела на удерживающего её человека и спросила:

— Яйцо пропало?

— Вы что, не в себе? — поинтересовался полицейский, по-прежнему удерживая её руку.

— У Танеевой должно было быть очень ценное пасхальное яйцо, — шёпотом произнесла Арина, чтобы не услышали окружающие.

— А ну-ка, пойдём со мной, — потащил к калитке девушку полицейский.

Они вошли в ограду и остановились возле следователя, который что-то быстро записывал в блокноте, Арина старалась не смотреть на Танееву.

— Кого это вы, Павел Юрьевич, привели? — не смотря на девушку, поинтересовался следователь.

— Да вот, Антон Сергеевич, наша новая учительница, приехала недавно, а уже какие-то секреты Танеевой знает. Подозрительно, — ответил полицейский.

Из рассуждений Павла Юрьевича Арина поняла, что он местный участковый. И переключила внимание на районного следователя: «Антон Сергеевич, высокий, подтянутый, около сорока лет, русые волосы коротко подстрижены».

Следователь оторвал взгляд от блокнота и уже с интересом посмотрел на Арину.

— Ну, рассказывайте, какие секреты погибшей знаете?

Арина вкратце рассказала о посещении Танеевой и о том, что она намеривалась поехать в район за пасхальным яйцом Фаберже.

Антон Сергеевич ещё внимательнее посмотрел на девушку и спросил:

— И вы считаете, что эти бредни могут быть правдой?

Арина пожала плечами:

— Не знаю. Может ли это быть совпадением? Её намерения привезти пасхальное яйцо и это убийство.

Криминалист оторвался от тела Танеевой и сказал:

— Рана говорит о том, что женщину приложили чем-то тяжёлым по голове. Эта рана, возможно, и стала причиной смерти. По-моему, это произошло часа два назад. Точную информацию дам в заключении.

— Ну что же, будем разбираться, — произнёс Антон Сергеевич, почесав ручкой за ухом. — А вы пока можете быть свободны, я думаю, что мы с вами ещё встретимся, — обратился следователь к Арине.

— «Как же так? Значит, Танеева приехала раньше? Скорее всего, с кем — то знакомым на попутной машине», — подумала Арина.

Проходя мимо криминалиста, девушка заметила, что он кладёт в прозрачный мешочек сигару — правда, это были остатки сигары, так сильно она была изуродована.

«Неужели эта сигара дяди Васи? Надо зайти в школу и уточнить, не было ли у него пропажи».

Выходя из калитки, Арина заметила, что зевак прибавилось. Долговязый парень поинтересовался у неё:

— Ну и что там?

Девушка безразлично пожала плечами и пошла прочь. Её нагнала Нюра и как ни в чём не бывало затараторила:

— Надо же какие страсти. И кому понадобилось убивать эту серую мышь? Или ты что-то знаешь?

Арина устало ответила:

— Я даже не знаю, что тебе сказать.

— Ой! Да на тебе лица нет. Пойдём, я тебя до дома провожу. До нас, правда, ближе, можно было бы и к нам зайти, чайку попить. Да Елизавета Степановна уже дома, а она, знаешь, не очень-то меня жалует, будет всякую ерунду собирать.

Нюра почувствовала, что Арина не хочет поддерживать с ней разговор, продолжила:

— Не обижайся на меня. Я знаю, что неправа. Но какая-то обида на меня накатила в тот день. Свекровь, Елизавета Степановна, и так при каждом удобном случае намекает, что Костик достоин был большего. А вот я, вертихвостка, встала на его пути, да ещё детей специально нарожала одного за другим, чтобы он бросить меня не посмел. Придирается ко мне постоянно: то не так стираю, то готовлю не правильно, то детей сильно балую. И часто это происходит прямо при детях. Можешь себе приставить, что она им может наговорить, пока меня дома нет?