Кроме приграничных районов Украины, Белоруссии и Прибалтики некоторые материальные ценности не успели вывезти и из ряда областей Российской Федерации. Так, по сообщению Управления НКВД по Смоленской области, здесь оставалось неэвакуированным «значительное количество продовольствия, зерна и товаров, а также оборудование и сырье ряда предприятий». В частности, «не вывезено все оборудование и продукция 30 льнозаводов» и «все имущество, оборудование и сырье смоленских хлебокомбинатов». В 20 занятых противником районах осталось 20–22 процента крупного и 18–20 процентов мелкого колхозного скота.

Почти 70 % перемещенных из России промышленных объектов размещалось на Урале, в Западной Сибири, Средней Азии и Казахстане. Вместе с перебазированными фабриками и заводами на восток прибыло до 30–40 % рабочих, инженеров и техников. Всего же по железным и шоссейным дорогам, а также водным и воздушным путям с начала войны до конца 1941 г. было переправлено в тыловые районы более 12 млн. человек. Одновременно была осуществлена и операция по спасению от врага ресурсов сельского хозяйства. Колхозы и совхозы восточных районов страны приняли во втором полугодии 1941 г. 2393,3 тыс. голов скота, перемещенного из прифронтовой полосы. Все эвакоперевозки 1941 г. потребовали одних железнодорожных вагонов более 1,5 млн. Построенные в одну линию, эти вагоны заняли бы путь от Бискайского залива до Тихого океана. Первостепенную роль в осуществлении беспрецедентного в истории перемещения производительных сил сыграл самоотверженный труд коллективов эвакуированных предприятий и учреждений. Люди работали с громадным напряжением, по нескольку суток не уходя с эвакуируемых объектов, чтобы своевременно и как можно полнее демонтировать и погрузить оборудование и другие материальные ценности. В прифронтовой зоне это происходило в обстановке постоянных вражеских ударов с воздуха и обстрелов. Нужны были исключительная выдержка, мужество, самопожертвование, преданность делу, чтобы в таких условиях, нередко за несколько часов или дней, проделать огромную, буквально титаническую работу.

Небезынтересно и такое обстоятельство, которому Куманев справедливо уделил повышенное внимание. Процесс перебазирования производительных сил СССР означал не только вывоз в тыловые районы огромных масс населения, промышленного оборудования, ресурсов сельского хозяйства, материальных и культурных ценностей. Не менее важной задачей являлось их рациональное размещение на новых местах в соответствии с военно-хозяйственными интересами Советского государства. Государственные и общественные органы восточных областей страны активно готовились к приему эвакуированных. В центре их внимания постоянно находились вопросы расселения, трудоустройства и бытового обслуживания прибывших из угрожаемых районов рабочих, служащих, колхозников и членов их семей. Примерно треть всех прибывших расселялась в городской местности, а остальные — в сельской.

По указанию ГКО от 1 февраля 1942 г. во всех регионах тыла Центральным справочным бюро при Совете по эвакуации была проведена перепись прибывшего из угрожаемой зоны СССР населения. Можно только поражаться, как в таких экстремальных условиях удалось провести столь сложную и трудоемкую работу. Материалы этой чрезвычайно ценной и интересной переписи, составляющие несколько сотен объемистых папок и долгие годы хранившиеся в секретном архивном фонде, позволяют определить более точную численность эвакуированных в первые месяцы войны, их возрастной и национальный состав, основные профессии, прежние и новые должности и адреса. Изучение материалов указанной переписи позволяет опровергнуть встречающиеся сегодня утверждения о том, что из угрожаемых районов вывозились будто бы преимущественно лица русской национальности и семьи комиссаров, что при её осуществлении якобы господствовали различные проявления национальной дискриминации, антисемитизма и т. п. Согласно переписи, только в Закатальский, Ждановский, Имишлинский и Пушкинский районы Азербайджанской ССР было эвакуировано 2745 чел., из них: русских — 114 чел., украинцев — 65 чел., евреев — 2545 человек. В числе остальных были армяне, татары, молдаване, грузины и даже 13 поляков. В Городской и Дзержинский районы г. Баку из 1067 эвакуированных к 1 февраля 1942 г. прибыло 387 русских, 386 евреев, 168 украинцев, 73 армянина, 5 грузин, 7 азербайджанцев, 11 поляков, 8 татар и представителей некоторых других национальностей. В Дербентском районе Дагестанской АССР из 330 прибывших из угрожаемой зоны было 47 русских, 212 евреев, 43 украинца и 35 болгар, татар и поляков. При эвакуации семьи не разобщались. Жители регионов с умеренным климатом, а также выходцы из южных регионов в северных районах страны не размещались. По данным переписи, Беломорский и Виноградовский районы Архангельской области к началу февраля 1942 г. приняли 2242 эвакуированных из Мурманской области, Карело-Финской ССР и Ленинграда, в том числе русских 1869, украинцев — 102, карелов — 201, мордвы — 26, белорусов — 15, татар — 14, вепсов — 5, финнов — 5, башкир — 3, евреев — 1, немцев — 1.

Особое внимание Куманев уделяет искренним проявлениям настоящего интернационализма советских людей. Он, в частности, подчёркивает, что местные жители многонациональных восточных регионов страны в абсолютном большинстве случаев проявляли большое радушие и гостеприимство по отношению к эвакуированным беженцам войны. Они делились с ними своим, зачастую и без того тесным и скудным кровом, одеждой, продуктами, лекарствами и др. Многие сибиряки, уральцы, жители центральных районов, республик Закавказья, Средней Азии и Казахстана брали в свои семьи эвакуированных детей-сирот. Только Узбекистан, где зародилось движение за усыновление эвакуированных детей-сирот, принял 200 тыс. малышей и подростков, оставшихся без родителей. Все они нашли здесь отеческое внимание, приют и заботу. Настоящий гражданский подвиг совершили кузнец из Ташкента Шаахмед Шамахмудов и его жена Бахри, усыновившие и воспитавшие 16 сирот, среди которых были русские, узбеки, чуваши, татары, казахи, евреи и цыгане. Садовод из г. Ош (Киргизская ССР) Иминахун Ахмедов усыновил 13 детей. У этих патриотов нашлось немало последователей. Миллионы трудоспособных советских граждан, спасенных от фашистского геноцида, активно включались в работу для фронта.

По справедливому замечанию Куманева, чрезвычайно важное военно-хозяйственное значение имел скорейший ввод в действие прибывавших в восточные регионы предприятий. От этого во многом зависела успешная перестройка на военный лад народно-хозяйственного комплекса СССР. 29 октября 1941 г. Совнарком СССР вынес постановление «О графике восстановления заводов, эвакуированных на Волгу, Урал, в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан». Согласно этому постановлению наркомам оборонных наркоматов и ведущих отраслей тяжелой промышленности предписывалось не позднее 1 ноября 1941 г. представить в Совнарком СССР график восстановления эвакуированных из Москвы, Тулы, Харькова, Донбасса, Ленинграда и других мест заводов. В графике требовалось указать сроки пуска оборудования и выпуска продукции с программой на ноябрь и декабрь 1941 г., а также обеспечения предприятий рабочей силой и инженерно-техническими кадрами.