– Нет, наверное, главное все-таки то, что цветы – голубые, –продолжала Лиза, не замечая, что Сотников ее почти не слушает. – Помнишь,Андрюша рисовал мой портрет в костюме принцессы? Я там в платье с голубымицветами. На самом деле цветы были розовые, но он сделал их голубыми, сказал,что так лучше. Помнишь?

– Помню, – улыбнулся Дима. – Портрет былизумительный.

– Да-да, – подхватила Лиза, встряхивая головой, –на выставке его увидел какой-то иностранец и захотел приобрести, но Андрюшенькаответил ему: «Это портрет моей сестры, моей принцессы. Он не продается, потомучто я хочу, чтобы моя Лиза всегда была со мной».

Голос ее задрожал, по щекам потекли слезы. Воспоминания обрате были по-прежнему болезненными. Дмитрий присел рядом на подлокотниккресла, обнял девушку, прижал ее голову к своей груди. Он знал, что успокаиватьи утешать ее – пустая трата времени, нужно просто переждать, когда онаперестанет плакать.

– А помнишь, как мы с тобой точно так же сидели вмастерской, ты гладил меня по голове и говорил, что Андрюша необычайноталантлив и его картины повезут на выставку в Париж, а мы с тобой поедем вместес ним и будем гулять по бульвару Круазетт? – всхлипнула Лиза.

– Конечно, помню, – тихо отозвался Сотников. На самомделе он этого совершенно не помнил, но спорить с Лизой было опасно.

– Мне было шестнадцать, и я была влюблена в тебя по уши, аты этого даже не замечал. Верно?

– Верно. Ты была тогда ужасно милой девочкой, но всего лишьдевочкой, а я был учителем твоего брата, старым и солидным, мне было целыхдвадцать семь лет.

– Ну да, а когда ты меня обнимал и говорил про Париж, у менясердце замирало. Это было как в сказке. Дим, а когда ты понял, что любишь меня?

«Никогда», – мысленно произнес Дима, но вслух сказал,разумеется, совсем другое.

Отношение его к Лизе было сложным и запутанным. Онадействительно до какого-то времени была для него всего лишь милой девочкой,сестрой его ученика. Как опытный педагог он, конечно же, видел, что онавлюблена в него, но кто из мужчин-учителей с этим не сталкивался? Дело обычное,на это даже внимания обращать не принято. Лиза приводила брата на занятия,терпеливо сидела в уголке и ждала, пока кончится урок, тихонько болтая сСотниковым о разных пустяках. Иногда Дмитрий просил ее попозировать во времязанятий, и она охотно соглашалась.

После гибели одиннадцатилетнего брата Лиза продолжалаприходить к художнику, словно ничего не изменилось, говорила с ним об Андрее, оего картинах и стихах. Визиты эти были регулярными и как будто само собойразумеющимися. Сначала Дима ждал, что со временем раны зарубцуются и этитягостные визиты постепенно прекратятся, но шли месяцы, годы, а Лизапо-прежнему, если не была в больнице, приходила к нему в школу каждый четверг.Когда он спохватился, было уже поздно что-либо менять. Ну что ей сказать? Какобъяснить, что ей не нужно приходить к нему? Такое говорят либо сразу, либо неговорят никогда. Это одна из самых распространенных ловушек, которые могутрасставить жалость и сострадание. И Дмитрий терпел. Ему было искренне жальЛизу, а сам себе он казался черствым и бездушным, потому что не мог заставитьсебя переживать потерю мальчика с такой же неистовой силой.

Они стали любовниками, когда Лизе уже исполнилось двадцатьлет. Никакой радости ему это не доставило, но Лиза будто бы немного ожила,встряхнулась, выглянула, пусть ненадолго, из своей траурной скорлупы, в которойпребывала постоянно. И Дима Сотников тогда решил, что если он может хоть что-тосделать для нее, то он должен это сделать, несмотря ни на что, несмотря надругих женщин, в которых он влюблялся и с которыми спал. Если есть иллюзия,помогающая Лизе справиться с горем, то он не имеет права эту иллюзию разрушать.Если любовь к нему может ее поддержать, он не должен лишать ее этой поддержки.Разумеется, решение это было принято в ситуации, когда Дима после неудачногократковременного брака твердо знал, что в ближайшие три-четыре года повторятьопыт супружества не станет. Как быть с Лизой, если в его жизни появитсяженщина, на которой он захочет жениться, Сотников не знал, но полагал, что,когда это случится, тогда и видно будет. Мысль сделать предложение Лизе ему и вголову не приходила. Он прекрасно относился к ней и даже мог раз в неделюпродемонстрировать это в постели. Но он ее не любил.

Время подходило к шести часам, и Настя подумала, что, еслиЛесников в течение десяти минут не объявится, ей придется тащиться в магазин«Орион» одной.

Она уже не помнила, когда в последний раз уходила с работы вшесть, обычно она засиживалась допоздна, размышляя над фактами и событиями,чертя замысловатые схемы, выстраивая самые невероятные версии и придумываяхитроумные и оригинальные способы их проверки. Однажды для того, чтобы раскрытьсерию убийств, ей пришлось даже прочесть несколько триллеров на французском иитальянском языках. Настины коллеги первое время пожимали плечами и недоверчивоусмехались, когда их начальник Виктор Алексеевич Гордеев по прозвищу Колобокзаявил, что взял в отдел человека, который будет заниматься аналитическойработой. Особого смысла в этой работе они не видели и полагали, что шеф почьей-то просьбе просто-напросто пристроил чью-то дочку, а поскольку онасыщицкого дела не знала и ничего делать не умела, ей и придумали эту самуюмифическую аналитическую работу. Идея казалась правдоподобной еще и потому, чтоНастин отчим Леонид Петрович четверть века проработал в уголовном розыске и былдобрым приятелем Колобка.

Было это почти десять лет назад, и понадобилось немаловремени, чтобы ехидные усмешки и недобрые ухмылки постепенно сползли с лицсотрудников отдела по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями. Настяработала на всех, выполняя любые просьбы и поручения. К ней можно было прийти исказать: «У меня не получается комбинация, которую я задумал. У меня срываетсявот здесь и вот здесь». Каменская запирала кабинет изнутри, доставала своизнаменитые листочки, чертила на них непонятные стрелочки и кружочки, а черездва часа давала полную раскладку причин, по которым срывается комбинация, исоветовала, как эти причины устранить. Обладая четким мышлением математика, длякоторого не существует слов «этого не может быть», она обычно не упускала ниодной версии и ни одного объяснения, какими бы невероятными они ни казались напервый взгляд, а прекрасная память позволяла ей держать в голове множествосведений, которые по первому требованию она извлекала на свет божий,сопоставляла, и после таких сопоставлений они порой представали в совершенноином свете.

Сегодня Настя собиралась выполнить данное брату обещание иприсмотреться к странной девушке Даше Сундиевой. Для лучшего выполнениязадуманного ей хотелось подъехать к магазину на хорошей дорогой машине. Поэтомуона и ждала с нетерпением своего коллегу Игоря Лесникова, который былвладельцем сверкающего «BMW». Она еще утром просила его помочь, и Лесников,всегда строгий и серьезный, молча кивнул и умчался по делам. Настя так и непоняла, собирался он выполнять ее просьбу или нет.