Лоз, стоящий на вершине и, скорее всего, названный так в честь города и его «первичной» - самой знатной? - городской семьи, светился как елочная гирлянда.

Даже с черного входа.

И поскольку, в отличие от нашего цирка, здесь использовали не масло в лампах и не прессованный навоз лошадей - похожих на земных, но на шести ногах - в очагах, пахло значительно приятнее, к тому же  было ярко и чисто даже вокруг кухни и рабочих помещений, куда нас проводила худая служанка с презрительно искривленными губами.

- Гляди, как эта рыбина на нас смотрит, - тихонько рассмеялась Кайка. Ей всё было ни по чем. - Подражает, наверняка, своим хозяйкам. А те… - она склонилась ко мне. - Подражают нам. Жаждут обладать нашей живостью и умением вызывать желание. И даже спрашивают тихонько о всяких секретах - но на публике обязательно держатся отстраненно и прикрываются своими ферами. Якобы не прилично даже дышать в нагу сторону. Так что если на тебя кто засмотрится, не ведись на то, какие они надушенные и уложенные - в постели будут что их прислужки… Рыбами.

- Тихо ты! - рассердилась Арель, но светленькая Кайка лишь хихикнула и отмахнулась.

Девушкам позволили переодеться - точнее, раздеться - в пустующей комнате, меня же в тот момент выгнали прочь, больше из-за косящейся прислуги, нежели из-за того, что они смущались моего присутствия. Потому я стояла в  коридоре и рассматривала снующих туда-сюда… наверное, лакеев, с блестящими подносами, полными настолько головокружительно пахнущей снеди, что приходилось регулярно сглатывать слюну.

Для большинства работающих в шапито питание было не слишком разнообразным -  я насчитала всего четыре блюда. Отдельно столовались лишь главные по должности работники и примы. А тут мимо несли… все, что только можно было  представить.

Кучоски в булькающем и густом белом соусе , а к ним - пышные булочки.

Тонко нарезанные овощи и сыры.

Пироги и тарталетки, ломтики буженины, корзиночки с ягодами…

Судя по ассортименту в основном зале, куда нас должны были провести, был прием, а не ужин, и гостям устроили что-то вроде  фуршета.

Я внутренне застонала. Сколько  уже не ела нормально? С момента попадания… Прошло двадцать дней как я оказалась в этом мире или «кусок с косточкой», как здесь говорили, меряя время сменадцатидневными циклами - кусками. Десять кусков, каждый из которых был назван именем древнего исполина, составляли год, то есть «полнокруглый  пирог».

На меня лакеи, одетые в длинные жилеты и светлые рубашки  не смотрели, лишь один, с прилизанными волосами и тонкими усиками бросил  короткий взгляд и подмигнул.  И дальше поспешил к своим господам...

- Облизываешься? - Трина, переодевшаяся первой, встала рядом. - Не волнуйся, нас потом проводят на кухню и покормят. Слуги тут едят так, что и нашему управляющему не всегда доступно. Может нам и вовсе перепадет что с хозяйского стола...

Черт. Кажется, у меня мелькнула мысль, что я готова не то что танцевать, но и много чего другого, если у меня будет возможность так питаться и жить в чистом и светлом месте…

Я разозлилась на себя. Нет уж… продаваться не стану. Выгрызу, изыщу возможность устроиться и в этом мире - собственными силами, а не через постель.

- Давай, бери ширму и корзины - а то не понятно, зачем мы тебя взяли, - пробурчала вышедшая Арель, и я потащила нехитрый скарб, нужный для выступления, в указанную стороны.

Девушки планировали сыграть на небольших флейтах и спеть несколько песенок с вульгарными словечками, что, безусловно, придавало тем своеобразную колоритность. А потом станцевать - под собственное же пение. Ну а дальше развлекать публику сценками комического характера, для чего им надо было несколько раз переодеться - накинуть на себя тряпки разного цвета - и сделать это за ширмой.

Ширма также становилась чуть ли не главным действующим лицом финального выступления, крайне фривольного, но пользовавшегося огромным спросом.

Мы подошли с бокового входа к закрытым темным дверям, за которыми раздавалась музыка, но стоявший возле этих дверей слуга - в похожем жилете, что у лакеев, но старше возрастом - сделал знак подождать.

Кайка сунула свой носик в образовавшуюся щель и меня поманила пальцем. Я тоже прильнула к тонкой полоске света.

Зал показался мне огромным и сияющим  - стены в шелковых цветах и кружевах, почти настоящие лампы с ярко горящими фитилями, блестящие, позолоченные стулья и столы на изогнутых ножках, выглядывающих из под ярко-красных скатертей. Возле нашего входа столы и стояли, и мне довелось увидеть многих дари и дареллов, обладавших завидным аппетитом - несколько тарелок с тарталетками были уничтожены мгновенно, словно на них налетела саранча. А после того как к столу подошла группка молодых девушек, с подносов бесследно исчезли корзиночки с фруктами.

Рассмотрела я и богато украшенные наряды.

Либо это был совсем уже «высший свет», либо благородные надевали в шапито повседневные наряды,  но они поразили даже мое воображение. Всего было... очень много. И количества цветов в одном одеянии, и сочетаний фактур и слоев ткани - при том же обнаженном декольте у дари могло быть нижнее, затем верхнее платье с разрезами, сверху кушак, а потом еще и кружевное полупальто. И драгоценностей, щедро налипших на головные уборы и края одежды...

Наконец, нас пригласили. И мы влетели в яркий экзотический сад взлохмаченными голодными воробьями, от которых даже отступили, но игнорировать не стали - смотрели с любопытством.

В основном на квартет девиц в укороченных пышных юбочках и простых рубашках, но некоторые устаивлись и на меня в  костюме «дерева», взятом с представления: облегающих брюках, сапогах, широкой рубашке из дешевой ткани и постоянно спадающем  с меня плаще.

Все - зеленое, ведь в этом мире с голубым солнцем листва и трава оказалась вполне мне привычного цвета.

Согласованный заранее репертуар шел своим чередом - иногда в сопровождении местного оркестра - я же оказывала все возможную помощь, уже не успевая рассматривать публику. Но когда пришло время финальной сценки - Трина заходила за ширму, с которой я заранее убрала плотную ткань, оставив только кружевные кусочки, и, под игривую мелодию флейт, разоблачалась так, что был виден ее силуэт, и перевешивала снятую одежду через края  реек - я отошла в угол и снова огляделась.

Кто-то скривился в презрении - в основном дари. Кто-то открыл рот от удивления или же не скрывал свою похоть - для этого мира, несмотря на то, что Трина в итоге оставалась в панталонах и нательной комбинации на бретелях , происходящее было сродни  даже не стриптизу, а развратному секс-шоу в Таиланде. Вон, пожилые дари и дареллы даже демонстративно отвернулись и принялись возмущенно осуждать - вряд ли хозяина, заказавшего это пикантное представление,