Фокс открыл крышку и вытащил несколько фотографий. Некоторые были подписаны на оборотной стороне: имена, города, даты. На других значились только вопросительные знаки. Много, много вопросительных знаков… И нечто похожее на расплывшееся пятно от слезы. Фокс потёр его пальцем, а потом перевернул фотографию. Мама на фоне сада с декоративными горками: сидит, пристроив на каждое колено по малышу.

— Вот этому от силы лет тридцать, — заметил Фокс, протягивая фотографию отцу, чтобы тот мог лучше её рассмотреть. Митч всмотрелся в снимок.

— Кажись, это Блэкпул, — сказал он. — Ты и Джуд…

— И мама.

Митч медленно кивнул.

— Есть там что-нибудь попить? — спросил он. Фокс взглянул на прикроватную тумбочку, но графина там не было. — Пожалуйста, принеси мне водички.

Фокс пошёл в ванную, где стоял кувшин и пластиковый стаканчик. Он рассудил, что ночным сиделкам удобнее, чтобы Митч не пил по ночам воду, если это сулит проблемы наутро. Рядом с раковиной на всеобщем обозрении лежала пачка прокладок. Фокс наполнил водой графин со стаканчиком и принёс в спальню.

— Хороший мальчик, — сказал отец. Когда он пил, по подбородку катились капли, но поставить пустой стаканчик на столик рядом с кроватью он смог самостоятельно. — Скажешь Джуд, чтобы она не дёргалась?

— Скажу. — Фокс снова сел.

— И постараешься сделать это так, чтобы вы в очередной раз не разругались?

— Я буду стараться изо всех сил.

— Знаешь, для ссоры нужны двое.

— Ты в этом уверен? По-моему, Джуд вполне хватит и пустой комнаты.

— Что ж, может, оно и так, но ты тоже хорош.

— А разве сейчас мы с тобой не ругаемся? — На лице отца появилась усталая улыбка. — Давай, может, я пойду, а ты будешь спать?

— Я уже давно не сплю. Я лежу и жду.

Фокс догадывался, какой будет ответ на его следующий вопрос, и потому передумал его задавать. Вместо этого он рассказал отцу о том, какой бесполезный день он провёл сегодня в Файфе.

— А ведь когда-то тебе очень нравилось там бывать, — напомнил ему Митч.

— Где?

— В Файфе.

— А когда это я вообще бывал в Файфе?

— Мы частенько наезжали в гости к моему кузену Крису.

— А где он жил?

— В Бернтайленде[3]. Пляж, открытый бассейн, дюны…

— А сколько мне тогда было лет?

— Крис умер молодым. Вот, посмотри, он должен быть где-то здесь.

Фокс догадался, что отец имел в виду обувную коробку. Они высыпали её содержимое на постель. Одни фотографии лежали в беспорядке, другие были разложены по конвертам вместе с негативами. Чёрно-белые вперемешку с цветными, включая фотографии со свадеб. Фокс намеренно проигнорировал те, на которых были он и Элейн — их брак продлился совсем недолго. Были там и смазанные снимки с праздников — Рождества, дни рождения, корпоративные вечеринки… Пока Митч в конце концов не протянул ему искомый снимок.

— Вот. Это Крис. А Джуд у него на плечах. Сильный, здоровый, крепкий. Не парень, а богатырь.

— Значит, это в Бернтайленде? — Фокс разглядывал снимок. Джуд широко раскрыла щербатый рот — то ли смеётся, то ли испугалась, что её подняли так высоко в воздух, трудно сказать. Крис широко улыбается в объектив. Фокс изо всех сил пытался вспомнить его, но тщетно.

— Должно быть, это у него на заднем дворе, — продолжал Митч.

— А как он умер?

— Разбился на мотоцикле, глупыш. Бедовая голова. Вот, погляди, все как сговорились, — Митч махнул рукой в сторону рассыпанных по одеялу фотографий, — все давным-давно на том свете, гниют себе в могилах, а о многих уже и думать забыли.

— Но некоторые ещё на этом свете, — заметил Фокс. — Такой расклад мне больше по вкусу.

Митч потрепал сына по руке.

— Я что, и вправду так любил Файф?

— Неподалёку от Сент-Эндрюса[4]был парк. Однажды мы всей семьёй отправились туда. Там был поезд, и мы прокатились на нём. Если хорошенько поискать, может, мы и фотографию найдём. Там тоже много превосходных пляжей. А ещё ежегодная ярмарка в Керколди…

— Керколди? Как раз сегодня я был там. И почему только я ничего не помню?

— Однажды ты выиграл на ярмарке золотую рыбку. И дня не прошло, а бедняжка уже издохла. — Митч пристально посмотрел на сына. — Ну что? Передашь Джуд, чтобы она не волновалась?

Фокс кивнул, и отец снова потрепал его по руке, а потом откинулся на подушки. Фокс просидел у него ещё часа полтора, рассматривая фотографии. А потом выключил прикроватный ночник и ушёл.

— Это что, шутка?

— Это всё, что мы можем вам предложить, — ответил дежурный сержант. Старик искренне радовался утреннему повороту событий не меньше, чем вчера, когда сообщил им, что ни одного из фигурантов нет на месте. — Дверь запирается на ключ. Ключ, если пожелаете, мы вам предоставим.

— Да это же подсобка, — констатировал Джо Нейсмит, зажигая свет.

— Лампочка в сорок ватт, — добавил Тони Кай. — С тем же успехом мы могли бы зажечь здесь факелы.

Кто-то заботливо расставил в центре крохотной клетушки три расшатанных стула, тем самым не оставив пространства даже для самого маленького стола. На полках громоздились коробки со старыми делами, пронумерованными соответствующими кодами и проставленными датами — плюс сваленное в кучу поломанное офисное оборудование.

— Есть ли шанс перекинуться парой слов с суперинтендантом Питкетли? — поинтересовался Фокс у сержанта.

— Она в Гленротсе.

— Надо же, какой сюрприз.

Дежурный невозмутимо вертел ключ на пальце.

— В этой клетушке можно разве что оборудование хранить, не больше, — заключил Нейсмит.

Фокс с шумом выпустил воздух через ноздри и выхватил ключ у сержанта.

Пока Нейсмит ходил к машине за камерой, Фокс и Кай стояли в коридоре, изучая содержимое подсобки. По коридору сновали сотрудники в форме и в штатском. И почему-то все, проходя мимо, прыскали в кулак.

— Хоть режьте меня, но я в этом чулане нипочём не усядусь, — сказал Кай, решительно качнув головой, — я в конце концов не в уборщики им нанимался.