Дом тети Мод невозможно не заметить, подумала Маргарет. Это было единственное строение в викторианском стиле, сливового цвета, с сиреневой отделкой, окруженное густым ивняком и расположенное на окраине города. Фургон Коуди стоял у забора, но его самого не было видно. Девушка обошла вокруг дома по каменным плиткам и направилась к лужайке, расположенной на склоне, ведущем к небольшой речушке. Пестрые тюльпаны всех оттенков пурпурного и лилового цвета красовались группками на отдельных насыпных клумбах, а забор окаймляли пышные кусты сирени.

Густые ароматы и буйство цвета напоминали Маргарет о яркой натуре тети Мод. Девушка улыбнулась, вспоминая, как Мод стояла посреди своего сада в огромной пестрой шляпе и властным голосом отдавала распоряжения садовнику.

«Многолетние растения сюда, луковичные вдоль бордюра, здесь подвесные корзиночки… больше цвета!» Тетя Мод всегда четко знала, чего она хочет. А теперь она хотела, чтобы Маргарет осталась в Сэконд-Ченс. Почему?

— Теперь это все твое, — вмешался Коуди в ее размышления. Он стоял, прислонившись к раскидистой березе, и смотрел на нее.

Маргарет остановилась и поставила сумочку на круглый железный столик, расположившийся под деревом в компании с такими же стульчиками.

— Будет моим, если я выполню ее пожелания.

— Да, условия, конечно, весьма жесткие.

— Я бы сказала — невыполнимые.

— Какие конкретно? — лениво поинтересовался он, вертя в пальцах зеленый листочек.

— Все до единого. Управлять журналом, выйти замуж… — Девушка горько усмехнулась и непроизвольно всхлипнула. Нежданные слезы сами собой наворачивались на глаза. Брови у Коуди удивленно вскинулись, и Маргарет вспомнила, как недавно рыдала у него на плече. Она вцепилась в край столика и вымученно улыбнулась.

— Значит, ты выбираешь легкий путь, — заключил Коуди, и губы у него изогнулись в едва заметной ухмылке.

— Ты думаешь, у дизайнера по интерьеру легкая жизнь? — возмутилась Маргарет. — Ты не прав.

— Боишься попробовать что-то новое?

Девушка опустилась на железный стул.

— Нет, меня не страшит новизна. Я уже испытала много нового с тех пор, как уехала отсюда, чего нельзя сказать о тех, кто оставался здесь все это время. Те же самые фургончики, такие же шляпы… — Она внезапно замолчала, чтобы не сказать ничего, о чем потом пожалеет. Что-нибудь типа «то же самое неотразимое, влекущее тело».

— И вообще, какая тебе разница, останусь я или нет? — спросила Маргарет, чувствуя, что для Коуди разница есть. Он хотел, чтобы она уехала.

Он сел за столик напротив нее.

— Да никакой, в принципе, разницы. Я… моему другу нужна жена, поэтому хотелось бы помочь ему найти подходящую женщину, а реклама в «Одиноком ковбое» в данном случае кажется лучшим вариантом, — сказал он, наклоняясь вперед и испытующе всматриваясь в ее лицо.

Маргарет откинулась назад на спинку стула.

— В этом ты прав. Но я думаю, что новый владелец журнала сможет вам помочь не хуже меня. Как только я продам журнал, ты сможешь поместить свое… ваше объявление.

— Но потребуется время, чтобы подыскать нового хозяина, а мой друг уже не так молод, как раньше, и…

— Мечтает найти жену, которая бы скрасила его преклонные годы, — саркастически закончила девушка. — И ощипывала бы цыплят.

— Я смотрю, у тебя хорошая память, — ухмыльнулся Коуди.

— Как я могу забыть? — Девушка едва не улыбнулась, но вовремя одернула себя. — Так ты хочешь сказать, что я должна остаться? Пожертвовать своей уже привычной жизнью и карьерой, чтобы поселиться в городке, где я не чувствую себя дома, и управлять изданием журнала, чтобы найти жену твоему другу?

— Не только моему другу, но всем одиноким мужчинам нашей долины. Между прочим, твоя тетя всю свою жизнь посвятила помощи одиноким людям. Похоже, ты от нее не унаследовала ни одной черты характера.

Глаза у Маргарет гневно сверкнули.

— Как ты смеешь критиковать меня и мои решения! А ты-то сам что такого выдающегося совершил в жизни? Раздавал мясо буйволов беднякам и голодным?

— По крайней мере, я собираюсь почтить память твоей тети и выполнить ее предсмертное желание.

Маргарет изумленно уставилась на Коуди.

— Что?

— Я подумал об этом и… возможно, я поспешил с комментариями по поводу завещания Мод…

— И ты согласен… согласен…

— Ага, в джинсах и шляпе. Но не потому, что сам хочу стать героем рекламного объявления. Просто я должник твоей тети. Пока тебя не было, она не раз давала мне ссуду и помогала советами… А ты? Неужели ты сможешь проигнорировать ее последние желания и уехать, забыв все, что она для тебя сделала? — Он выставил вперед руку, не давая Маргарет открыть рта. — Не надо, можешь не отвечать. Уж я-то знаю, ты способна убежать без оглядки. Тем более, что опыт у тебя уже есть.

— Подожди минутку, дай мне сказать, — запротестовала девушка.

— Нет, это ты подожди. У тебя просто не хватит мужества остаться здесь на год. Ты боишься управлять журналом, потому что ты никогда не станешь даже половиной того, чем была твоя тетя, — саркастически заявил Коуди.

— Меня вовсе не пугает мысль стать хозяйкой журнала, — выпалила девушка, — я боюсь потерять целый год своей жизни. А у меня есть своя жизнь, между прочим.

— Мы сейчас говорим не о твоей жизни, а всего о каком-то одном ничтожном годе.

Этот год вдруг представился в воображении Маргарет бесконечным шоссе, ползущим из Чикаго в Сэконд-Ченс…

— Ничтожном? Да за один год я потеряю всех своих клиентов, свою квартиру, своего…

— Своего возлюбленного?

— У меня его нет, — невольно призналась она.

— Почему?

Маргарет вспыхнула, увидев, что взгляд Коуди медленно и дерзко блуждает по очертаниям ее груди. Она поспешно запахнула полы пиджачка, пока Коуди не увидел, как ее набухшие соски натянули нежнейшую ткань ее кружевного лифчика.

— Ты задаешь слишком личные вопросы для человека, который сам скрывает все, чем занимался последние шесть лет.

— Разве я скрываю? Спрашивай.

— Почему ты до сих пор не женился?

— Ха! Ты еще спрашиваешь? Нет уж, одной попытки с меня достаточно. К счастью, тогда я не успел жениться.

— К счастью? — выдохнула Маргарет.

— А ты как думаешь? Какой мужчина захочет быть связанным по рукам и ногам одной женщиной, когда вокруг полно других прелестных созданий? Знаешь, когда я думаю, что однажды едва не дал захомутать себя, как я чуть сам себя не лишил возможности испытать все ощущения, доступные одинокому мужчине…

— Значит, ты был… занят все эти годы, — тихо заключила Маргарет, ощущая, как тяжелый комок сдавливает ей горло, мешая дышать.